Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Запад начал перенимать принципы своих врагов и уже не в силах защищать свои ценности за границей, пишет The Telegraph. По мнению автора, главный вопрос не в том, будет ли регион отстаивать свои принципы за рубежом, а в том, способен ли он это делать у себя дома. США и Европа перестали экспортировать ценности и превратились в импортеров.
Российское вторжение на Украину все ближе, и на волоске висит не только судьба одной конкретной страны. На кону участь всего Запада. После поражения коммунизма в холодной войне американский ученый Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama), как известно, предрек "конец истории": все остальные страны мирно разделят либерально-демократические ценности держав-победительниц. Тогда никто даже не усомнился в том, уж не высокомерие ли это. К тому же Фукуяма просто продвигал в массы идеи русско-французского мыслителя Александра Кожева (Alexandre Kojève), который помог сформировать ЕС по образу и подобию Америки.
Мы уже давно поняли, что Фукуяма катастрофически заблуждался, но сегодня показательно то, что с прогнозами выступают уже враги свободного мира. По словам Владимира Путина, мы сейчас наблюдаем "конец либерализма": Запад "устарел", утверждает он, ЕС распадается, а уверенность американцев рушится. Поскольку мы не в силах ни воплотить заявленные ценности, ни даже вдохновить историей свободы на новый лад, вывод, что США и Европе грозит гибельная спираль унижения и упадка, напрашивается сам собой.
На фоне нынешнего театра и хаоса, — когда США эвакуируют свое посольство, а Лондон винит Путина в подготовке путча, чтобы усадить в Киеве свою марионетку, — ясно одно: Америка раз и навсегда отказалась от мессианского либерализма, который проповедовала последние 30 лет, будучи мировым гегемоном.
Со времен холодной войны она стояла на том, что свобода, демократия и права человека — не просто культурные особенности, а всеобщие блага, которые подлежат экспорту. Что Запад будет помогать отважным Давидам бороться с тоталитарными Голиафами. И что чем больше несвободных стран интегрируется в глобальную экономику, тем органичнее последует демократизация. В основе всего этого лежало горячее убеждение, что демократический либерализм знаменует собой высшую, конечную точку эволюции человечества, — как и утверждал Фукуяма.
Именно эта идеологическая самоуверенность побудила администрацию Клинтона расширить НАТО до самых границ России. Это она подстегнула желание ЕС принять Украину. Однако после провальных войн в Ираке и Афганистане и глобального финансового кризиса эта решимость заколебалась. А сейчас, перед лицом путинских угроз, и вовсе рушится.
Даже если российский президент решит не вторгаться к своему соседу, в каком-то смысле он уже победил. Союзники Украины уже проговорились, что защищать ее не хотят. Джо Байден практически позволил Москве совершить "незначительное вторжение", а Германия мешает союзникам по НАТО отправить на Украину оружие.
Наряду с этим обнажилась и нищета западного руководства. Недавние события продемонстрировали нравственную пустоту Германии, — не только ее крохоборскую зависимость от российского газа, но и зашоренный пацифизм. Каковы бы ни были ставки, крупнейшая держава Европы боится острых противостояний, от которых зависит дальнейшая жизнь. Между тем Америка расколота все сильнее и уже не знает, что делать со своей прежней идеологией, по которой мир делится на свободный и несвободный, — откинуть или продолжать цепляться. Но она помаленьку свыкается с мыслью, что Украина — часть территории России, тем самым возвращаясь к прежней политике "сфер влияния", которой придерживалась с XIX века до холодной войны. При этом многие американские чиновники парадоксальным образом не оставляют надежд, будто Россию еще удастся принять в существующий миропорядок — чтобы та не заключила нечестивый союз с Китаем.
Такая наивность показывает, насколько Запад отчаялся и запутался. Главная цель российской внешней политики — не просто создать достаточно оборонительных буферов на своих обширных сухопутных границах за счет стран вроде Украины, но и обеспечить выживание путинского режима. Мысль, что Россия впишется в западный порядок в борьбе с Китаем, смехотворна. Как бы ему ни потворствовали, Путин будет и дальше держать Запад на расстоянии вытянутой руки, углубляя при этом связи с Пекином. Если западные державы отдадут ему победу на Украине, они не только не предотвратят кризис гораздо больший, но и создадут опасный прецедент. Китай лишь воодушевится и вторгнется на Тайвань.
Это отнюдь не значит, что Запад прошлого, более уверенный в своих силах, был идеалом. Меня давно обуревают серьезные опасения, что наша внешняя политика излишне самоуверенна. Ревностные попытки не только отстаивать свои ценности за границей, но и активно их навязывать нередко оказывались контрпродуктивными и лили воду на мельницу автократов с их ложью, будто свобода — понятие иностранное. Особенно от этого яда пострадал Ближний Восток. А ближе к нашим пенатам аналогичная пропаганда сверху вниз повлекла за собой всплеск популизма против ЕС. Но последствия слабости и трусости Запада, пожалуй, не менее тревожны. Великая легенда о свободе была не без изъяна. Но Украина обнажила опасности мира, где Запад перестал отстаивать что бы то ни было.
В конце концов, главный вопрос сейчас заключается даже не в том, будет ли Запад отстаивать свои принципы за границей, а в том, способен ли он это делать у себя дома. Америка и Европа перестали экспортировать ценности и превратились в импортеров. Возьмем, к примеру, распространенное убеждение, что при определенных обстоятельствах крайняя, "профилактическая" защита здоровья стоит превыше самой свободы. С тех пор, как западные страны начали подражать китайским карантинам против коронавируса, беспрецедентному эпидемиологическому инструменту, вдохновленному жуткой системой КПК по дискриминации уйгуров, оно лишь укоренилось. С развитием технологий слежки и обострением гонки вооружений с использованием ИИ набирает обороты мнение, что жители Запада должны перенять азиатский подход к конфиденциальности.
Кровь из носу нужна новая разновидность либерализма. Та, что будет отстаивать неприкосновенность национального государства, а не подрывать его, и поддержит страны вроде Украины в трудную минуту. Которая признаёт, что либеральная демократия далеко не неизбежна и ее необходимо постоянно защищать, — как дома, так и, при определенных обстоятельствах, за рубежом. Которая сопротивляется самоненависти столичных жителей, убежденных втом, что Запад уже не стоит того, чтобы за него бороться.
Если нет, то нам грозит кошмарный поворот фукуямовского "конца истории". Вместо либерального просвещения мир ждет мягкий тоталитаризм.
Автор: Шерил Джейкобс (Sherelle Jacobs)