По вполне понятным причинам за последние несколько дней эта подробная хроника превращения Владимира Путина в одного из самых влиятельных и грозных политических лидеров в мире приобрела особое значение. Документальный фильм «Путин — новый царь» (BBC Two) вышел в преддверии президентских выборов, которые пройдут в России на следующей неделе, — выборов, которые все, кроме самого Путина, уже давно считают фикцией.
Но на фоне подозрений в том, что именно Россия стоит за отравлением бывшего полковника российской разведки Сергея Скрипаля, его дочери и полицейского в Солсбери, попытка изобразить Путина как, в сущности, бондовского злодея реального мира выходит за рамки узких параметров документального телевидения. Это происшествие стало одним из эпизодов разыгрывающейся в реальном мире драмы, в которой, учитывая длину щупалец Кремля, каждый из нас может рано или поздно сыграть эпизодическую роль.
«Ему нужен хаос… Ему нужно больше хаоса», — сказал Гарри Каспаров, гроссмейстер, который 10 лет назад бросил вызов Путину и быстро оказался за решеткой. Бывший министр иностранных дел Уильям Хейг (William Hague) заявил, что Путин изобрел новую разновидность войны — «полноспектральный театр» кибератак и вмешательства в выборы в иностранных государствах.
В определенном смысле фильм «Путин — новый царь» стал жертвой обстоятельств. Обвинения в том, что Россия преследует и ликвидирует своих врагов, были упомянуты в нем лишь вскользь — слишком мимолетно, учитывая текущие события. Бывший президент Грузии Михаил Саакашвили вспомнил, как во время государственного банкета Путин не смог адекватно отреагировать на слова лидера Белоруссии, который в шутку сказал, что Кремль несет ответственность за отравление бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко в Лондоне в 2006 году.
Одним из тех, кто первым на своем собственном опыте выяснил, что теперь в Москве все будет по-другому, стал олигарх Михаил Ходорковский, который публично бросил вызов Путину, обнародовав некоторые подробности сделки, в которой у Путина была доля.
Как пожаловался Ходорковский, прежде все было иначе. У Ельцина, Горбачева и их предшественников были свои сильные и слабые стороны, но в конечном итоге они были политиками. Ошибка Ходорковского заключалась в том, что он считал Путина политиком. Позже он понял, что Путин — это некое слияние политического координатора и криминального авторитета.
Поскольку результаты предстоящих выборов уже известны, о них не стоило упоминать в фильме. В нем мельком появилась Ксения Собчак, бывшая светская львица (и дочь путинского наставника Анатолия Собчака), которую многие подозревают в том, что она — лишь марионетка Кремля, чья задача заключается в том, чтобы создавать видимость легитимности процесса.
В этом фильме также появился бывший министр внутренних дел Джек Стро (Jack Straw), который отметил, что между Путиным и Тони Блэром (Tony Blair) — они оба довольно тщеславны — больше общего, чем Блэру хотелось бы признавать.
Главной ошибкой создателей фильма стало то, что они попытались представить Путина человеком, подсевшим на абсолютную власть. Они зачем-то ударились в поп-психологию: профессор неврологии Иен Робертсон (Ian Robertson) рассуждает в фильме о том, что мозг президента «радикальным образом изменился» под воздействием блеска и атрибутов его должности.
То, что Путин может быть одержимым жаждой власти и считать себя непогрешимым, вряд ли можно назвать удивительным открытием. Оно лишь удалило некоторую часть лоска с образцового портрета лидера, который, к несчастью, стал одним из самых влиятельных политиков своей эпохи.