Документальный сериал «Вспышка» завершился на веселой ноте. Понимайте буквально: финальную десятую серию авторы посвятили новой популярной украинской музыке.
Музыка — это ноты, а популярная музыка, она же попса — это веселые ноты. По крайней мере, поп-музыку придумали именно для того, чтобы веселить массы.
Уже на первой минуте музыканты и продюсеры, задействованные в фильме, популярно говорят и показывают, как это работает. Попса — это частушка, в которой больше внимания уделяется частоте повторения припева, чем куплетам и вообще чему-то более содержательному чем «любовь-вздох, любила-разлюбила, танцуй-пой». А высший пилотаж популярности — если мотив или фрагмент попсовой песни ставят на рингтон телефона.
Есть ли в этом что-то плохое, присутствует ли в создании популярной музыки состав преступления? Эстеты и снобы говорят «да» и возмущаются тотальным отупением масс, обвиняя в этом «попсу галимую». Рок-музыканты плюются, не обвиняя «попсовиков» разве в собственноручном распятии Христа, а друг друга — в «опопсении», если композиции вдруг становятся более «форматными». Программные директора FM-станций и музыкальных каналов определяют тот же «формат», и с ними ссорятся поп-исполнители, которых безосновательно назвали «неформатом». Тем не менее, популярная музыка, хотят этого философы или нет, является важной составляющей формирования идентичности.
Как и популярная культура. Ее можно называть «примитивной и низкой» и такой, что порождает популизм, как это делает, например, известный польский режиссер Кшиштоф Занусси. Хотя именно развитая национальная поп-культура, в том числе музыка, позволила Польше остаться национальным государством в советское время. И, между прочим, популярная в СССР в 1970-е годы польская эстрадная певица Анна Герман огребала дома за то, что поет на русском.
Отсюда очевидные проблемы, которые имеет новая украинская популярная музыка где-то так два десятка лет. Эти проблемы косвенно, а порой прямо подтвердило большинство задействованных в фильме спикеров. Но показательно, что сами они не видят проблемы в том, что подавляющее большинство текстов, которые перекладывают на музыку украинские композиторы, поют украинские артисты, продвигают украинские продюсеры и подпевают украинские фанаты, — русскоязычные. Да ладно! Подавляющее большинство задействованных в проекте, включая Алексея «Потапа» Потапенко, Дмитрия Монатика, Натальи Могилевской, рассказывают о становлении и развитии украинской «попсы» на русском языке. На их фоне выделяются разве что Святослав Вакарчук, Джамала и Алина Паш.
«Фактически украинским художникам оставляли два выбора, — объясняет Вакарчук в целом известные обстоятельства. — Или отсутствие финансирования, постоянное подавление творческой свободы, но оставаться у себя дома. Или, если хочешь хоть немножко развиваться, едешь в Россию, в Москву». Он говорит о советских временах. Но за тридцать лет Независимости ситуация не поменялась. Даже Майдан, после которого начались запреты российского и квоты на украинское (кстати, в свое время Вакарчук их не поддержал, сейчас, в фильме, признал ошибку) не слишком поменял ситуацию в сторону увеличения не только украинского, но и украиноязычного «попсового» контента.
Можно возмущаться заявлениям о том, что русский язык для поп-исполнителя успешнее украинского на Украине. От этого факта не убежишь. Потап, Монатик, Дорн, частично — Могилевская и Билык, а также Андрей Данилко «раскрутились» не только благодаря собственным способностям и продюсерским технологиям, а прежде всего — из-за выбранного исполнения на русском языке. Хотя в словосочетании «популярная культура» слово «культура» совсем не лишнее, даже очень важное. И только на Украине качество того или иного продукта поп-культуры определяется в первую очередь языком исполнения.
Очень деликатно, осторожно, двигаясь по тонкому льду, говорит об этом продюсер радиохолдинга «Тавр Медиа» Виталий Дроздов. Украинскую украиноязычную музыку он называет индепендентом, то есть независимой. Называет музыкой будущего. А предоставленный ей эфир не бизнесом или погоней за рейтингами, а социальной миссией. Зато чем дальше длится самый длинный, кстати, из всех фильмов цикла — час пятнадцать минут, — тем активнее на первый план выходят другие независимые. Тот самый Иван Дорн, который стал сам себе продюсером, или другие артисты, сделавшие ставку на социальные сети и ютуб. Причем первый их шаг к независимости — независимость от исполнения на украинском языке.
Конечно, в фильме много вспоминают, порой даже хвастаются успехом в России, который принес основные деньги. Здесь стоит оглянуться на тематическое наполнение всего сериала. Из десяти серий популярной музыке посвящено больше всего — четыре, без малого половина. Начиная с первой, где речь шла об этно и отмечалось об успешных западных гастролях. Далее были рейв и клипмейкерство, и тут уже зависимость от России и ее рынка прямая. Но и в серии о новой украинской комедии языковой вопрос был решен тоже в пользу русского, несмотря на то, что комедийные шоу создатели экспортируют за границу в значительно меньших объемах, чем популярную музыку.
Еще несколько особенностей финальной серии. Здесь едва ли не больше всего за весь проект представлены персонажи, попадавшие в скандалы. Иван Дорн — из-за российских гастролей уже во время войны. Певец и продюсер Юрий Бардаш — из-за интервью российскому журналисту Юрию Дудю, в котором пожаловался на притеснения русского языка на Украине. Потап — из-за дуэта с русской певицей. Монатик — из-за попадания в школьные учебники для второго класса как известный украинец. Могилевская — за фото с двумя «заключенными» дельфинами.
Ради баланса стоит вспомнить и скандалы с Вакарчуком, и скандалы с Джамалой, но в целом скандал — это важный элемент капитализации популярных артистов. Однако природа скандалов все же разная. Одно дело — когда Джамалу ругают в соцсетях за участие в вульгарном концерте на Софийской площади по случаю двадцать девятой годовщины Независимости, это дело вкуса. И совсем другое дело — гастроли в России и языковой вопрос, здесь вопрос мировоззренческий.
Именно мировоззрение, которое формирует ориентированная на российский рынок украинская популярная музыка, делает «попсу» и ее потребителей не такой, которая формирует украинскую идентичность на «низовом» уровне, а такой, что лишает идентичности. Конечно же, украиноязычное имеет значительно меньший ресурс. Кстати, украинский язык даже минимального финансового ресурса искусственно лишают «языковые войны», которые в последнее время идут в парламенте и инициируются правящей партией. Поэтому о такой вспышке в области отечественной популярной музыки я бы все же не спешил говорить, а вот о проблеме ее русскоязычности — стоит.