Украинские военные ведомства предполагают заняться военно-патриотическим воспитанием молодежи. Об этом говорится в меморандуме, подписанном украинским Генштабом и Обществом содействия обороне Украины (ОСОУ, бывшее ДОСААФ). В планах — создание военно-патриотических клубов, разработка программ подготовки граждан к защите Родины, обучение призывников военно-техническим специальностям, реклама контрактной службы и т. д.
Меморандум подписан, напомню, после ряда громких скандалов, сотрясших организацию после Революции достоинства, когда началась война и вопрос мобилизационного резерва стал ребром. Все взоры, естественно, оказались направлены на ОСОУ. Впрочем, в ходе скандалов выяснились пикантные — хоть и не слишком оригинальные — подробности «наследования» ДОСААФ. Организация была создана в 1994 г. в статусе общественной, под нее были выведены все активы ДОСААФ, находившиеся в тот момент на территории Украины. За ОСОУ, по информации коллег, стояли люди Рината Ахметова, которые потихоньку грели руки на имуществе ДОСААФ. Многолетним председателем общества был бывший начальник Донецкого военно-политического училища. Ничего особенного — в 1990-е, когда новорожденный украинский олигархат делил «наследие СССР», подобные делишки обтяпывались массово, и занимались этим зачастую именно политруки — и штатские, и военные.
Скандал выплеснул на поверхность массу неприглядных подробностей, включая финансирование сепаратистов со счетов ОСОУ. В 2015 г. дело дошло до расследований и слушаний в ВР, на которых ставился вопрос о возвращении имущества бывшего ДОСААФ в госсобственность. Однако глава ОСОУ В. Тимченко уволился с занимаемой должности только спустя два года. И вот наконец, спустя еще несколько месяцев, Генштаб подписал меморандум с бывшим ДОСААФ, по которому за организацией по-прежнему остается военно-патриотическое воспитание и подготовка резерва. Общество никто не трогает «за имущество», оно, в свою очередь, выполняет госзаказ по поставке кадров в войска.
Единственно, что смущает в этом контексте?— слово «патриотизм». Почему обучение военному делу не называется «обучением военному делу», коим оно и есть, но «военно-патриотическим воспитанием»? Да потому, что ДОСААФ. Осколок советской системы говорит на советском языке — и ничего с этим не поделаешь. Выражение «военно-патриотическое воспитание» — старый знакомец для каждого советского школьника. В СССР не было патриотизма без милитарного довеска или, скорее, смысловой доминанты. Патриот — это был именно тот, кто либо уже воюет, либо готов в любой момент встать под ружье. Это был «почетный долг». Если не готов его выплачивать — по любым причинам, ты уже как бы и не патриот. Двоюродным братом этого патриотизма по-советски был интернационализм, который вовсе не предполагал толерантного отношения к инородцам — ни Боже мой! Он предполагал, что ты в любой момент готов поехать на танке за границу защищать кого-то, кого ты не знаешь, от чего-то, чего тебе знать не полагается. «Любить родину» для советского человека означало «быть готовым отдать за нее жизнь» — в пределах ее границ или за пределами.
И я вам скажу, что и сейчас — особенно сейчас — на Украине вы найдете немало людей, уверенных в том, что это правильное понимание патриотизма. Готов в ружье — патриот. Не готов — космополит безродный. И это несколько больше, чем бытовая дихотомия между «казаками» и «гречкосеями». Хотя некоторая зависимость наблюдается — и весьма интересная: оказывается, что человек, который поливает землю потом, любит ее не так сильно и верно, как человек, который поливает ее кровью, — своей или чужой, как повезет. Созидательный труд оказывается менее ценным в плане патриотизма, чем война.
На другом конце отрезка — государственное военное ведомство, которое поддерживает и эксплуатирует это специфическое понимание патриотизма. Не они это придумали, само собой, и даже не СССР с Третьим рейхом. Авторство принадлежит Наполеону. Это он заявил, что «невозможно заставить человека умирать за несколько монет в день или за ничтожную награду — вы должны обращаться к душам, чтобы воспламенить их». Это была гениальная находка, позволившая автору завоевать Европу — пускай и на короткое время. Однако после двадцатого века — века пламенных душ, погубивших в своем пламени полмира, — хотелось бы иметь дело с холодным расчетом. И казалось, что наше военное ведомство с этим согласилось — провозгласив ориентир на профессиональную армию, на людей, которые будут воевать за плату, а не за любовь. Проблема, разумеется, в деньгах — когда платить или нечем, или не хочется, любовь всегда может прийти на выручку. Военно-патриотическое воспитание — это как раз апелляция к любви со стороны тех, кто просто не имеет желания платить.
Не только, увы, военное ведомство — их хоть понять можно. То же самое происходит и в сфере образования. У нас в школе, например, недавно проводился «флешмоб», посвященный героям Крут. Строились в вышиванках и пели хором. Но ни слова не говорили о том, как так получилось, что столицу Украины вышли защищать 300 мальчишек, а не регулярная армия, состоявшая преимущественно из бойцов, обстрелянных на фронтах Первой мировой. Такой же вопрос, кстати, можно было поставить сто лет спустя — нам повезло, что на сей раз «героев Крут» благодаря соцсетям оказалось несколько больше, чем 300. Думать, анализировать, ставить неудобные вопросы — это лишнее. Маршировать и петь — вот это настоящее патриотическое воспитание.
Мимо проходит совершенно иное измерение патриотизма. Патриотизм — это, например, платить налоги. Это, например, соблюдать законы. Это, например, не плевать в лифте — «малая родина», как бы. Это, например, участвовать в делах общины и здороваться, встречаясь с соседями на лестничной площадке, — создание комфортной среды обитания. Это, например, голосовать головой, а не сердцем. В общем, да, любовь. Но не отменяющая трезвого расчета. Вообще, в слове «патриотизм» нет ни одной буквы, намекающей на слово «любовь». Как и на слово «война», кстати. Патриотизм — это причастность и ответственность. И в военное время, и в мирное.
Не говоря уже о самом ДОСААФе, во что его ни переименовывай. Я понимаю, что есть такой осколок СССР — один из многих — и у него есть материальная база, которой нужно (и можно) найти какое-то применение. Но это желание «как-нибудь пристроить» заставляет нас тянуть за собой не то что «щупальце», целого осьминога советского прошлого — формы работы, принципы, риторику и, неизбежно, традиции Советской Армии. Той самой армии, которую сейчас многие украинские историки и идеологи предлагают считать оккупационной.
Допустим, военно-спортивные клубы и патриотическое воспитание — насущная необходимость, а подготовка резерва — актуальнейший вопрос. Но почему советский ДОСААФ? А не «Пласт», например, который еще задолго до всякого СССР занимался и патриотическим воспитанием, и военно-спортивной подготовкой молодежи. У этой организации, правда, нет такой материальной базы, как у бывшего ДОСААФ — аэродромов, тиров, автодромов и прочего, зато нет и георгиевских лент с Великой Победой на стенах принадлежащих им помещений. Но это, по всей видимости, не так уж важно.
И это, пожалуй, все, что нам нужно знать про декоммунизацию в армии.