Читая книгу Майкла Вульфа (Michael Wolff) «Огонь и ярость» (Fire and Fury), которая стала на прошлой неделе литературной сенсацией и темой для многочисленных разговоров, я составил себе однозначное впечатление: американцам необычайно повезло. Попытайтесь представить себе русского Вульфа, который пишет о российском президенте Владимире Путине.
Весьма спорным остается вопрос о том, какую степень доступа к Белому дому имел Вульф. Содержание книги отнюдь не указывает на то, что он был туда вхож или эффективно использовал такой доступ. Но то, как Вульф описывает в своей книге алгоритм действий Белого дома, мгновенно породит зависть у любого, кто намеревается написать аналогичную книгу о путинской администрации. Он занял нечто вроде постоянного места на диване в Западном крыле и сидел там в качестве незваного гостя, не только наблюдая за происходящим, но и взяв 200 интервью у высокопоставленных сотрудников администрации. Вульф написал, что гостей Западного крыла Белого дома иногда бросали на полпути, и им «приходилось самим отыскивать дорогу в лабиринте власти западного мира». Правда, это был очень маленький лабиринт, расположенный на двух этажах тесного здания.
В отличие от Белого дома, то, что мы называем «Кремлем», не ограничивается стенами средневековой крепости на берегу Москвы-реки. Самые важные управления президентской администрации находятся не только в Первом корпусе Кремля, но и неподалеку от него на Старой площади, где раньше размещался Центральный комитет советской коммунистической партии. Огромный комплекс-муравейник на Старой площади спроектирован таким образом, чтобы посетители смогли попасть только туда, куда им положено. А охрана в Первом корпусе Кремля сопровождает гостя даже в туалет.
В отличие от Белого дома, там нет схем этажей. А наблюдать за приходящими и уходящими или перехватывать чиновников в нужный момент невозможно даже в кремлевской приемной Путина, поскольку значительная часть работы проводится по закрытой телефонной связи или в одной из официальных путинских резиденций. Главная резиденция расположена в подмосковном Ново-Огарево, где Путин проводит гораздо больше времени, чем в своем кремлевском кабинете.
И дело не только в степени доступа. Незаметному наблюдателю пришлось бы присутствовать в нескольких местах одновременно или, по крайней мере, там, где в данный момент находится Путин (это позволило бы наблюдателю лично увидеть некоторых высокопоставленных руководителей вместо того, чтобы пытаться выслеживать их в стенах Кремля или на Старой площади). Но сделать это очень и очень сложно: в отличие от американской администрации, Кремль не публикует даже приблизительный график работы президента.
Как выяснил Оливер Стоун во время подготовки своего фильма «Интервью с Путиным», результатом доступа к российскому лидеру могут стать гигабайты скучного, насыщенного пропагандой и мало что разоблачающего видеоматериала. Это похоже на черный ящик, если смотреть на него снаружи. Последними, кто получил хотя бы немного полезный и результативный доступ к Путину, была группа журналистов, которым разрешили написать книгу интервью «От первого лица». Опубликована она была во время первой президентской кампании Путина в 2000 году. Она до сих пор является лучшим источником и материалом о характере Путина и периоде его становления. Путина больше нельзя застать врасплох, нельзя спровоцировать, если он сам этого не хочет. Его можно разозлить на публике только тогда, когда эта злость тонко просчитана. Пробыв у власти 18 лет, он уже не снимает маску, чувствуя себя в ней вполне комфортно.
Пожалуй, самым близким произведением к «Огню и ярости» можно назвать книгу Михаила Зыгаря «Вся кремлевская рать. Краткая история современной России», опубликованную на русском языке в 2015 году. Она охватывает гораздо более обширный период времени, нежели книга Вульфа (с 1999 по 2015 год). Однако Зыгарь заявляет, что он взял интервью лишь у нескольких десятков бывших и действующих руководителей, работавших в тесном контакте с Путиным. Между произведением Зыгаря и книгой Вульфа есть немало весьма примечательных сходств.
Подобно Вульфу, Зыгарь пишет, что его рассказ — «о человеке, который неожиданно стал царем». Он заявляет, что подчиненным Путина приходится гадать, чего на самом деле хочет их босс. Но нарисованная им картина — это не хаос, не комичная некомпетентность. Это образ коллективного разума, подобного пчелиному улью:
Принято считать, что все решения в России принимает только один человек — Владимир Путин. Это правдиво лишь отчасти. Все решения действительно принимает Путин, но Путин — не один человек. Это огромный коллективный разум. Десятки, даже сотни людей ежедневно угадывают, какие решения должен принять Владимир Путин. Сам Владимир Путин все время угадывает, какие решения он должен принять, чтобы быть популярным, чтобы быть понятым и одобренным огромным коллективным Владимиром Путиным.
Зыгарь представляет Путина в качестве руководителя, который реагирует на события, но не в качестве стратега. Однако «коллективный Путин» создает впечатление прочности, системы с сильными корнями и работающим разумом. Этим объясняется то, почему у Зыгаря не возникло особых проблем за его попытку развеять мифы о Путине. Близкие к Путину люди, как и он сам, хорошо научились раскручивать каждую историю в нужную сторону, причем даже те, которые на первый взгляд кажутся нейтральными или даже негативными.
По большей части книга Вульфа строится на его беседах со Стивом Бэнноном, который в первые месяцы президентства Трампа занимал в Белом доме должность его доверенного идеолога. Сегодня, конечно же, между Трампом и Бэнноном возникла публичная ссора, и Бэннон приносит не очень искренние извинения. С Путиным такую ситуацию даже невозможно представить. Непосредственным российским эквивалентом Бэннона является философ русского империализма Александр Дугин. У них очень много общего — вплоть до внешней неопрятности и эрудированного многословия. Порой Кремль приближает к себе Дугина и его последователей или использует их, но самого Дугина никогда не пускают во властные структуры. Кремль держит его и ему подобных людей на расстоянии, как бы демонстрируя свой мейнстримовский нейтралитет и проявляя весьма прагматичную осторожность в отношениях с фанатиками.
Есть два человека, которые публично утверждали, что оказывали сильное влияние на кремлевскую политику, а потом выступили против Путина. Это ныне покойный Борис Березовский и политический стратег Глеб Павловский. Но они начали говорить о своих разногласиях с Путиным лишь после ссоры с российским правителем и утраты былой власти и влияния. Это обстоятельство подорвало их авторитет и доверие к их высказываниям. А Бэннон откровенничал и нес околесицу, еще находясь в Белом доме Трампа. Находящимся внутри путинской системы русским есть что терять, и из-за этого они тщательно фильтруют свои слова.
В книге Вульфа Трамп представлен как совершенно некомпетентный руководитель, его аппарат выставлен мятежным и неспособным делать содержательную работу, междоусобица в Белом доме кажется комичной, а администрация — недостойной высокой обязанности руководить такой страной как США. В этих обстоятельствах стоит задуматься о том, что Вульфы в Кремле невозможны. Будучи россиянином, я страшно завидую тому, что Трамп чрезвычайно уязвим, что его аппаратчики очень взвинчены и недовольны, и не скрывают этого, и что репортер может все это увидеть и услышать непосредственно в коридорах власти — а потом рассказать всему миру безо всякой цензуры и контроля. Столь прекрасная в своем хаосе страна как США (а истинная демократия не бывает упорядоченной) способна выдержать вульгарную комедию на вершине власти, поскольку она прозрачна для общества, а такие люди как Вульф могут писать обо всем без утайки.
Содержание статьи может не отражать точку зрения редакции, компании «Блумберг» (Bloomberg LP) и ее владельцев.