В связи с очередной годовщиной вступления в силу дополнительного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося участия детей в вооруженных конфликтах, 12 февраля отмечается Международный день борьбы против использования детей в качестве солдат или День Красной Руки. Этот документ требует от государств избегать привлечения детей и подростков в вооруженные силы или группы, а также оказывать помощь и поддержку тем из них, кто пострадал в результате подобной деятельности.
Дети-солдаты — это ребята, не достигшие восемнадцати лет и являющиеся участниками любых вооруженных регулярных или нерегулярных сил, что в настоящее время имеет место в ходе различных конфликтов в Африке, Азии и Латинской Америке. Там дети погибают, получают ранения в вооруженных столкновениях, проходят через принудительную вербовку, сексуальное насилие, получают физические увечья и используются в качестве живого щита. В некоторых гражданских войнах, как, например, в Демократической Республике Конго, в Либерии и Сьерра-Леоне, количество детей-солдат доходит до 70% от общего числа участников военизированных формирований.
Привлечение детей к вооруженной борьбе имеет тысячелетнюю историю. В последние годы к этому добавилось использование наркотиков, в частности кокаина и амфетамина. Сегодня смертоносное зелье применяется во многих вооруженных отрядах, которые хотят иметь в своем распоряжении превосходных, решительных и результативных бойцов. Насильственно завербованные дети, которые убивают без колебаний и ведут себя как роботы, не понимая самого значения смерти. Дети, которые никогда не повзрослеют и не разовьются духовно, даже в случае своего выживания на этой войне. Эти действия разворачиваются, как правило, в зонах гражданских конфликтов «Слабого государства». В этих зонах нет законов, границы боев с врагами четко не очерчены, а основные потери несут невинные обычные жители.
«Дети-солдаты» — это хороший бизнес: они меньше пьют и едят, дешевле в содержании, не нуждаются в отдельных жилых помещениях и в специальной одежде, они с большей покорностью выполняют приказы, легче усваивают муштру (часто через прохождение диких ритуалов инициации), не нуждаются в изощренных логических объяснениях для выполнения поручаемых им операций. Их почти сразу же можно послать на передний край военных действий, обучив лишь самым элементарным приемам, но они могут привести в замешательство войсковые части или другие регулярные вооруженные формирования взрослых противника. Как говорит Каменский (Kamienski) в своих записках «Наркотики на войне» (2017), детям-солдатам не только нечего терять, но они и вообще-то еще не поняли толком чего стоит жизнь. Они идеальные кандидаты в верных воинов, которые порывают со своей прошлой жизнью и легко подключаются к жизни под опекой, которая заменяет им все прежние связи прошлого.
В Латинской Америке группы городских «детей-солдат» приобретают несколько иные черты, хотя и на очень похожих принципах, превращаясь в вооруженное крыло наркокартелей. Согласно статистике, шесть тысяч детей участвуют в распространении наркотиков в фавелах Рио-де-Жанейро, а в Мексике их насчитывается до тридцати тысяч. История этих ребят почти всегда одинакова: экстремальная бедность, полное отсутствие возможности выбраться из сложившейся ситуации и обещания хорошей оплаты. В Колумбии, согласно вышедшему в этом месяце докладу Национального центра исторической памяти «Война без возраста», с 1960 по 2016 год 16 879 подростков моложе 18 лет были жертвами вербовки со стороны различных участников вооруженных конфликтов (партизанская война, полувоенные организации и наркобанды). Большинство из этих несовершеннолетних, 76% мальчиков и 63% девочек, были завербованы, в возрасте 12-16 лет.
В солидном исследовании журналистов Де лос Сантос (De los Santos) и Ласкано (Lascano), в их книге «Обезьяны» (Los monos. 2017), роль детей описывается как важнейшая часть бизнеса. Наркобанды вербуют детей, начиная с восьми лет через своих местных знакомых, они приглашают детей собирать урожай наркотиков или продавать их, и таким образом мальчишки могут прокормить сами себя, а кроме того у них появляется дополнительный доход, гораздо более солидный, чем у любого из его сверстников. Настоящим идеалом для ребят становятся немногие победители. Такие же, как они, родом с той же улицы, но которые теперь могут свободно путешествовать, покупать дорогие вещи или выезжать на люксовой автомашине. Техника обработки молодежи, применяемая наркодельцами, предлагает иллюзию выхода из создавшегося положения, и ребята часами охраняют построенные наспех цементные бункеры (камеры заточения и пыток для них самих), трудятся на тяжелых работах, их преследуют (полиция и другие конкурирующие банды), их расстреливают, а если им повезет, они могут быть задержаны федеральными силами в грандиозных показных погонях с вертолетами и камерами GoPro. В Росарио, говорится в уже цитируемом журналистском расследовании, 40% захоронений самого большого кладбища города за последние пять лет были заполнены несовершеннолетними жертвами так называемой войны наркобанд.
Участвуя в регулярных военных формированиях в ходе партизанской войны или находясь в составе городских наркобанд, занимающихся преступным бизнесом, дети-солдаты и сейчас являются одной из самых серьезных проблем. ООН считает, что дети, участвующие в вооруженных группах не должны подвергаться арестам или судебному преследованию. Напротив, их следует рассматривать главным образом как жертв, учитывая, их возраст и насильственное вовлечение в преступную деятельность.
Дети-солдаты — это заглушаемая наркотиками боль. Это отражение крайнего неравенства. Дети войны находят свою жизненную судьбу в самой смерти. И все это еще до того, как они начали жить.