Ирландец с позывным "Рэмбо" описывает погоню "ужасающего" российского танка: мы все кричали

Контрнаступление Украины не только продвигается медленнее, чем надеялись на Западе, но и уносит куда больше человеческих жизней. Бои идут жестокие и кровопролитные — для защиты территорий, присоединенных ранее в ходе спецоперации, русские повсеместно используют артиллерию и минные поля.

Хоть украинцы и ввели информационную блокаду с целью нераскрытия оперативной тактики, выкладываемые отдельными комбатантами кадры говорят об опасном характере боевых действий на передовой. ВСУ несут значительные потери: физические и эмоциональные.

Репортеры Sky News взяли интервью у двух иностранных добровольцев, которые воюют на стороне украинской армии в течение последних 17 месяцев. Их рассказы подтверждаются дополнительными свидетельствами других наемников.

Рис Бирн с позывным "Рэмбо" — энергичный 28-летний парень из Дублина. Он сражался на Украине в нескольких подразделениях, включая 59-ю бригаду, где служил оператором крупнокалиберного пулемета. По его словам, битва за "возвращение" территории идет ужасающая. "На „нулевой линии“ ужас! Просто кошмар! Геноцид и бойня! Всюду лежат мертвые <...>... Главная проблема, когда мы отправляемся в окопы, — перешагивать через трупы тех, кто был там до нас. Вот уж действительно страху наберешься".

Мы встретились с ним на передышке в убежище на востоке, где проводят отпуска армейские добровольцы. Бирн рассказал о сражении, в котором чуть не погиб, которое он называет "последней каплей", — о столкновении с русскими солдатами и танком. "Нам поставили задачу расчистить занятые противником окопы и удерживать их до прибытия подкрепления, а затем вернуться".

Подразделение в составе 40 человек — украинцев, американцев и британцев — доставили на плацдарм недалеко от линии фронта (так называемой "нулевой линии"), но, как сказал Бирн, никто не прикрывал их ни с воздуха, ни с помощью БПЛА, а пара танков ВСУ отошла с занятых позиций.

Вдалеке показался еще один танк, и члены подразделения сочли его дружественным. Солдаты говорят, что отличить украинскую технику от российской не всегда просто. И вот, внезапно машина выпустила снаряд прямо по центру их позиции. Выжившие были вынуждены укрыться в лесу.

На видео с нагрудной камеры ирландца слышно, как после удара один из военнослужащих подразделения зовет на помощь по рации. Среди этого хаоса спасение пришло в виде украинского пикапа, который в этот район пригнали в поисках пропавшего приемника спутниковой связи.

Остатки подразделения Бирна забрались в кузов, но русские их заметили и отправились вдогонку. "И вот на нас буквально выходит танк — и начинает преследование. Страшно наблюдать, как на тебя, сидящего в пикапе „Хамви“, надвигается огромный Т-72. Шансов как у куска масла перед раскаленным ножом. Мы решили, что нам конец, и стали наперебой кричать: „Гони вперед, гони!“ Меня охватил ужас".

Рядом с Бирном сидел друг и соратник из Дании с позывным "Полар", и вместе они увидели, как прямо над их головами пролетел русский снаряд. "Мы должны были умереть. Мы оказались максимально близко к смерти, даже ближе, чем просто близко... Это было реально отвратительно".

Вышеупомянутым убежищем для солдат заведует мускулистый новозеландский пастор по имени Оуэн Панома (Owen Panoma), служивший капелланом в целом ряде бригад ВСУ. Он говорит, что за Украину сражаются тысячи иностранных добровольцев, и многим из них бывает крайне необходимо с кем-то поговорить. "Наш центр — источник поддержки, мы сидим там и расспрашиваем солдат, откуда они родом, есть ли у них дети и так далее. Знаете, это помогает отвлечься от ситуации".

Насильно никого выговариваться не заставляют, но, по словам Паномы, травмы всегда дают о себе знать. "Они разговаривают и кричат во сне. Встаешь ночью в туалет и спрашиваешь: „Ребята, вы в порядке?“ — а они, оказывается, спали. И это происходит неосознанно, потому что здесь тихо, а там — нет".

Бирн с "Поларом" пресытились боевыми действиями по горло. После 17 месяцев в Артемовске и Запорожье они отправились на железнодорожный вокзал, чтобы уехать, наконец, домой. От вооруженных действий остались лишь воспоминания, но дублинец признает, что забыть их вряд ли сможет. "Это врежется в память, и я постараюсь отодвинуть пережитое как можно дальше и забыть. Но оно так просто меня не оставит, оно вернется".