Кризисы на Украине, в Белоруссии и вокруг них занимают высокое место в международной повестке дня. Оба они — наглядные примеры новой парадигмы, когда гибридные угрозы и политика силы дестабилизируют наших соседей, да и не только их. Мы должны и впредь проявлять твердость и единство в своих ответах и крепить собственную политику безопасности и оборону. На карту поставлены сами принципы, лежащие в основе европейской безопасности и порядка.

Стягивание российских войск к границе с Украиной в сочетании с эскалацией угроз и подрывных действий против Киева за последние недели стали главной темой международных новостей и дипломатии. Последовал всплеск активности на всех уровнях и на всех форумах: в «Большой семерке», НАТО, ОБСЕ, а также на двустороннем уровне. Вполне логично, что эта тема оказалась в центре внимания внешней политики ЕС: сперва в понедельник на встрече министров иностранных дел, затем во вторник на дебатах в Европейском парламенте, после этого в среду на саммите Восточного партнерства и, наконец, в четверг в Европейском совете.

При этом нам еще пришлось справляться с последствиями белорусского кризиса. Благодаря умелой дипломатии ЕС поток нелегальных мигрантов, которых завезли обманом и бросили на границе, схлынул. Однако репатриировать на родину удалось немногих (всего лишь 4 000 вылетели обратно в Ирак), и многие тысячи остаются в Белоруссии, отчаянно нуждаясь в гуманитарной помощи. Между тем в стране не утихают внутренние репрессии.

Оба эти кризиса развернулись на фоне высокой напряженности в отношениях с Россией и в контексте чрезвычайно высоких цен на энергоносители: цены на газ выросли примерно на 40% только в декабре, а с лета этого года — подскочили примерно на 300%. Поэтому любая дискуссия по России/Украине/Белоруссии затрагивает и энергетический аспект, учитывая, что 40% газового импорта ЕС поступает из России, в основном по трем транзитным маршрутам: Украина, Белоруссия и Балтийское море.

Россия не гнушается тем, чтобы использовать энергоресурсы как инструмент политического влияния (например, в Молдавии), и хотя, с точки зрения закона, она исправно выполняет свои обязательства по поставкам газа, многие видят в ее нынешнем отказе нарастить экспорт в Европу или пополнить принадлежащие «Газпрому» хранилища попытку шантажа. Цель — вынудить ЕС поскорее сертифицировать газопровод «Северный поток — 2». Этот проект не считается Европейской комиссией приоритетным и в любом случае должен соответствовать требованиям европейских нормативных актов. Споры вокруг него не утихают, и это доказывает, что солидарность — это улица с двусторонним движением. Никто не должен крепить собственную безопасность в ущерб безопасности всего Союза. Это основной принцип, призванный сделать ЕС сильнее и противодействовать всяким попыткам нас расколоть.

Все эти события обсуждались в Совете по иностранным делам, на прениях в Европейском Парламенте (ЕП) и на саммите Совета Европы.

Что же конкретно обсуждалось и к чему мы пришли?

По украинскому вопросу все согласились с тем, что настало время проявить твердость и единство и пресечь возможные дальнейшие шаги России. Мы должны поддержать основные принципы, на которых строится европейская безопасность, закрепленные в Парижской хартии 1990 года и Хельсинкском Заключительном акте СБСЕ /ОБСЕ (которые подписала в том числе и Россия): это суверенитет и территориальная целостность государств; нерушимость международно признанных границ; свобода стран самостоятельно определять свою внешнюю политику и меры безопасности. Европейский Совет согласился послать российскому руководству серьезный сигнал, что любые действия против Украины и этих принципов военными либо гибридными средствами повлекут за собой серьезные последствия.

Конечные намерения России не ясны, за исключением того, что она пытается угрожать Украине и ослабить ее. Могут развернуться самые разные сценарии. Как я сказал в Европейском Парламенте в Страсбурге, мы должны надеяться на лучшее и готовиться к худшему. Желание России превратить этот кризис в инструмент для достижения своей цели изменить европейскую структуру безопасности и заодно вычеркнуть европейцев из дискуссии мы исключить не можем. Но мы знаем, что наши американские союзники на эту удочку не попадутся.

Мы знаем, что одними словами и заявлениями повлиять на расчеты российского руководства не удастся, и именно поэтому так важно, чтобы лидеры ЕС решили продолжить действующие экономические санкции и предостерегли, что любые действия против Украины будут иметь тяжелые последствия. Это подчеркнули как президент Совета, так и президент Комиссии. И это важный посыл для меня как Верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности, потому что, согласно Уставу, решения о принятии, продлении или отмене режима санкций принимаются Советом (т.е. государствами-членами) на основе предложений Верховного представителя. Впоследствии за применением этих санкций и надзором за их выполнением будет наблюдать Европейская комиссия.

Также важно помнить, что ЕС много лет работает с Украиной — в том числе через Консультативную миссию ЕС — над реформой гражданской безопасности в рамках нашей общей политики. Недавно мы приняли пакет поддержки украинской армии в размере 31 млн евро в рамках Европейского фонда мира для оказания военно-медицинской помощи и поддержки киберзащиты.

Дипломатия эффективнее всего в партнерстве, поэтому мы работаем в постоянном и тесном контакте с США и другими единомышленниками — в том числе министрами иностранных дел «Большой семерки» — чтобы заверить Украину в нашей общей поддержке и предотвратить дальнейшие действия России.

Многие лидеры ЕС подчеркнули необходимость дальнейшей координации и поддержки дипломатических усилий.

Я также отметил, что ЕС, вне всяких сомнений, должен присутствовать при любом обсуждении архитектуры европейской безопасности. В эту пятницу МИД России опубликовал проект гарантий безопасности между Россией и США, а также европейскими членами НАТО. Разумеется, ЕС должен стать неотъемлемой частью таких дискуссий. Хельсинкский Заключительный акт и Парижская хартия наделили нас ключевыми принципами, на основе которых можно европейская безопасность строится уже последние полвека. В частности, механизмы и правила ОБСЕ остаются краеугольными камнями всякого взаимодействия с Россией.

По Белоруссии острая фаза кризиса на рубежах ЕС отступила. Однако разногласия с Белоруссией не ограничивается откровенной манипуляцией с мигрантами — отнюдь нет. В основе спора лежит жестокий, репрессивный и незаконный режим Лукашенко, в чьих тюрьмах томятся более 900 политических заключенных. Во вторник режим вынес мужу лидера оппозиции в изгнании Светланы Тихановской абсурдный приговор — 18 лет лишения свободы.

12 декабря мы с президентом Европейского Совета Шарлем Мишелем встретились с представителями демократической Белоруссии — активистами гражданского общества и неправительственных организаций, правозащитниками, блогерами и представителями политической оппозиции. Меня впечатлили их рассказы и их решимость. Они попросили ЕС и впредь поддерживать демократические перемены и упрочить давление на режим. ЕС недавно принял пятый раунд санкций против всех причастных к циничной контрабанде с использованием мигрантов, а также всех причастных к репрессиям, включая так называемых «бумажников» Лукашенко. Его режим будет и дальше пользоваться поддержкой единомышленников вроде венесуэльского правителя Мадуро. Два нелегитимных режима подписали новые соглашения о сотрудничестве и всячески друг друга поддерживают.

Региональная напряженность и дестабилизирующие шаги России также заняли центральное место на саммите Восточного партнерства, который состоялся в среду, незадолго до заседания Совета Европы. Мы встретились с лидерами Украины, Грузии, Молдавии, Армении и Азербайджана — пустое кресло для Белоруссии стало печальным символом. Девизом саммита стало «Восстановление, устойчивость и реформы» — ЕС предложил региональный экономический и инвестиционный план на 2,3 миллиарда евро, который поможет привлечь инвестиции объемом до 17 миллиардов евро.

Мы, конечно, отдаем себе отчет в том, что позиции стран Восточного партнерства отличаются — как и их тяга к дальнейшему сближению с ЕС — и что необходима некоторая дифференциация при сохранении общего открытого подхода.

На саммите мы договорились ускорить обмен вакцинами, крепить верховенство закона и углублять сотрудничество в области безопасности (в частности, недавние меры поддержки в рамках Европейского фонда мира для Грузии, Молдавии и Украины). Мы также подписали новое соглашение о финансировании на 60 миллионов евро, чтобы помочь Молдавии справиться с последствиями газового кризиса.

Дискуссия, более открытая, чем заурядные дипломатические формальности, подтвердила, что наши восточные партнеры искренне жаждут более тесного сотрудничества и интеграции с ЕС, а ЕС готов откликнуться определенным образом, в очередной еще раз подтвердив свою роль важного геополитического игрока в регионе.

Поразительно и то, что впервые премьер-министр Армении и президент Азербайджана, чьи страны враждуют из-за Нагорного Карабаха, вместо открытого противостояния обменялись на саммите Восточного партнерства конструктивными комментариями. Это стало возможным благодаря посредническим усилиям под эгидой президента Мишеля, который накануне вечером провел напряженную и плодотворную встречу с обоими лидерами. Я приветствую результаты этой встречи и готовность сторон участвовать в конкретных проектах и поддерживать идеи, которые проложат путь к примирению. Встреча подчеркнула приверженность ЕС тесному сотрудничеству с Арменией и Азербайджаном в преодолении конфликтов, создании и атмосферы доверия и построении прочного мира в регионе, а также готовность ЕС активнее участвовать в разрешении конфликтов в Закавказье.

Вторым важным вопросом внешних отношений на заседании Европейского Совета стал «Стратегический компас», который я представил государствам-членам еще в прошлом месяце. Первая же строчка в моем предисловии очень важна: «Европа в опасности». Кризисы на Украине и в Белоруссии убедительно раскрывают, если это кому-то еще необходимо, те угрозы, с которыми сталкивается Европа: гибридная тактика, политика силы, запугивание и дезинформация. На карту поставлена не только судьба отдельных стран и обществ, но и более общие принципы, лежащие в основе европейской безопасности и порядка.

Эти события демонстрируют, что ЕС насущно необходимо укрепить свой потенциал и имеющиеся в нашем распоряжении средства безопасности. Наши государства-члены должны укрепить свою оборонную способность и повысить оперативную совместимость. Так они внесут свою лепту в защиту восточных рубежей НАТО и повысят нашу способность коллективного развертывания и проецирования силы.

Я уведомил лидеров о состоянии дел со «Стратегическим компасом» и подчеркнул необходимость быть амбициозными и ориентированными на результат — чтобы не погрязнуть в идеологических распрях. По сути, «Компас» — это не только перечисление вставших перед нами угроз и вызовов, но и четкое руководство к действию. В нем приводятся конкретные предложения, большие и маленькие, с четкими целями и сроками для измерения прогресса.

Стоит отметить, что изложенные в «Компасе» предложения по созданию гибридных групп реагирования, различные способы усилить нашу способность противостоять киберугрозам и агрессивным кампаниям дезинформации, а также повысить устойчивость и безопасность наших партнеров через обучение и передачу оборудования, стали особенно актуальны в свете недавних кризисов.

Что касается «Компаса», то я рад, что лидеры ЕС согласились с поставленным мною диагнозом и его срочностью. Дальнейшие шаги зависят от самих государств-членов: это они владеют активами и принимают решения. Мою просьбу насчет амбиций и реальных результатов они услышали. Обновленную версию «Стратегического компаса» я представлю в январе на неформальной встрече министров иностранных дел и обороны ЕС в Бресте с прицелом на то, чтобы принять его в марте.

Открытая демонстрация политики силы как на Востоке, так и в других местах — проблема фундаментальная. Мы должны проявить ясность и твердость в своем ответе — и вооружаться для дальнейших действий.