Крючков принял Гейтса в своем кабинете в новом здании КГБ. Обменявшись приветствиями, Гейтс сообщил Крючкову, что только что был на встрече Горбачева с госсекретарем Бейкером, которая продолжалась более трех часов.
Гейтс сообщил, что Горбачев объяснял произошедшее во время недавно завершившегося пленума Центрального Комитета, пошутив, что тот был настолько насыщен событиями, что на рассказ Горбачеву понадобился бы целый день.
По словам Крючкова, пленум был бурным, и многого удалось добиться, а те, кто надеялся увидеть смену руководства или какой-то скандал, остались неудовлетворены. Дискуссии были горячими, даже между членами Политбюро. Это был, конечно же, не первый случай, но никогда прежде детали таких разногласий не публиковались в прессе. Крючков только что приехал с заседания Политбюро и благодаря участию во многих подобных встречах знал, что по поводу толкования права, кадровых изменений и прочего дискуссии зачастую бывают резки. Он предположил, что такие вещи происходят и в США.
Крючков отметил, что все материалы пленума будут опубликованы. Для внесения изменений в политическую платформу были представлены сотни предложений, и они также будут опубликованы, правда не в ежедневной прессе, а в газете «Известия» Совета Министров. Сейчас публикуется все, скривился он. Он выразил мнение о том, что это облегчает работу американских «служб», и надежду, что они имеют правильное понимание событий в СССР.
Гейтс сказал, что эта общественная дискуссия затруднила для иностранных аналитиков понимание происходящего, поскольку в настоящее время существует несколько версий событий. В прежние времена было проще — всего одна версия.
Крючков поблагодарил Гейтса за эту идею и сказал, что будет использовать ее в следующий раз, когда придется обосновывать запрос на увеличение штата или бюджета — чем больше доступно информации, тем труднее ее понять. Гейтс сказал, что для Советского Союза это особенно справедливо, с учетом огромного количеством важных событий, происходящих по всей стране.
Крючков сказал: «перестройка, безусловно, сталкивается с проблемами», и это нашло отражение в дебатах на пленуме. Мы должны были спланировать все так, чтобы изменения происходили в течение более длительного периода времени, сказал он, потому что мышление людей изменить сложнее всего. Необходимо время, особенно для того, чтобы добиться существенных изменений. Мы надеялись добиться масштабных изменений быстро, но для народа это оказалось чересчур. Изменения должны поступать постепенно, как кислород, иначе может закружиться голова.
Тем не менее, продолжил он, пути назад сейчас нет, двигаться можно только вперед. Мы будем вносить коррективы по мере убеждения в том, что поддерживаем контакт с людьми, контролируя их взгляды и отношение. Делать это необходимо с тем, чтобы руководство и народ на разошлись по разным сторонам.
Крючков утверждал, что шестая статья Конституции, наделяющая партию ведущей ролью в обществе, не должна существовать «вечно». Она попала в новую Конституцию в 1977 году, но действительности более не соответствовала. Ее следует либо изменить, либо опустить. Большой проблемой это не станет. Ее наличие все только портит. Решения партии слишком легко становятся законами. Партия ни тогда, ни сейчас не приравнивается обществу в целом, как и Центральный Комитет. Поскольку статья перестала соответствовать действительности, ее сохранение может вызвать философские и практические проблемы.
Что касается создания многопартийной системы, то, по его словам, уже сейчас существует много неформальных организаций, функционирующих в качестве партий. Тем не менее, многопартийную структуру следует вводить постепенно. В отношении оформления, минимальных требований для членства и т. д. следует установить стандарты и правила. Сейчас существует монархическая «партия», которая хочет восстановить монархию. Очевидно, что это не соответствует времени, и наличие такой партии неуместно. Тем не менее, все подобного рода группы имеют право на существование. Есть некоторые довольно радикальные группировки вроде анархистов, например. Следует установить формальные требования, регулирующие их деятельность. Это же не компании, продолжил он. В США много компаний — по его подсчетам, от 15 до 18 миллионов; некоторые из них просуществовали всего несколько дней, другие продержались десятилетия. Но партии временными явлениями быть не должны…
Крючков сообщил, что на пленуме было также принято решение о переносе съезда партии с осени на лето. Причиной стала повышенная политическая активность народа. Кроме того, раз меняется роль партии, должны меняться также ее устав и основные документы.
Крючков сообщил, что на пленуме были, конечно, разногласия по поводу перестройки, но против самого процесса высказался всего один делегат. А другие критиковали или сомневались в отдельных аспектах — политике или темпе изменений.
Мое собственное отношение, продолжил он, было четко выражено в моей презентации, которая была напечатана в прессе. «Я утверждал, что мы должны подвести итоги, посмотреть, где именно мы находимся в процессе изменений, чтобы проявлять осторожность в дальнейших шагах». Я также сказал, что пока мы создавали государство, в котором правит закон, нужно было в рамках закона разработать средства для борьбы с насилием. Законы были, но недостаточно конкретные. Особое внимание следует уделить уголовному праву.
В течение многих лет стоило уделять больше внимания межнациональным спорам. Но мы были уверены в том, что все развивается без проблем. Мы ошибались. Что касается Восточной Европы, стоит позволить событиям идти своим чередом, дать им шанс на нормальное развитие. Но мы, конечно, не могли «забыть о результатах и издержках войны». По словам Крючкова, это было краткое изложение его точки зрения и опубликованной презентации. Он предположил, что американские аналитики присмотрятся к последней, а также к результатам пленума.
Крючков добавил, что пленум еще несколько месяцев продолжит работать в нынешнем составе, но в связи с предстоящими отчетно-выборными кампаниями и конгрессом скоро будет создан новый Центральный комитет. Каким он будет? Правильный вопрос для советских и американских аналитиков. Существует много переменных. Улучшение советско-американских отношений и заключение соглашения дали бы хорошие перспективы на будущее и помогли бы сторонникам нового мышления. С другой стороны, если США «попытаются загнать нас в угол, использовать наши нынешние трудности или поставить нас в неловкое положение», это повлияет на отношение как партии, так и людей.
Экономическая ситуация, безусловно, также важна и повлияет на состав комитета. Советское правительство и разведслужбы изучают опыт Запада в вопросах выхода из сложных экономических ситуаций. И несмотря на все проблемы, советское руководство считает, что пути решения экономических проблем можно найти достаточно быстро. Не всех, конечно, но этого будет достаточно, чтобы сдвинуть экономику с места. «В скором времени мы займемся этими проблемами по-крупному».
В ответ на мысль о том, что США спекулируют на советских проблемах, Гейтс уверил, что президент не кривил душой, когда говорил, что поддерживает перестройку. Позиция президента была ясна: он решал сложности и вызовы в отношениях с осторожностью и благоразумием и не пытался каким-либо образом использовать советские внутренние проблемы в своих целях. Гейтс заявил, что может заверить Крючкова в том, что ни один элемент правительства США не занимается в СССР деятельностью, которая наносила бы вред перестройке или вызывала бы трудности с точки зрения реформ.
Он продолжил, сказав, что вероятность реальной нестабильности в Советском Союзе пугает, и США не будут делать ничего для ее поощрения. Президент поддерживает перестройку, поскольку она отвечает нашим общим интересам и служит миру во всем мире в целом.
Гейтс сказал, что он хотел бы кратко изложить Крючкову три проблемы, с которыми сталкивается, по его мнению, СССР. Первая касается межнациональных отношений. Здесь Горбачев унаследовал проблемы империи. Многие из тех регионов, что входят в состав СССР, присоединились к империи не добровольно, а силой оружия. Многие хотят независимости, причем быстро. Таким образом, времени, необходимого для разработки формы добровольной федерации, может не хватить.
Во-вторых, политические события в обществе опережают экономические. Проблема в том, что многие из этих экономических проблем должны решаться одновременно. Более того, многие изменения требуют болезненных корректировок со стороны народа. Таким образом, процесс представляется действительно сложным.
В-третьих, реформы ослабляют старые институты перед лицом новых. Вследствие чего снижается также способность общества к осуществлению необходимых изменений.
Гейтс сказал, что здесь трудно понять одно. Что привело к недавнему резкому росту преступности, особенно крупномасштабной, организованной преступности? Поступали даже сообщения об угоне поездов.
Крючков отметил, что наблюдения Гейтса заслуживают серьезного изучения. Но они являются не более чем взглядом со стороны. И анализ дополняется эмоциональными реакциями. Гейтс прав, когда говорит о том, что не все регионы вошли в состав Союза добровольно. Возможно, параллели между США и СССР проводить не стоит, но как показала гражданская война в США, не все пятьдесят штатов были согласны на объединение. История есть история, но сама по себе быть определяющим фактором она не может. Историю нельзя игнорировать, но «постановка ее во главе угла просто-напросто усложняет жизнь». Всегда возникают какие-то новые факторы.
В случае с СССР за последние семьдесят лет растущая взаимозависимость между республиками все больше связывала их друг с другом, особенно в экономическом плане. Прибалтийские государства, например, получали от остального Советского Союза больше, чем отдавали. Эстония получила хлопок, нефть, энергоресурсы, зерно, кормовые растения, цветные металлы и так далее. Конечно, это было на руку и остальной части СССР, но не в столь значительных масштабах. Самой зависимой из всех республик является Литва, что парадоксально, ибо именно там наблюдается наиболее сильное стремление к независимости. Взаимозависимость всех республик сейчас очень сильна. Она возникла в результате преднамеренной политики, в результате осознанных усилий центральной власти по развитию внешней периферии страны. Ни одна республика не может завтра уйти, не чувствуя этой взаимосвязи. Взаимозависимость болезненно влияет на союз. Армения хочет закрыть загрязняющий природу завод, производящий при этом то, от чего зависят семьсот пятьдесят других заводов.
Тем не менее, в словах Гейтса много смысла. Необходимо направить усилия на как можно более скорое создание новой федерации. Некоторые области хотят политической независимости, не теряя при этом имеющейся экономической взаимозависимости. Даже эту возможность нельзя отвергать сразу.
Что касается дефицита товаров, то, по словам Крючкова, за последние пять лет мы значительно увеличили количество товаров. Проблема заключается в существенном увеличении количества денег на руках у людей, а также в нашей «жесткой» системе ценообразования. Повышение зарплат и пенсий способствовало появлению излишков рубля, но главным источником бед стал перевод крупных сумм бывших неликвидных фондов в наличные. В былые времена, если предприятие имело 50 миллионов рублей, 40 из них были неликвидными. По новой системе гораздо больше было доступно наличными. Так что сейчас мы имеем сотни миллиардов циркулирующих в системе «плохих денег» — денег, не подкрепленных товарами.
В ФРГ после войны была аналогичная проблема, и там была проведена денежная реформа, после которой в кармане каждого человека осталось всего по сорок марок. Если бы мы могли сделать то же самое, можно было бы вернуться к ситуации 1987 года, а тогда мы неплохо справлялись. Но такая реформа популярностью пользоваться явно не будет. Еще одним источником избыточных денег являются кооперативы. Они берут продуктов на миллиард, а продают за десять. По этой причине все ненавидят кооперативы. Крючков заявил, что лично поддерживает концепцию кооперативов, но их деятельность должна быть строго регламентирована. Некоторые считают, что мы должны позволить им функционировать без какого-либо регулирования, как на Западе. Он добавил с улыбкой, что пока мы ломали здесь головы о том, как заставить фирмы работать в условиях ослабленного регулирования, правительства Запада пытаются увеличить государственное регулирование бизнеса.
Гейтс заявил, что на самом деле большинство государств на Западе в настоящее время обеспокоено сокращением роли государства в экономике. Франция, Великобритания, Мексика и другие продают государственные предприятия.
Наша ценовая система, продолжил Крючков, ужасна. Кто-то из иностранцев сказал ему, что при такой системе Советский Союз не разбогатеет никогда. Хлеб не стоил ничего. Даже последний бедняк мог купить килограмм хлеба и просто выбросить его.
Крючков отметил, что данные экономические аномалии вкупе с демократизацией привели к резкому росту преступности. По некоторым показателям Советский Союз действительно хотел обогнать США, но не в данной области. КГБ сейчас задействован в борьбе с широкомасштабной преступностью. Гейтс упомянул об угоне поезда в Советском Союзе, но Крючков ответил, что о таком инциденте не слышал. Произойди такое, оно сразу было бы обнародовано, как и все в эти дни.
Крючков рассказал о недавнем задержании иностранца с тремя миллионами долларов контрабанды. Если бы ему удалось продать их здесь, он обогатился бы на 12-14 миллионов рублей. Преврати он их обратно в товары и ввези контрабандой в США, мог бы получить 12-14 миллионов долларов. США и Советский Союз должны совместно бороться с подобного рода контрабандой. Возможно, нам стоит подумать о соглашении касаемо национального достояния — если его элементы окажутся здесь после кражи, мы вернем их, и наоборот. Стоило бы рассмотреть данный вопрос.
Крючков сказал, что для нынешней ситуации характерны неистово активные слухи. Мы слышим о предполагаемых погромах. В КГБ готовится официальный доклад, отрицающий их наличие. В прошлом такие слухи отличались недолговечностью. Теперь, из-за нестабильности в обществе, они падают на плодородную почву и процветают. В США слухи ограничиваются фондовыми рынками. Сейчас Советский Союз — один сплошной фондовый рынок.
Гейтс поинтересовался, как лично Крючков рассматривает перспективы восстановления порядка, вывода экономики на правильный путь и решения межнациональных проблем. Пессимист он или оптимист?
Крючков ответил, что проблему пессимизма и оптимизма обсуждал в одном из своих трактатов немецкий философ Бергофф.
Он пришел к выводу, что пессимист ничего не теряет, поскольку, ошибаясь, просто пожимает плечами и никто не обращает на него внимания. Оптимист, напротив, ставит на кон все, что есть, и проигрывает. И все же, продолжил Крючков, я оптимист. У нас нет выбора, кроме как изменить систему, потому что другие изменения в СССР и у его границ делают неизбежными и изменения в системе. К сожалению, некоторые из этих изменений произошли лишь после гибели людей. Во избежание таких потерь необходимо усиливать законы, продолжать политизацию людей, дабы создать среди них потребность в предпринимательстве, и передавать власть отдельным предприятиям и местным советам с целью развития ответственности на этих уровнях. Сейчас такое происходит все чаще. В ряде областей страны местные граждане и члены партии восстали против неэффективных и коррумпированных партийных органов и выгнали негодяев. Ситуация обнадеживает, ведь происходит именно то, чего мы и хотим.
В прошлом все решения и политическая власть читались сверху вниз. Теперь они начинают читаться в другом направлении. На все большем количестве выборов представлено несколько кандидатов. Идет процесс демократического образования. Для достижения уровня США потребуется время, но как только ситуация достигнет определенного уровня, она непременно стабилизируется. Когда мы встречались в мае прошлого года, я спросил вас, как официальные лица США могут ответить на оскорбления в прессе. Вы ответили, что сделать они ничего не могут, даже подать в суд за клевету. Здесь все должно быть иначе. Возьмем этих двух мошенников, Гдляна и Иванова, двух прокуроров, которые прибегли к демагогии для обеспечения своего политического успеха. Раньше было по-другому. Не было бы никаких публикаций их высказываний, никакой клеветы, их бы просто уволили. Теперь мы бы так не смогли, «потому что мистер Гейтс говорит этого не делать».
Гейтс спросил Крючкова, что будет, если в Советском Союзе пройдут выборы, в ходе которых коммунисты проиграют, как произошло в Восточной Европе.
Крючков (не поняв вопрос) ответил, что в Восточной Европе «изменения общественность не волнуют». Люди там сами решают свою судьбу. Но нам не стоит проявлять пассивность. Мы не используем свое влияние и возможности. Важно, чтобы не было мести и преследования коммунистов. Если их посадят в тюрьму или подвергнут каким-либо иным притеснениям (как это почти сделали румыны), это будет лучшим способом поставить под угрозу новые демократические движения с самого начала.
Что касается нас, то, по его словам, ситуация в Восточной Европе не является дестабилизирующей. Наши люди обеспокоены, но готовы позволить событиям взять нормальное направление развития. Но события не должны определяться людьми на улицах.
Крючков продолжал: в данном случае и, возможно, где-то еще из-за пассивности большинства курс для общества задают некие радикальные меньшинства. Эти экстремистские группы могут заставить власти оказать им противодействие. Иногда люди забывают, что годы социализма принесли Восточной Европе большую пользу — они покончили с безработицей, обеспечили бесплатную медицинскую помощь, рабочие места и т.д. Более того, люди не боялись будущего. Теперь же перемены тревожат их, вселяя неуверенность. Лучше всего просто набраться терпения и позволить событиям идти своим чередом. В Афганистане такой курс оказался лучшим из возможных. События в конечном итоге побудили к принятию решения. Но мы будем поддерживать широкий спектр экономических связей с Восточной Европой. Что думает мистер Гейтс, стоит ли продавать им наши товары дешевле или руководствоваться мировыми ценами? СССР продавал им хлопок, нефть, древесину, цветные металлы и так далее по дешевке. Если мы запросим больше, это обойдется им в миллиарды долларов. Возможно, США могли бы помочь им в этом контексте.
Мы уже помогаем, ответил Гейтс, на что Крючков возразил: «не особо». Гейтс заявил: мы богатое общество, но правительственные ресурсы ограничены.
Гейтс снова спросил, что произойдет, если на свободных выборах коммунисты проиграют. Крючков ответил, что большинство кандидатов на выборах в СССР являются членами партии. На самом деле, в настоящее время не принадлежащих к партии лиц избирается меньше, чем в прошлом — всего около 10% против 27%. Но это, конечно же, не случайно. «В состав партии входят не самые плохие люди», — сказал он, указывая на себя и переводчика КГБ. Но в республиках соотношение разное.
В Прибалтике люди часто имеют партийные билеты, но коммунистами считаться не могут. То же самое в Азербайджане. Но даже беспартийные люди выступают за настоящий порядок. Мало кто выступает против перестройки, хотя их понимание может отличаться от понимания большинства.
Но что станет с коммунистами на полномасштабных многопартийных выборах? Хороший вопрос. Коммунисты не имеют опыта проведения политических кампаний. Они не умеют убеждать людей, но быстро учатся — даже КГБ. Мы выяснили, что с нашим новым открытым отношением к публике мы извлекли преимущества из 90% обнародованного материала, потеряв всего 10% времени.
Возможно, внезапно отошел от темы Крючков, нам стоит разделить партию надвое, с одинаковыми платформами. Тогда никто не смог бы сказать, в чем заключается разница между двумя партиями, как в США. Гейтс спросил, может ли одна из партий быть капиталистической.
Крючков сказал, что в западных партиях и так много социализма. Он всегда считал, что на Западе частная собственность священна, неприкасаема. Но действительно «в частном владении» находится относительно малая часть собственности — многим владеют коллективно, например, акциями компаний. Кроме того, есть государственное страхование, правоохранительные органы и так далее. Вы на Западе достигли бы социализма быстрее, чем мы в Советском Союзе.
Гейтс спросил, разрешит ли Советский Союз частную собственность — крупномасштабное право собственности в отношении земли и недвижимого имущества. Смогут ли крестьяне передавать земли своим детям?
Крючков отметил, что кооперативное землевладение стало возможным, а группы из 15-20 человек контролируют землю, которую обрабатывают. Но мы хотим защитить народ от эксплуатации в марксистском смысле, когда есть возможность обогатиться за счет чужого труда. Политические системы на Западе сложнее. В большинстве стран есть две партии, либеральная и консервативная. После нескольких лет движения в сторону левых взглядов при либеральных демократах консерваторы проголосовали за то, чтобы дать народу передышку. Большая система. Сколько Тэтчер была у власти, тринадцать лет? Пришло время перемен.
Крючков заявил, что вопрос о продаже земель еще не решен. Есть две точки зрения: за и против. Крестьяне не могут получить участок земли бесплатно, а если их попросят заплатить, они ответят, что не должны платить за то, что им — «людям» — и без того принадлежит. Новые законы о земле и собственности будут включать положения об аренде без ограничений по времени. Но покидать колхозы люди будут неохотно, особенно те из них, что отличаются экономической стабильностью. В Восточной Европе колхозы распускать бы не стали, особенно в Чехословакии и ГДР, где соотношение коллективных и индивидуальных земель было идеальным.
Гейтс сказал, что хотел бы продолжить обсуждение этого вопроса, но поскольку времени у них не так много, решил перейти к двум другим темам. И первая из них — Германия. События развиваются быстрее, чем ожидалось. После выборов 18 марта мы можем увидеть какую-то инициативу со стороны ГДР. При таких обстоятельствах, мы поддерживаем идею Коля-Геншера о единой Германии, являющейся членом НАТО, но без расширения военного присутствия на территорию ГДР. Это будет происходить в контексте продолжающегося сокращения сил в Европе. Что думал Крючков о предложении Коля-Геншера, в соответствии с которым объединенная Германия будет связана с НАТО, но войска альянса не продвинутся дальше на восток? Нам это кажется разумным предложением. В любом случае для единой Германии есть всего три варианта: либо она будет членом НАТО, либо нейтральной, либо членом Организации Варшавского договора.
Гейтс сказал, что объединение с Организации Варшавского договора невозможно с точки зрения нынешних реалий. Нейтральная Германия будет страдать от той же неуверенности и неопределенности в отношении своей безопасности, что и Германия перед Первой мировой войной. В попытке обеспечить свою безопасность у нее возникнет соблазн начать разработку ядерного оружия. Большая, экономически сильная Германия нейтральной быть просто-напросто не может. Третий вариант — членство в НАТО — предусматривал бы Германии защиту и интеграцию в Западную Европу, и у Советского Союза не было бы оснований опасаться ее. Это закрепило бы положение Германии таким образом, что она останется в безопасности, будет иметь возможность оказывать положительное экономическое влияние (в том числе на Востоке) и не станет представлять проблему безопасности для СССР.
Крючков ответил: Гейтсу следует знать, что события в ГДР касаются и советского народа. В других странах ситуация иная, а СССР заплатил страшную цену во Второй мировой войне — 20 миллионов жизней. «Нельзя исключать, что возрожденная, объединенная Германия может стать угрозой для Европы. Нам бы не хотелось, чтобы США и СССР снова стали союзниками против воскресшей Германии».
«Технические возможности и интеллектуальный потенциал Германии хорошо известны. Трудно предсказать, какое направления возьмут армия и технологии». Это не праздный вопрос, потому что «влиятельные силы ФРГ не хотят признавать результаты войны или принимать послевоенные границы». Поляки тоже обеспокоены. Мы никогда не говорили, что Германия не сможет воссоединиться, но основа этого воссоединения всегда важна для нас. Доверие между США и СССР растет, это правда, но этому доверию еще нужно «материализоваться». В нынешних условиях Советский Союз не может радоваться членству объединенной Германии в НАТО. Мы должны искать другие варианты. Вы, Великобритания и Франция выработали бы общую точку зрения, как и мы в рамках Варшавского договора. Сильно торопиться не стоит. У Коля и Геншера интересные идеи — но даже те моменты в их предложениях, с которыми мы согласны, должны иметь гарантии. На переговорах по контролю над вооружениями мы узнали от американцев важность осуществления контроля.
США пришлось участвовать во Второй Мировой войне, хотя они были защищены океанами. Теперь наличие океанов роли не играет.
Взаимозависимый мир не позволит ни одной из великих держав избежать участия в новой войне. «Люди говорят, что в течение сорока пяти лет мир был возможен только благодаря разделению Германии». И, разумеется, тому, что Япония не стала военной сверхдержавой. Но вопрос немецкого единства очень серьезен и требует масштабного и откровенного обмена мнениями между США и СССР.
Гейтс заявил, что в профессиональном отношении хотел бы остановиться на двух моментах.
Во-первых, Крючкову следовало отметить, что Владимир Апинидзе вернулся в СССР, причем без огласки. Крючков кивнул в знак согласия.
Во-вторых, мог бы Крючков откровенно заявить, что случилось с генерал-майором Дмитрием Поляковым? Крючков ответил, что тот был застрелен в 1988 году, добавив, что Поляков «рассказал все». Мы знаем все, и вы знаете все.
Гейтс сказал, что Крючков занимал особенно ответственное положение во время тех знаменательных событий. Было важно, чтобы наши министры иностранных дел и главы государств встретились для обсуждения вопросов, представляющих взаимный интерес. Также важно, чтобы они с Крючковым могли обсудить вопросы в этом контексте. Мы предпочли не использовать каналы разведки для политических вопросов. И, конечно, не стоит встречаться без ведома министров иностранных дел. Крючков кивнул в знак согласия.
Крючков поблагодарил Гейтса за полезные наблюдения. Он хоть и оптимист, но это не значит, что он не знает о многих проблемах, с которыми столкнулась страна. Идет борьба между теми, кто хочет и не хочет перемен. Каждой стороне придется пойти на уступки. «Формируется политический климат, в котором иногда могут предприниматься определенные действия. Важна внешняя реакция. Одно дело — понять наши действия, возможно, даже поддержать нас. И совсем другое — попытаться воспользоваться нашими проблемами». Мы слышали от вас приятные слова, но в отсутствие соответствующих действий — вроде развития хороших торговых отношений — ваши намерения толковались бы иначе. Мы не просим материальной помощи, она не нужна благодаря имеющимся у нас ресурсам. Наши расширяющиеся контакты с США помогли нам как можно лучше понять их внешнюю политику, хотя мы и не могли одобрить ваше вторжение в Панаму ради того, чтобы судить одного вероятного преступника. Норьега — парень, может, и плохой, но это уже слишком. С другой стороны, мы понимаем и поддерживаем вашу борьбу с незаконным оборотом наркотиков.
Затем Крючков передал Гейтсу подготовленный КГБ список лиц, которые, по его словам, были замешаны в операциях с наркотиками в Европе и США. Они оказались членами афганской оппозиции. Он с улыбкой назвал это редкой возможностью убить одним выстрелом двух зайцев: содействовать борьбе с наркотиками и показать Америке истинное лицо ее предполагаемых друзей. Он попросил Гейтса не раскрывать источник этой информации, а уж как ее использовать — решать только ему. Одного лишь закрытия этого канала было бы вполне достаточно.
Гейтс сказал, что даст быстрые ответы на все четыре отмеченных Крючковым момента. Во-первых, он отметил, что за время дискуссии Крючков дважды упоминал возможность того, что США испытают соблазн воспользоваться советскими внутренними проблемами в своих целях. Он со всей серьезностью заверил собеседника в том, что президент не хочет создавать проблем для Горбачева или перестройки. Он поддерживает перестройку как нечто представляющее интерес для обеих сторон. Гейтс с улыбкой добавил, что иногда думал, будто Горбачев считает его человеком, имеющим плохое влияние в Вашингтоне. Гейтс отметил, что это не так. Он полностью поддерживает мнение президента о перестройке.
Во-вторых, как президент заявил на Мальте, мы готовы двигаться вперед в некоторых областях торговли. Он напомнил о замечаниях президентов по режиму наибольшего благоприятствования в торговле, поправке Стивенсона и новому торговому соглашению.
В-третьих, он хотел бы также подчеркнуть, что США осознают беспокойство СССР по поводу вопросов безопасности из-за воссоединения Германии и понимают, что к ним нужно относиться серьезно.
В-четвертых, что касается Панамы, у США были договорные соглашения, санкционирующие их присутствие, и за нарушение этих прав американцев преследовали и даже убивали. Мы вмешались, чтобы защитить наших граждан и договорные права, а также разобраться с наркоторговцем, который сорвал свободные выборы. Панамцы приняли нас как освободителей. Наши войска будут выведены к концу февраля.
Крючков сказал, что обязательно передаст все Горбачеву.
Крючков отметил, что вечером отправится на гала-концерт в Большом театре в честь столетия со дня рождения Пастернака, которого по иронии судьбы 24 года назад жестко критиковал его предшественник, Семичастный.
На прощание Крючков попросил Гейтса передать привет «господину Пауэллу», а, по возможности, и президенту.