UnHerd: доля противников украинских беженцев в Польше достигла 45%

"Я боюсь говорить на улице по-украински, — признается Ирина, 30-летняя украинская беженка, поселившаяся в Варшаве с маленькой дочкой. — Боюсь, что кто-то подойдет и заговорит с нами агрессивно, а у меня маленький ребенок. Я не раз ловила на себе враждебные взгляды в автобусах и трамваях. Даже когда я одна, я не говорю по-украински по телефону. Не понимаю такой резкой смены отношения".

Ирина покинула родной дом на Западной Украине в первые дни российской спецоперации и вспоминает, каким теплым прием был поначалу. Местные жители предложили еду, кров и одежду более чем полутора миллионам беженцев, хлынувшим через границу. "К нам относились очень доброжелательно", — вспоминает она. Однако за последние месяцы настроения разительно изменились.

Ирина далеко не одинока в своих тревогах. Схожие опасения выразили множество других женщин, с которыми я познакомился в центре UNITERS Foundation, благотворительной организации в польской столице, оказывающей поддержку украинцам. Одну пенсионерку из осажденного Запорожья даже обрызгали из перцового баллончика возле магазина оптики. "Теперь я стараюсь не говорить на улицах. Сын советует мне держаться подальше от больших скоплений поляков и вообще следить за собой", — говорит она.

Враждебность назревает. В самом центре несколько раз били окна, а государственное финансирование в настоящее время прекращено. В Перемышле, железнодорожном узле на границе с Украиной, мэр снял сине-желтый шарф с гигантского плюшевого медведя на рождественской ярмарке после протестов общественности. На Балтийском побережье школьный учитель назвал своих украинских учеников "подонками", а польские подростки плевали в беженцев и избили их так сильно, что даже сломали одному нос. Сообщается, что один ученик включал ролики, как на Украину сыплются бомбы, и кричал своим жертвам: "Прячьтесь!".

Недовольство беженцами обостряется не только в Польше. Но эти люди бегут из соседней страны, разоренной боевыми действиями, откуда-то издалека, где царит чуждая культура. Отношение изменилось, и это показывает, как по всему Западу разгорается ожесточенная политическая борьба за будущее, нередко переплетаясь с неразрешенными вопросами прошлого. В основе этого преображения лежат серьезные исторические противоречия, которые в сочетании с до боли знакомым набором современных проблем — дезинформацией, миграцией, популизмом, безопасностью, технологиями и торговыми баталиями — создают крайне взрывоопасную политическую ситуацию.

"Это еще не катастрофа, но это новый вызов для нас, — говорит председатель Союза украинцев Польши Мирослав Скорка. — В Польше победа над украинцами стала важным звеном послевоенной коммунистической идентичности. Так что даже на фоне общего взрыва поддержки в 2022 году часть населения отмалчивалась. Сейчас же и вовсе наблюдается шизофрения: украинцы нужны в качестве рабочей силы, чтобы внести свой вклад и способствовать росту экономики, однако в школах и на улицах из иммигрантов постоянно делают козлов отпущения".

Живя в островном государстве с границами, не менявшимися веками, британцы часто забывают о буре, развернувшейся в регионах Центральной и Восточной Европы, которые историк Тимоти Снайдер назвал "кровавыми землями". Тысячи этнических поляков погибли во время Второй мировой войны от рук националистов, стремившихся создать независимую Украину, после чего жестокое возмездие обрушилось уже на самих украинцев. В 1947 году, после прихода к власти коммунистов, около 140 тысяч украинцев, включая семью Скорки, были насильственно переселены в ходе операции "Висла" из своих домов в юго-восточных областях страны в западные районы, захваченные у Германии. Это делалось с тем, чтобы разрушить их общину и пресечь поддержку повстанцев, но привело к большим трудностям.

Это оставило глубокие исторические раны с обеих сторон, и они лишь усугубились возрождающимся национализмом и рознью, которую сеют политики. Резкое снижение симпатий к Киеву говорит о многом в стране, которая годами предостерегала самодовольных политиков Запада от московской экспансии и стремительно наращивала свои вооруженные силы в ответ на агрессию Путина. Судя по недавним опросам, большинство поляков против вступления соседней страны в НАТО или Европейский союз, и почти половина хочет сократить военную поддержку.

По словам заместителя главы Европейского совета по международным отношениям в Варшаве Марты Прохвич нация по-прежнему едина в своем отношении к России. "Польша настроена так же антироссийски, как и Украина — пророссийских настроений в Польше не найти. В начале конфликта общественное мнение было настроено весьма благосклонно. Из-за ощущения всеобщей угрозы партия власти автоматически, на уровне рефлексов немедленно предоставила Украине военную технику", — говорит она.

Когда Владимир Путин начал спецоперацию, Польшей правила консервативная партия "Право и справедливость". Она находилась у руля страны с 2015 года и продавила ряд спорных судебных реформ и запрет абортов и насаждала жесткую риторику против ЛГБТ*. Однако на фоне приближающихся выборов и серьезной угрозы со стороны соперников-либералов под началом бывшим председателем Европейского совета Дональдом Туском, "Право и справедливость" попыталась всколыхнуть избирателей популистскими лозунгами и трюками. Они безуспешно потребовали от Германии репараций за Вторую мировую войну, поддержали протесты фермеров против дешевого украинского зерна, наводнившего рынок из-за соглашения с ЕС, и призвали Зеленского извиниться за массовые расправы, совершенные националистами 80 лет назад.

Победу на выборах одержала партия Туска, однако эти проблемы обострились надолго. Непрекращающиеся протесты фермеров на границе и участившиеся разговоры об эксгумации жертв массовых убийств все больше настраивали общественность против украинцев. Возвращение Дональда Трампа в Белый дом лишь усугубило этот процесс.

В этом году в ожесточенной борьбе за президентское кресло неожиданно победил историк-популист Кароль Навроцкий, независимый кандидат, которого поддержала "Право и справедливость". Навроцкий противится вступлению Киева в ЕС или НАТО — до тех пор, пока не будут решены "важнейшие цивилизационные вопросы" для Польши, имея в виду все те же массовые убийства украинских националистов во время войны. Кроме того, он предлагал обеспечить полякам приоритетный доступ к льготам, медицинской помощи и образованию.

Это привело к разногласиям с Туском из-за дальнейшей поддержки беженцев. Кроме того, премьер-министр, ослабленный неудачей своей партии на президентских выборах, исключил отправку войск для поддержания режима прекращения огня на Украине. В прошлом месяце Навроцкий согласился "в последний раз" продлить юридический статус для украинцев до марта, оставив их дальнейшее будущее неопределенным. И это при том, что, согласно исследованиям, в Польше работает больше украинцев, чем в любой другой европейской стране, и только за последний год они обеспечили 2,7% ВВП страны. Между тем, участившиеся диверсии и сентябрьское вторжение беспилотников в воздушное пространство Польши встревожили многих граждан, особенно после того, как в прошлом месяце по подозрению в причастности к взрывам на железной дороге в розыск были объявлены двое украинцев, предположительно связанных с российской разведкой.

Неослабный приток людей из-за рубежа показывает, как Польша — с ее быстрорастущей экономикой и стремительной постсоветской модернизацией — превратилась из страны эмигрантов в державу, которая предлагает не только убежище, но и заманчивые перспективы. С началом российской спецоперации миллион украинцев приехали в Польшу и присоединились к 1,3 миллиона уже обосновавшихся там. Как правило, это были представители среднего класса, в отличие от ранних волн "невидимых мигрантов", устроившихся на низкооплачиваемых работах в сельском хозяйстве и на фабриках. Однако, как рассказала мне одна сценаристка с тремя высшими образованиями, она решила, что уж лучше вернуться домой и жить под путинскими бомбами, чем выбирать из вакансий уборщицы. "Это не проблема — какое-то время помыть унитазы, но плохо, если мне придется этим заниматься всю оставшуюся жизнь", — говорит она.

С недавних пор опасения усугубились новым притоком мужчин в возрасте от 18 до 22 — по репортажам, минимум 100 тысяч мужчин покинули Украину после того, как в августе был ослаблен запрет на выезд взрослых мужчин за границу. Среди них 22-летний учитель английского языка из Киева Роман Мельник, которого я встретил на Варшавском вокзале. "Это мой первый день за границей за всю мою жизнь", — рассказал он, пояснив, что даже отец-солдат уговаривал его уехать из осажденной страны. Однако этих беженцев принимают гораздо прохладнее, чем предшественников. "Мы не должны пускать в Польшу украинцев призывного возраста, — утверждает ультраправая партия „Конфедерация“. — Польша не должна становиться убежищем для тысяч дезертиров, которые обязаны защищать родину, а не обременять польских налогоплательщиков расходами на содержание".

В отличие от первых дней конфликта, когда польскому президенту аплодировали стоя в парламенте за заявление о том, что украинцы — не беженцы, а гости, современные опросы общественного мнения показывают, что сейчас доля противников украинских беженцев достигла высочайшего уровня (45%) со времен присоединения Крыма в 2014 году. И большинство поляков считают помощь чрезмерной — по их мнению, льготы и медицинское обслуживание должны предоставляться лишь тем беженцам, которые работают и платят налоги.

Исследование также выявило, что больше всего в соцсетях с украинцами ассоциируются слова "привередливый" и "хитрый". Один из анализов показал, что всего за четыре месяца этого года в X (бывший Twitter) появилось 94 тысячи антиукраинских постов — причем в них нередко украинцев связывают с диверсиями в Польше или упрекают в расправах над поляками во время Второй мировой войны. Пророссийские аккаунты также винят Украину в недавних налетах беспилотников. И все эти сообщения прекрасно вписываются в российскую риторику, которую армия назвала ключевой частью ее стратегии "когнитивной войны".

Путинская дезинформация, несомненно, усугубила политические разногласия и подлила масла в огонь враждебности к беженцам. Так, в ходе предвыборной кампании семь городов получили ложные электронные письма, предположительно, от Украинского дома, ведущего центра культуры и поддержки, с запросом на проведение демонстраций в поддержку главного соперника Навроцкого. Позже в них обнаружилось слово, оставшееся непереведенным с русского. "Как можно быть польским националистом и повторять подстрекательские высказывания, из которых явно торчат уши Кремля?", — спросил директор программ Украинского дома Бен Коуп.

Однако Елена Бабакова, ученый, журналист и исследователь миграции, переехавшая из Киева еще 17 лет назад, считает, что переоценивать влияние Кремля опрометчиво. "Я часто встречаюсь с польскими политиками, и всякий раз, когда я интересуюсь, почему отношения такие плохие, они винят российскую пропаганду. Однако никто иной, как действующий президент заявил, что Национальная служба здравоохранения должна разработать алгоритм, который будет автоматически перемещать украинцев в конец очереди к врачам, чтобы обеспечить полякам приоритет. Если это не расизм, то что же?" — рассуждает она.

Она утверждает, что из беженцев делают козлов отпущения за более масштабные экономические и политические неудачи. Все это знакомые вопросы, которые обсуждаются от Вашингтона и Вестминстера до Варшавы. И все же ближе к концу нашего разговора Бабакова невольно повторяет слова британо-венгерской писательницы Гитты Шерень, писавшей о соучастии в преступлении пассивного общества, отказывающегося признать горькую правду в суровые времена.

"Друзья говорят мне, что стараются меньше бывать в кафе, супермаркетах или на улице, чтобы избежать оскорблений, — говорит Бабакова. — Дело не в том, что все поляки настроены антиукраински и голоса враждебного меньшинства — а их, быть может, процентов 20 — звучат все громче, а в том, что большинство отмалчивается. Столкнувшись с оскорблениями и насилием, украинцы всегда говорят, что главная проблема заключается не в том, что их оскорбили словом или делом, а в том, что все вокруг молчали".