Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Массовый голод 30-х годов поразил огромные территории СССР – люди умирали на Волге, в Сибири, Белоруссии, на Северном Кавказе, в Средней Азии, сообщал британский журналист Гарет Джонс, посетивший Советский Союз в те годы. Тем не менее автор статьи, опубликованной в Emerging Europe, делает акцент только на ситуации, сложившейся в то время на Украине.
Крейг Терп-Балаж (Craig Turp-Balazs)
"Я прошел много сел. Везде были слышны стенания: „У нас нет хлеба, мы умираем! Скажите Англии, что мы пухнем с голоду”".
Молодой журналист из Уэльса Гарет Джонс, которому во время поездки в Советский Союз в 1933 году удалось ускользнуть от своих сопровождающих и побывать в голодающей Украине, поведал миру о тех ужасных страданиях, свидетелем которых он стал. Рассказ о нем примечателен по целому ряду причин, и не в последнюю очередь из-за того, что по нему никогда не снимали фильмы, пока это не сделала польский режиссер Агнешка Холланд, снявшая картину "Гарет Джонс".
После того, как Россия 24 февраля начала свою военную операцию на Украине, самое время вновь обратиться к поразительному рассказу о Джонсе.
"У меня было такое чувство, что жертвы этого преступления просто требуют … какого-то внимания, какой-то справедливости", - сказала Холланд, когда ее спросили, почему она в качестве темы для своей картины выбрала голод на Украине, специально вызванный Советским Союзом.
Джонс родился в 1905 году в Барри, а образование получил в кембриджском Тринити-колледже. Его ждала многообещающая карьера в британском МИД, но ее резко оборвали, когда Джонс осмелился заявить, что между Британией и Германией неизбежна новая война (Джонс встречался с Гитлером всего за несколько дней до того, как он стал канцлером Германии; он даже летал на частном самолете Гитлера.)
Но благодаря связям в Форин-офисе он сумел получить журналистскую визу для поездки в Советский Союз, где какое-то время вращался в среде аккредитованных в Москве зарубежных корреспондентов. Но вскоре он понял, что их наивные и чрезмерно оптимистичные взгляды на сталинскую революцию не соответствуют действительности. Понимая, что реальная история творится за пределами столицы, он отправился на Украину, где ходили слухи о массовом голоде.
"Мы ждем смерти"
Джонс почти месяц путешествовал по стране. 29 марта 1933 года он вернулся в Берлин, где немедленно сделал заявление для прессы, впоследствии перепечатанное многими газетами, в том числе, The Manchester Guardian и The New York Evening Post:
"Я прошел по улицам сел и 12 колхозов. Везде было слышно стенание: „У нас нет хлеба, мы умираем!” Это стенание было слышно по всей России: на Волге, в Сибири, Белоруссии, на Северном Кавказе, в Средней Азии. Я прошел через черноземную область, потому что это когда-то был самый богатый сельскохозяйственный район в России и потому что корреспондентам запретили туда ездить, чтобы они не смогли своими глазами увидеть, что там происходит.
В поезде один коммунист говорил мне, что никакого голода нет. Я бросил в плевательницу корку хлеба из своих запасов, которую жевал. Наш попутчик крестьянин вытащил ее оттуда и жадно съел. Я бросил в плевательницу корку апельсина, и крестьянин снова схватил ее и буквально проглотил. Коммунист умолк. Я провел ночь в деревне, где раньше было 200 волов, а теперь осталось шесть. Крестьяне ели предназначенный для скота корм, но и его осталось лишь на месяц. Мне рассказали, что многие умерли от голода. Пришли два солдата, чтобы арестовать вора. Они предупредили меня, чтобы я не путешествовал по ночам, потому что на дорогах слишком много отчаявшихся и голодающих людей.
Меня встречали словами: „Мы ждем смерти. Но видите, у нас еще есть корм для скота. Поезжайте дальше на юг. У них вообще ничего нет. Многие дома стоят пустые, потому что все уже умерли”".
Полезный идиот Сталина
Значительная часть западной интеллигенции встретила заявления Джонса возражениями и протестами. В то время многие еще с симпатией относились к молодому Советскому Союзу. Корреспондент New The York Times в Москве и фактический руководитель зарубежного журналистского корпуса Уолтер Дюранти опубликовал опровержение в ответ на сообщение Джонса, озаглавив его "Русские недоедают, но не голодают". В этой статье он со ссылкой на кремлевские источники отрицал существование голода, заявив: "Русские и иностранные обозреватели в этой стране не видят оснований для заявлений о катастрофе".
Вранье Дюранти было примером того, что сегодня называют фейковыми новостями. Он был слишком близок к советскому руководству, которое организовало голод, чтобы убить саму идею существования Украины и похоронить ее вместе с миллионами умерших. Позже The New York Times открестилась от Дюранти, назвав его сообщения из Москвы "худшим образцом репортажей, когда-либо появлявшихся на страницах газеты". Но врученную Дюранти в 1932 году премию так и не отобрали.
Через месяц после публикации клеветнического пасквиля Дюранти Джонс убедительно выступил в защиту своего сообщения:
"Первые доказательства я получил от иностранных наблюдателей. Господин Дюранти вовлек в дискуссию консулов, чего я не хотел делать, ибо они являются официальными представителями своих государств, и их нельзя цитировать. Я обсуждал ситуацию в России с 20—30 консулами и дипломатическими представителями разных государств, и то, что они мне рассказали, подтверждает мою точку зрения. Но им не позволено высказываться для прессы, поэтому они молчат.
Журналистам же писать разрешено, но цензура превратила их в мастеров эвфемизма и преуменьшения. Поэтому они вежливо называют голод „нехваткой продовольствия”, а смерть от голода смягчают формулировкой „участившаяся смертность от болезней от недоедания”".
Россию охватил голод. Миллионы умирают. Грядут перебои, говорит британецЕвропарламент признал "голодомор" геноцидом украинцев. Но массовый голод 1930-х годов свирепствовал по всей стране. И архивная статья в американской газете New York Evening Post это отчетливо демонстрирует: голод "преследовал каждый регион СССР". Вряд ли в планы Сталина входило "уничтожение" всего советского народа.
16.12.202200
Джордж Оруэлл
Одним из интеллектуалов, поверивших сообщениям Джонса, был Джордж Оруэлл. Позже он признался, что его обличительный приговор Советскому Союзу "Скотный двор" отчасти написан на основе той ужасной правды, которую поведал миру Джонс. Фильм Холланд начинается с отрывка о работе Оруэлла над этим произведением, а его усиливающееся разочарование в сталинизме красной нитью проходит через весь этот фильм-эпопею (он длится два с половиной часа).
"Картина жилистая, наполненная силой, – написал о фильме в Guardian кинокритик Питер Брэдшоу. – Джеймс Нортон показал высший класс в этой картине, сыграв Джонса мощно, с большой симпатией".
"Холланд показывает отчаянное желание верить в Сталина. Многие интеллектуалы видели в нем антидот Гитлеру и просто не хотели верить, что сталинская политика причиняет такие ужасы", - написала журналистка Эмма Джонс. А кинокритик Гай Лодж из Variety заметил: "С каждой минутой показа „Гарет Джонс” становится все лучше, все больше берет за душу".
После невнятных первых кадров, где показана скучная работа Джонса в британском МИД, сюжет постепенно набирает обороты, когда он отправляется в Россию. Пиком картины становится ошеломляющая, грубая драма выживания, разворачивающаяся в замерзших степях Украины. Там-то и выходит на первый план мастерство Холланд как рассказчицы, от повествования которогй бегут мурашки.
Гарет Джонс не дожил до того времени, когда подтвердились его сенсационные сообщения. В 1935 году его убили бандиты в захваченном японцами Китае. Уже давно высказываются предположения, что к этому убийству приложил руку Советский Союз, решивший отомстить за разоблачение голодомора, от которого умерло более 10 миллионов человек.
Вскоре после смерти Джонса британский премьер-министр Дэвид Ллойд-Джордж отдал репортеру дань уважения:
"Эта часть мира является варочным котлом конфликтующих интриг, и те или иные заинтересованные лица наверняка понимали, что Гарет Джонс слишком много знает о происходящем… У него было страстное желание выяснять, что происходит в чужих краях, где возникают проблемы и неурядицы, и проводя свои расследования, он не уклонялся от опасностей… Я всегда боялся, что он пойдет на чрезмерный риск. Ничто не ускользало от его пытливого взора. Он не позволял препятствиям сбивать его с пути, когда считал, что есть некоторые факты, которые он может узнать. У него было почти безошибочное чутье, позволявшее выяснять самое важное и значимое".