Naspravdi.Today (Украина): чисто английское предательство

Существуют крылатые словосочетания с национальным привкусом, давно вошедшие в оборот и ставшие общеизвестными. Если ограбление, то по-итальянски. Убийство должно быть чисто английским. Поцелуй непременно французским. Котлеты по-киевски, а цирюльник – севильским. Каким же должно быть предательство? Не любимой, не Родины, а военного союзника?

Первого февраля 2022 года, по случаю Нового года под покровительством Тигра, в Киев пожаловал вызывающий глубокое презрение британских избирателей, стыд и позор Английской короны, премьер-неудачник Соединенного королевства Борис Джонсон. Трудно даже представить, что величественный Лондон, который помнит таких мастодонтов мировой политики, как Бенджамин Дизраэли, Дэвид Ллойд Джордж, Уинстон Черчилль, Клемент Эттли, Энтони Иден, Гарольд Вильсон, Маргарет Тэтчер, – вдруг оказался под руководством болтуна и клоуна.

Борис Джонсон не столько приезжал поддержать Украину, сколько сбегал из Лондона в надежде отвлечь внимание британской общественности от скандала, который может стоить ему должности.

Высокопоставленное должностное лицо британского правительства Сью Грей недавно обнародовала свой доклад о праздничных вечеринках и застольях, проходивших в разгар пандемии в резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит. Сью Грей пришла к выводу, что сотрудники аппарата премьер-министра и правительства, действительно, игнорировали ими же введенные антиковидные ограничения. Это что-то наподобие аналога скандала с нашим рестораном "Велюр", когда "Слуги народа" выпивали и закусывали в перерывах между призывами к народу строго соблюдать социальную дистанцию.

Кстати, очень удачный термин – социальная дистанция. Не стоит путать с санитарной дистанцией полтора метра между физическими лицами. Социальная дистанция – это то, непреодолимое расстояние, отделяющее бедные слои общества, которые должны везде носить "намордники" и есть фаст-фуд на вынос, от счастливых обладателей гелендвагенов и шестисотых мерседесов, для которых двери всех элитных ресторанов всегда открыты.

Первой об отставке объявила главный советник британского премьера по политическим вопросам Мунира Мирза. В своем письме она обвинила Джонсона в недостойном поведении. Еще трое главных помощников Бориса Джонсона заявили об отставке третьего февраля 2022 года – руководитель аппарата Дэн Розенфилд, главный личный секретарь Мартин Рейнольдс и директор по коммуникациям Джек Дойл.

Сам Борис Джонсон оказался настоящим побратимом партии "Слуга народа", публично заявив, что не собирается в отставку и хочет остаться на посту премьер-министра до 2029 года. Он пообещал бороться за переизбрание еще на пять лет в 2024-м году, несмотря на снижение рейтинга.

Антирейтинг премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона по данным социологической службы YouGov, достиг семидесяти трех процентов, передает "Суспильне". То есть, у себя на Родине мистер Джонсон имеет еще худшую репутацию, чем его брат по разуму Зеленский на Украине.

Что привело в Киев этого внука турецкого подданного и еврейских родственников из Литвы в такое трудное время? Возможно, бывший никчемный журналист, которого в начале трудовой деятельности выгнали из газеты Times за профессиональную непригодность, и бывший бездарный актер решили обсудить перспективы развития эстрадно-циркового искусства в обеих странах? Или стратегию, как переизбраться на выборах в условиях, когда три четверти сограждан видели тебя в гробу в белых тапочках? Нет, эти двое народных артистов решили обсудить международный военный союз Британии, Польши и Украины.

Историки не дадут солгать: любое напоминание о прочном военном союзе Польши и Британии невозможно воспринимать без иронии и улыбок. На этот раз мистера Джонсона потянуло на пафос: "Мы делаем все возможное, чтобы усилить способность Украины оказывать военное сопротивление. Но я думаю, самое лучшее, что мы можем сделать – это все же донести до российских граждан перспективу того, что произойдет. Реальность того факта, что украинцы будут обороняться, они будут сражаться за свою страну. Украинцы будут сопротивляться до последней капли крови".

Ты посмотри, какой умный! Просто хочется взять его за шиворот и спросить: скажите, уважаемый господин, когда в последний раз британские солдаты дрались насмерть, до последней капли английской крови? Может в 1938-м году за Прагу? Или в 1939-м году за Варшаву? Или в 1940-м году за Париж?! Неужели за Сингапур в 1942-м году, когда британский главнокомандующий генерал-лейтенант Артур Персиваль лично нес белый флаг в штаб растерянных японцев? Наверное, Борис все-таки имел в виду героическую оборону Кабула в 2021 году…

Кроме этого, есть еще другая сторона медали – чисто английская измена. Назовите мне, пожалуйста, хоть одного союзника Британии (кроме США, которых они просто боятся), кого бы Британский лев не предал?

Американская кинокомпания Netflix решила немного потроллить британских собратьев, выпустив в сеть фильм "Мюнхен. На грани войны" о драматических событиях осени 1938 года.

Шутники уже начали насмехаться: предали тогда, предадут и теперь…

Широко распространенное историческое утверждение, что Англия якобы предала Чехословакию в Мюнхене в 1938 году – является неким приукрашиванием ситуации. На самом деле, Англия никогда не предавала Чехословакию, потому что никогда и не брала на себя никаких военных гарантий защищать Прагу от посягательств Гитлера. В действительности, Лондон действовал как полноценный соучастник и пособник на стороне Третьего Рейха, только на словах раздавая пустые обещания уважать территориальную целостность этой восточноевропейской страны. Не Гитлер и не Риббентроп, а британский премьер Чемберлен и французский премьер Даладье сделали все от них зависящее, чтобы сломить волю Чехословакии к обороне, запугать и принудить к капитуляции. Вот как это событие подробно описывают в исторической литературе.

Еще двадцатого сентября 1938 года Чехословакия сопротивлялась из последних сил. В 19:30 этого дня английскому посланнику Ньютону и французскому посланнику Делакруа был вручен официальный ответ чехословацкого правительства с просьбой пересмотреть решение правительств Англии и Франции, которые предварительно одобрили условия Мюнхенского соглашения. Тогда Лондон и Париж решили вести разговор с Прагой на другом языке.

Двадцать первого сентября в два часа ночи чехословацкий президент Бенеш был поднят с постели очередным приходом Ньютона и Делакруа. Это был уже их пятый визит в течение одних суток. Ночные гости предъявили Бенешу ультиматум: "Если он не примет англо-французского плана, то весь мир признает Чехословакию единственным виновником неизбежной войны". Хуже того, посланцы предупредили: "Если же чехи обратятся за помощью к русским, – война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне". То есть они, не просто оставят Чехословакию на произвол судьбы, а еще и присоединятся к нападающим! В этом нет ничего удивительного, ведь Германия не действовала в одиночку, одновременно территориальные претензии Чехословакии выдвинули соседние Польша и Венгрия:

1. Аннексия Судет нацистской Германией (1-10 октября 1938г.).

2. Оккупация Заользья с Тешином Польшей (1-2 октября 1938г.).

3. Районы с венгерским большинством переданы Венгрии соответственно Первого Венского арбитража (2 ноября 1938г.).

4. Оккупации Подкарпатской Руси Венгрией (16-23 марта 1939г.).

5. Оккупация остатков Чехии и объявление ее протекторатом Германии (15 марта 1939г.).

6. Словакия объявляет о своей независимости, становясь военным союзником Германии (14 марта 1939г.)

По сути, ночной англо-французский ультиматум президенту Бенешу был актом морального изнасилования чехословацкого правительства западными партнерами. При этом между Лондоном и Прагой вообще не было никаких юридически обязывающих договоренностей о совместной обороне от германской агрессии. Поэтому нет оснований обвинять англичан в измене.

С французами было немного сложнее, потому что они, вроде бы, брали на себя какие-то обязательства относительно Чехословакии, которые вытекали из системного толкования Франко-советского и Советско-чехословацкого соглашений 1935 года. В то же время, они были оформлены очень нечетко и не конкретно, в духе пресловутого "Будапештского меморандума от пятого декабря 1994 года". Что-то типа провести консультации, обратиться в Лигу Наций и тому подобное. Согласно этим соглашениям, СССР имел право оказать помощь Чехословакии исключительно в случае оказания Францией аналогичной помощи, а не единолично. То есть, все эти договоренности с самого начала были недееспособными.

Ошибаются и те, кто считает, будто бы, Мюнхенским соглашением Чехословакии на будущее были предоставлены гарантии безопасности в уменьшенных границах. Это неправда. Четырехстороннее соглашение Великобритании, Франции, Германии и Италии от двадцать девятого сентября 1938 года (подписанное после полуночи тридцатого сентября) предусматривало лишь одно – полную и безусловную капитуляцию Чехословакии и удовлетворение всех территориальных претензий Германии, Польши и Венгрии, а также дорожную карту ее исполнения.

Только в Приложении №1 к Соглашению "гаранты" вспомнили об интересах Чехословакии:

Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве и французское правительство заключили это соглашение, помня, что они поддерживают предложение, содержащееся в §6 франко-британских предложений от девятнадцатого сентября 1938 г., о международных гарантиях новых границ Чехословацкого государства против любой неспровоцированной агрессии.

Как только будет урегулирован вопрос о польском и венгерском меньшинствах в Чехословакии, Германия и Италия со своей стороны предоставят Чехословакии гарантию".

Итак, даже после Мюнхена чехам никто ничего не обещал. Поэтому напрасно и безосновательно делать упреки в адрес Парижа и Лондона, почему они никак не отреагировали на полную оккупацию остатков Чехословакии пятнадцатого марта 1939 года. Что бы они имели? Все же ясно записано в Приложении №1 к Соглашению – помнить о франко-британском предложении от девятнадцатого сентября 1938 года. Они и помнили! И о Чехословакии помнили. Вечная ей память…

Настоящими триумфаторами выступали поляки: двигаясь наперегонки с немцами, польские войска едва ли не самыми первыми ворвались первого октября 1938 года на территорию Заользья – Тешинской Силезии.

Польская пресса ликовала: "Заользье — наше!"

Полное и безусловное поражение в те дни потерпела советская дипломатия. Польские политические обозреватели все тщательно подсчитали и пришли к выводу, что в Мюнхене советскому Ивану наконец-то показали его место. Польские газеты демонстрировали искусство злободневной политической карикатуры.

Другим победителем из Мюнхена вышла Венгрия. Действуя без спешки, диктатор Венгрии вице-адмирал Миклош Хорти сначала в ноябре 1938 года отобрал южные районы Словакии, а шестнадцатого марта 1939 года, на следующий день после оккупации немцами Праги и ликвидации остатков чехословацкого государства, приказал оккупировать Подкарпатскую Русь.

Кстати, нашему МИД на заметку: Подкарпатская Русь – это та самая территория, которая объединяет довоенную Чехословакию с современной Украиной.

По иронии судьбы после 1945 года эту оккупированную венграми территорию не вернули Чехословакии, а включили в состав УССР. Между тем, с тех пор венгры мало чем изменились, учитывая их поведение на международной арене. Наверное, в Будапеште все еще мечтают вернуться в март 1939 года…

Кто в этой ситуации поступил по-предательски, так это простой чешский народ, рядовые солдаты и офицеры. Чехи коварно предали англичан и французов с их надеждами на то, что они будут биться с немцами до последней капли чешской крови, до последнего живого чеха. Тогда Гитлер увязнет в этом кровавом болоте, что предоставит Парижу и Лондону бесценный предвоенный выигрыш во времени и улучшит позиции на переговорах с Берлином. В то же время чехи рассуждали цинично, как последние эгоисты: четыре века Прага была под Габсбургами и только всего лишь двадцать лет независимой. Разве возвращение старых хозяев является достаточным поводом расстаться с жизнью? Никогда не жили свободно, не стоит и начинать. И на войну не пошли …

Единичные герои, конечно, были: пулеметная рота капитана Павлика, действуя грубо вопреки приказу своего командования, не разоружилась, а вечером четырнадцатого марта 1939 года приняла бой в городке Мистек в Чешской Моравии, обороняя собственные казармы. Это был единственный случай вооруженного сопротивления. Сам бой длился максимум тридцать-сорок минут, но все атаки немцев были отбиты. В то же время, в семь утра следующего дня капитану Павлику и его бойцам пришлось сложить оружие, потому что к нему не только никто не пришел на помощь, а наоборот – высшее чешское командование отчитало его по телефону, угрожая военным трибуналом, если капитан Павлик немедленно не прекратит это "самоуправство".

Когда немецкие танки в восемь утра пятнадцатого марта 1939 года, наконец, вошли в Прагу, они встретили совершенно равнодушный город, без цветов, но и без всякого сопротивления. Все свое возмущение чехи, как настоящие европейцы, выплескивали в пивных и кофейнях. И только мокрый снег был единственным реальным препятствием на победном пути Вермахта…

Настоящее предательство пришло чуть позже совсем с неожиданной стороны. Через три недели после "успешного" разделения Чехословакии, двадцать четвертого октября 1938 года министр иностранных дел Третьего Рейха Йоахим фон Риббентроп во время обеда в честь посла Польши в Германии Юзефа Липского, заявил, что пришла пора окончательно выяснить отношения между Польшей и Германией. Прежде всего, речь идет о Данциге, который необходимо "вернуть" Третьему Рейху.

Этого стоило ожидать, поскольку Адольф Гитлер не скрывал своей цели – вернуться, как минимум, к границам 1914 года, которые были несправедливо, по мнению Германии, изменены Версальским мирным договором 1919 года.

Полякам следовало понять, что Данциг – это немецкий город и Рейху нужен сухопутный коридор между центральной частью страны и Восточной Пруссией, между которыми неожиданно "возник" так называемый Польский коридор.

Немцы рассматривали разные варианты. По словам Риббентропа, Германия планировала построить шоссе и проложить двухколейную железную дорогу через "польский коридор" с правом экстерриториальности, чтобы соединить Германию с Данцигом и Восточной Пруссией. От Польши также требовалось присоединение к Антикоминтерновскому пакту, направленному против СССР. В обмен на это Германия была готова продлить польско-германский договор на десять-двадцать лет и гарантировать нерушимость польских границ. Но Польша не торопилась отвечать на немецкие предложения, пытаясь "пропетлять".

В следующий раз, в знак высокого уровня немецко-польских отношений, пятого января 1939 года в ставке Фюрера Оберзальцберг (Берхтесгаден, Бавария) со всеми почестями был принят министр иностранных дел Польши Юзеф Бек. Гитлер лично пытался склонить Бека к определенным компромиссам, в частности, предлагая формулу, согласно которой Данциг становился политически немецким, но экономически оставался с Польшей. Было много намеков на возможность улучшить территориальное положение Польши в будущем за счет Украины и тому подобное. Впрочем, склоняясь перед фюрером в разговоре по форме, Юзеф Бек оставался непреклонным по существу. Тогда двадцать первого марта 1939 года Гитлер направил правительству Польши письменный меморандум с "компромиссными" предложениями.

Как знать, сколько бы эти уговоры продолжались, если бы в игру не включились британцы и не начали активно обольщать Польшу. Двадцать шестого марта 1939 года правительство Польши официально отвергло меморандум Гитлера. Тридцать первого марта 1939 года во время выступления в парламенте премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен заявил, что в случае, когда независимость Польши окажется под угрозой, правительство Англии намерено всеми находящимися в его распоряжении средствами, гарантировать эту независимость. Он также подтвердил, что правительство Франции придерживается такой же позиции. Тем самым Чемберлен в одностороннем порядке предоставил Польше военные гарантии, о которых Варшава официально даже не просила.

Шестого апреля Юзеф Бек подписал в Лондоне соглашение о взаимных гарантиях между Великобританией и Польшей. Одновременно в апреле 1939 года в Москве началась имитация англо-франко-советских переговоров о создании будущей антигитлеровской коалиции. Конечно, Чемберлен, который за полгода до того предостерегал Прагу от военного сотрудничества с Москвой, не собирался заключать со Сталиным никаких сделок. Эти бесплодные посиделки дипломатов в Москве должны были убедить поляков, что весь мир с Польшей, все только о поляках и заботятся, и потому Варшава должна быть смелой и непоколебимой в отношениях с Берлином.

Гитлер свирепствовал: это стало поводом для разрыва германо-польской Декларации о ненападении от двадцать шестого января 1934 года и англо-германского Договора об ограничении вооружений на море от восемнадцатого июня 1935 года. Также он отлично понимал, что это очередной английский блеф. Он хорошо помнил крылатые слова Невилла Чемберлена, сказанные за двое суток до подписания Мюнхенского соглашения: "Насколько ужасной, фантастичной и неправдоподобной выглядит сама мысль о том, что мы здесь, у себя, должны рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно. Еще более невозможным представляется то, что уже принципиально улаженная ссора может стать предметом войны"

Цитата намеренно не содержала названия страны, поскольку представляет собой дополнение к универсальной имперской формуле: у Англии нет извечных союзников и врагов, есть только извечные интересы.

Сообщение о заключении советско-германского пакта о ненападении от двадцать третьего августа 1939 года повлекло за собой эффект взорвавшейся бомбы. Это означало одно – войне быть, и тогда англичанам и французам придется не теоретически, а практически доказывать, какие они военные союзники.

Не имея, в действительности, ни малейшего желания воевать против немцев, Лондон продолжал свой великий блеф: двадцать пятого августа 1939 года, то есть через двое суток после подписания пакта Молотова-Риббентропа, свой Договор о взаимной помощи заключили Польша и Великобритания. Лондон неискренне подбадривал Варшаву, мол, не все еще потеряно. Нужно только биться до последнего поляка, пока Британский лев в удобное для себя время развернет свою мощную военную машину и придет на помощь. Обязательно. Лет через пять…

Не будем повторять ход начала Второй Мировой войны – он является общеизвестным. Обратим только внимание на то, что, объявив 3 сентября 1939 года войну Рейху, имея численное превосходство (ибо все боеспособные части Вермахта были переброшены на Восточный фронт), англо-французская коалиция начала свое решительное бездействие на Западном фронте. После отчаянных напоминаний из Варшавы, английские и французские войска даже продвинулись вглубь немецкой территории на несколько десятков километров, не встречая никакого сопротивления.

Гитлер на этот счет нисколько не волновался, ибо он прекрасно знал: никакого стратегического плана ни Лондон, ни Париж на случай настоящей войны не имели. Они получили инициативу, но не знали, что с ней делать. Весь план обороны Польши был рассчитан на то, что надо продержаться несколько недель до начала наступления на Западе. В то же время, никакого плана, а главное – никакого желания наступать ни Лондон, ни Париж не имели. В Варшаве тогда не знали, что западные союзники заранее приняли для себя решение, что будут преимущественно действовать путем сокрушительных экономических санкций, в частности, установлением морской блокады. Когда дипломатические демарши и угрозы не повлияли на Берлин, началась "Странная" или "Сидячая" война на Западе.

В итоге, 12 сентября 1939 года западные союзники просто приняли решение прекратить все наступательные операции и начали ошеломленно наблюдать за военной агонией Польши. Официально же Лондон и Париж поддерживали в поляках уверенность, что генеральное наступление вот-вот начнется. Со дня на день. Когда четырнадцатого сентября Вермахт полностью окружил и отрезал Варшаву, а семнадцатого сентября с востока в Польшу вошла Красная Армия – произошла катастрофа польской государственности. Президент вместе с правительством "самоустранились" и сбежали в Румынию. Главнокомандующий польской армией маршал Эдвард Ридзь-Смиглы семнадцатого сентября 1939 года отдал приказ – в бой с советскими войсками не вступать и отходить в сторону Румынии. И также скрылся в неизвестном направлении. Поэтому, разговоры о наступлении Англии и Франции на Западном фронте были сняты с повестки дня, как неуместные.

Что примечательно: не объявлять войну Советскому Союзу и не вступать с ним в бой – это тоже решения, принятые 17 сентября 1939 года по подсказке из Лондона. Мол, Польша пала, какая теперь разница? А для Запада это может перечеркнуть на будущее путь для дипломатических маневров с Москвой…

Вследствие этого решения, все члены польского правительства и военного руководства были немедленно арестованы и интернированы по факту пересечения румынской границы. Молотов имел все основания утверждать, что Польша "самоустранилась"... Более четырехсот пятидесяти тысячи семисот солдат и офицеров вооруженных сил Польши, полицейских, жандармов и других комбатантов, задержанных в советской зоне оккупации, также не имели никакого права рассчитывать на статус военнопленных. Ибо, какие пленные, если война не объявлена?! Они исключительно задержаны и арестованы в уголовно-процессуальном порядке.

После того, как Гитлер выполнил свой план минимум по восстановлению границ 1914 года, в Париже и Лондоне тщетно надеялись, что на этот раз Гитлер угомонится, или, наконец, уйдет на Восток. Кто же знал, что "величайший фюрер" немецкой нации почувствовал сладкий привкус победы и гниль западных демократий, и решил преподать им урок.

Если не наступаешь ты – наступают на тебя. Десятого мая 1940 года начался классический "блицкриг" Вермахта против морально недееспособных армий Англии и Франции. Пока ошеломленные французы повторяли путь разгромленных поляков, Лондон уже на восьмой день немецкого наступления проникся совсем другим военным вопросом: как в очередной раз сбежать с фронта, выведя весь английский экспедиционный корпус домой. Двадцать шестого мая 1940 года, всего на шестнадцатый день активной кампании, британские войска получили приказ об эвакуации из Дюнкерка – портового города на побережье Ла-Манша, где в окружении оказались сотни тысяч союзных войск. Наблюдая со стороны за этим позорным чисто английским малодушием, Гитлер милостиво приказал не преследовать врага и позволил им бежать домой. Предоставил что-то типа "зеленого коридора". Хотя мог бы, наверное, просто сбросить в море…

Конечно, если бы британский экспедиционный корпус в бой лично повел бы Борис Джонсон, то Париж был бы сохранен, а Третий Рейх разгромлен в течение месяца. К сожалению, у британской армии не нашлось таких блестящих полководцев, как этот бывший журналист газет Times и Daily Telegraph. В Красной Армии был один такой пресловутый пример – Лев Захарович Мехлис, бывший главный редактор газеты "Правда", не будучи военным, взял инициативу на себя, и пытался командовать Крымским фронтом. Закончилось все закономерно – Керченской катастрофой 1942 года…

После того, как Гитлер проводил английских гостей домой, он четырнадцатого июня 1940 года без единого выстрела торжественно вошел в Париж. Почему так? Потому, что воевать до последней капли крови должны менее значимые народы. Французские солдаты не писали: "Умираю, но не сдаюсь!" Культурные французы объявили Париж открытым городом, потому что это культурное наследие и достояние целых поколений. Зачем его портить обстрелами и бомбардировками?

Не ожидая немецких предложений, уже на пятнадцатый день войны, двадцать пятого мая 1940 года, главнокомандующий французских вооруженных сил генерал Вейган взял инициативу в свои руки и на заседании правительства требовал, что надо просить немцев о принятии капитуляции.

Конечно, если французы сами просят, то как им отказать? Двадцать второго июня 1940 года Франция торжественно капитулировала. Подписание организовали в Компьенском лесу, в том самом железнодорожном вагоне, где в 1918 году кайзеровская Германия подписала капитуляцию в Первой мировой войне…

Но на этом история героического англо-французского военного братства в 1940 году не закончилась. После капитуляции вновь сформированное правительство пораженцев во главе с маршалом Петеном и командующим флота адмиралом Дарланом заявило, что ни один из кораблей не достанется Германии. В то же время, британское правительство опасалось, что в случае попадания французских кораблей в состав германского флота баланс сил серьезно изменится. И поэтому в Лондоне решили провести дерзкую, неслыханную военную операцию: захватить, а в случае неудачи – уничтожить авиацией и артиллерией весь деморализованный французский флот.

Секретная операция "Катапульта" началась утром третьего июля 1940 года одновременно в разных уголках мира. Проще всего было в английских портах Портсмут и Плимут: британская морская пехота легко захватила французские корабли, застрелив при этом только одного офицера, одного мичмана и двух матросов. В египетском порту Александрия путем переговоров английского адмирала Эндрю Каннингема и французского командующего Рене Годфруа разоружить французские корабли удалось мирно, без их захвата и уничтожения.

Худшей по исполнению выдалась кровавая операция в алжирском порту Мерс-эль-Кебир, где британцы в упор расстреляли своих французских собратьев. В итоге одна тысяча двести девяносто семь французов погибло, триста пятьдесят было ранено, один линкор ушел под воду, два были выведены из строя. Потери британцев были несопоставимы: погибло два пилота, шесть самолетов было сбито. Поскольку повреждения линкора "Дюнкерк" могли быть устранены в течение короткого времени, шестого июля 1940 года была проведена повторная атака, которая вывела линкор из строя. На третье июля 1940 года также планировался удар по французским кораблям, находившимся в порту Пуэнт-а-Питр (Гваделупа). К счастью, в последний момент атака была отменена вмешательством президента США Франклина Рузвельта.

На самом деле, никакой военной необходимости в этой операции не было, как не было и никаких весомых достижений. История показала, что когда, действительно, возникла угроза захвата кораблей немцами – французские моряки выполнили свой долг и двадцать седьмого ноября 1942 года сами одновременно подорвали семьдесят семь военных кораблей в порту Тулон. Все, чего своим безумием добился Черчилль, вонзив нож в спину вчерашнего союзника – на годы полностью испорченные англо-французские отношения, как на официальном уровне, так и на уровне народов. Генерал де Голль в своих мемуарах вспоминал, что кровавая бойня в Мерс-эль-Кебире сильно ударила по его планам продолжить борьбу с Гитлером: количество добровольцев резко сократилось.

Если вы думаете, что все знаете о наших английских друзьях, то уверяю – вы глубоко ошибаетесь!

Выше упоминалось, как в начале польской кампании 1939 года британское правительство надеялось обойтись преимущественно введением удушающих экономических санкций против Третьего Рейха, ограничив таким образом непосредственное участие британских солдат в войне. Санкции к врагу – это хорошо! Главное – уметь их правильно применить. Светлые головы в Лондоне решили всем показать мастер-класс применения экономического оружия, поспешно приняв "Trading with the Enemy Act 1939", или Закон "О торговле с врагом" от пятого сентября 1939 года. Этим Законом устанавливалась уголовная ответственность до семи лет лишения свободы за любые торговые отношения с враждебными странами. Но, самое важное, руководствуясь этим законом, правительство Великобритании конфисковало собственность и банковские вклады всех без исключения граждан Германии, Италии и Японии.

Кто под эти санкции больше всех попал? Правильно, беженцы из Германии и Италии, преимущественно евреи с паспортами Третьего Рейха! И действительно, что взять с этих немцев-голодранцев? Разве может порядочный фольксдойч держать свои сбережения в английской сберкассе? Да и сколько у него этих сбережений? Зато немало богатых немецких евреев просто, как им казалось, перевели накануне войны свои миллионы в английские банки на хранение. Уинстон Черчилль передал им всем пылкий привет! Деньги ваши – стали наши…

Поэтому, когда сегодня Лондон пугает конфискацией активов российских богачей, можете не сомневаться: со всей английской бюрократической решимостью в первую очередь ударят рублем, или лучше сказать фунтом, разного рода рядовых изгоев типа Чичваркина или Дурова. Могут и Каспарова не пощадить. Спикер МИД России Мария Захарова в свойственной ей манере заявила: "Главное, ни шагу назад, миссис Трасс! Мы на вас очень надеемся. Никакие сиюминутные британские финансовые интересы не могут быть важнее демократии и свободы!"

Все вышеизложенное является лишь малой крохой той информации, которая поможет нам сполна оценить все преимущества участия в англо-польском военном союзе. Невольно начинаешь по-другому понимать старую мудрую украинскую пословицу: с такими друзьями и врагов не нужно!