Федеральный канцлер Австрии Себастиан Курц встречается сегодня в Москве с Владимиром Путиным для рабочей беседы. Путин выделил для беседы с Курцем около трех часов. Официально на повестке дня стоят такие вопросы как туризм, энергетика и кооперация в области науки. Однако Курц, как он дал понять накануне, затронет тему войн на Украине и в Сирии, а также санкций ЕС.
Газета «Курир» беседует с немецким экспертом по России Штефаном Майстером (Stefan Meister) о внутренней и внешней политике России и об отношениях с Австрией.
«Курир»: В 2014 году ЕС ввел после аннексии Крыма и войны в Восточной Украине санкции в отношении России. Теперь все лучше слышны голоса тех, кто может представить себе смягчение санкций. Это сейчас реально?
Штефан Майстер: Да, такие голоса имеются, особенно внутри СДПГ в Германии, но с российской стороны на это нет никакой реакции. И до тех пор, пока Россия молчит и не показывает свою готовность к компромиссам, для ЕС будет чрезвычайно сложно смягчить эти санкции.
— Как должны выглядеть эти компромиссы?
— Речь не идет в первую очередь о санкциях за Крым, они определены. В обозримом будущем ни один европейский политик не признает аннексию Крыма. Речь идет о втором пакете санкций из-за Восточной Украины. И если там не будет сделано что-либо для установления настоящего перемирия, эти санкции будут продолжаться.
— Эти санкции вредят обеим сторонам, почему Россия не идет навстречу ЕС?
— Зачем Путину это нужно? Эти санкции помогли ему стабилизировать свою систему в России и отвлечь внимание от экономических неудач. Путин хочет править в Киеве через Восточную Украину. Он неоднократно четко давал это понять. И почему Россия должна делать какие-то шаги, когда Запад постоянно говорит, что он сам хотел бы это сделать. Для Москвы это не слишком высокая цена, поскольку санкции скорее слабы. Поэтому ни на какие компромиссы не пойдут, Украина слишком важна.
— Менее чем через три недели Россия выбирает нового президента. Путина изберут, поскольку он полностью исключил оппозицию. Но действительно ли его еще поддерживает большинство населения?
— Конечно, кремлевская администрация добьется того, чтобы Путин получил около 70% голосов. В настоящих свободных выборах это были бы, пожалуй, лишь около 50%. Единственный действительно независимый кандидат и соперник Алексей Навальный, которого исключили из выборов, вполне имел бы шанс выйти во второй тур.
— Люди уже задаются вопросом, что произойдет в ближайшие шесть лет с Путиным, есть ли у него вообще идеи по поводу будущего. Действительно, экономика стагнирует, доходы падают, и у людей есть ощущение, что Путин больше занимается внешней политикой, чем своей страной. Эффект Крыма, когда вся страна патриотически поддержала Путина, ослабевает, война в Сирии не очень популярна. И когда в Москве говоришь с людьми на улице, то возникает чувство, что «ура-патриотизма» просто больше нет.
— Кто последует за Путиным? Может ли кто-то стать ему угрозой в обозримом будущем?
— Назвать имена означало бы политическую смерть этих людей. Эта система функционирует не так, чем у нас. Наследника определяют элиты. Это может быть лицо, которое мы сегодня вообще еще не знаем. Путина в 1999 году на Западе тоже не очень знали. Постоянно называют министра обороны Шойгу, но я не думаю, что сегодня можно об этом говорить. А как только будет определен преемник, Путин станет «хромой уткой», на что он вряд ли согласится.
— Наряду с Украиной Россия втянута в Сирии в войну на стороне Асада. Обстановка сейчас накаляется, как вы оцениваете там ситуацию для России?
— Важно понять закулисную сторону войны в Сирии. США оставили там брешь, и Путин использовал ее, чтобы вновь выступить в качестве глобального игрока. Из-за войны на Украине он изолировал себя в международном плане, а своими действиями в Сирии он хотел принудить американцев вновь говорить с Россией при решении международных конфликтов.
— Поддерживая Асада, не делает ли Россия ставку не на ту лошадь? Цена становится все выше, достаточно посмотреть лишь на количество жертв в прошедшие дни.
— В настоящий момент Путин считает, что решение возможно лишь с Асадом. Однако если Асад слишком часто будет выступать против него, то Путин от него откажется, как только увидит альтернативу. Сейчас они пытаются просто разбомбить оппозицию. Это как в Чечне: сравнивают все с землей, чтобы затем все отстроить заново.
— И вы думаете, что эта стратегия оправдается?
— Сейчас у России есть преимущество в этом регионе: там можно использовать всех игроков, будь то Асад, Иран, Израиль или Турция. Но в конечном счете ей нужны американцы, чтобы создать здесь прочный мир. Однако в настоящее время мы этого не видим, поскольку турецко-американские отношения разрушены и нет больше никакой реальной основы для коммуникаций. В конечном счете турки, иранцы и Асад делают сейчас что хотят, и обстановка все больше выходит из-под контроля. Путин тоже не контролирует эти страны, он может лишь создавать впечатление, что владеет обстановкой. Вопросы, связанные с курдами, могут стать для него еще одной проблемой, поскольку Россия традиционно поддерживала их, а Путин по этому вопросу не выступит против Эрдогана.
— Ныне почти полностью замороженные отношения с США — тоже существенный внешнеполитический фактор. Ждать ли перемен в обозримом будущем?
— Улучшение этих отношений крайне необходимо, поскольку обстановка становится все более опасной. В настоящее время мы видим, что обе стороны работают друг против друга, будь то достигнутые договоренности об атомном оружии, разоружении и так далее. Однако из-за внутриполитической блокады в США фактически невозможно вести друг с другом конструктивные переговоры. У Трампа сейчас нет свободы действий в отношении России. Ему самому нужно опасаться, как бы не попасть в мясорубку из-за возможных запрещенных контактов с Россией во время выборов. А его советники — это военные, то есть сторонники жесткой линии, которые создали для себя определенный образ России. Сейчас я настроен весьма пессимистически, что касается каких-либо подвижек, хотя это крайне необходимо и для безопасности в Европе.
— Как вы оцениваете отношения Австрии с Россией?
— Австрия для России — приятный и важный партнер. Эта страна никогда не позволила бы себе критиковать Россию, она старается любыми способами заключать свои сделки. Страна пользуется хорошей репутацией у российских элит. Так было еще во время холодной войны, когда через Австрию были заключены многие политические и экономические соглашения.
— Но не могла бы Австрия выступить и в качестве посредника?
— Конечно, поскольку она пользуется определенным доверием. Но Путин думает по-другому, он — человек власти и серьезно относится лишь к тем людям, которые также сами имеют власть. Других же он лишь использует, выразимся в положительном ключе, чтобы передавать послания или привлечь их на свою сторону. В Европе он всерьез воспринимает только Ангелу Меркель, ее он считает могущественной, независимо от того, нравится она ему или нет.