Тбилиси — 12 марта в Центре безопасности и развития Грузии состоялся круглый стол, на котором представители властей и исследовательских организаций обсудили вызовы, стоящие перед Грузией с точки зрения радикализации и насильственного экстремизма.
Одной из выступавших на дискуссии была Елена Покалова, профессор Университета национальной обороны США. Она является экспертом по вопросам безопасности сфере терроризма и контртерроризма. Civil Georgia беседовал с ней о проблемах радикализации и насильственного экстремизма в Грузии.
Civil Georgia: Несмотря на географическую близость к Сирии и Ираку, Южный Кавказ остается относительно защищенным в отношении исходящих из региона угроз. Однако проблемы с радикализацией и экстремизмом все же существуют. Как вы считаете, насколько создают эти два вопроса угрозу обстановке на Южном Кавказе с точки зрения безопасности?
Елена Покалова: К сожалению, радикализация и экстремизм в последнее время оказали влияние на многие страны, которые исторически имеют мало опыта с точки зрения терроризма, в том числе, и на Грузию. Это стало особенно заметно наряду с ростом «Исламского государства» (запрещенная в России организация — прим. ред.), когда многие люди из Азербайджана и Грузии отправились в Сирию и Ирак. Существование таких лиц и их желание воевать на стороне ИГИЛ указывают на то, что в регионе Южного Кавказа происходят процессы радикализации. Теперь, когда ИГИЛ потерял большую часть своих бывших территорий в Сирии и Ираке, иностранные бойцы могут вернуться домой и поставить под угрозу внутреннюю безопасность своей родины. Несмотря на то, что большинство иностранных бойцов может не представлять угрозу, некоторые все же могут вернуться с такими намерениями, чтобы запланировать нападения, или использовать собственные страны для восстановления сил и сформировать дальнейшие планы. Индивидуальная оценка таких лиц имеет жизненно важное значение для определения их намерений.
— За последние годы десятки бойцов из Грузии присоединились к ИГИЛ и другим группировкам боевиков в Сирии и Ираке. Как вы считаете, какие основные факторы подтолкнули их к радикализации, и как, по вашему мнению, решает правительство эту проблему? Что бы вы посоветовали властям с точки зрения борьбы с радикализацией на местном уровне?
Что касается рекомендаций с точки зрения правительственной политики, в первую очередь, я бы посоветовала урегулировать религиозные вопросы. По-видимому, у мусульманской общины есть несколько нерешенных вопросов с властями Грузии, которое необходимо решить (например, мечеть в Батуми). Правительство должно работать вместе с различными мусульманскими группами, чтобы восстановить доверие друг к другу и сформировать прочные рабочие отношения. Кроме того, власти также могут наладить сотрудничество с общественными организациями, которые, с учетом местной специфики, имеют лучшие возможности для урегулирования факторов, вызывающих радикализм.
— Теперь, когда ИГИЛ, как территориальная единица, почти полностью развалилась, вполне ожидаемо, что те, кто выжил, попытаются вернуться в Грузию и это вызовет обеспокоенность с точки зрения безопасности. Каково ваше мнение по этому вопросу? Как может власть справиться с возвратившимся?
— Существуют разные подходы в отношении к возвратившимся бойцам. Некоторые страны произвели криминализацию боевиков и в случае возвращения их ждет заключение под стражу. Другие страны аннулировали их паспорта, и они не смогут легально вернуться назад. Однако только эти подходы не смогут урегулировать радикализацию, которая связана с участием в боевых действиях за рубежом. Например, в Дании и Германии власти сосредоточены на оказании помощи возвратившимся. Эксперты-психологи, психиатры, религиозные деятели оценивают возвратившихся, чтобы определить, возможна ли реабилитация этих лиц. В рамках этого подхода, возвращающиеся бойцы могут получить помощь для реабилитации и реинтегрироваться в общество.
— Грузия в меньшей степени считается объектом террористических нападений. Однако произошедший 21 — 22 ноября в Тбилиси инцидент, и гибель члена ИГИЛ Ахмеда Чатаева свидетельствует об обратном. Как вы считаете, что намеревалась сделать группа Чатаева в Грузии, и насколько достоверной является официальная информация о том, что он планировал нападения на дипломатические миссии в Грузии и Турции?
— Несмотря на то, что у Грузии нет непосредственного опыта с точки зрения терроризма, нельзя игнорировать угрозы, исходящие от ИГИЛ. Во-первых, некоторые из бойцов, уехавших из Грузии, ранее озвучили угрозы против Грузии. Например, известное видео, опубликованное в 2015 году, где Хвича Гобадзе угрожает Грузии из-за преследования мусульманских меньшинств. Во-вторых, пропаганда ИГИЛ направлена против Запада и угрожает нападениями Западу. По мнению экстремистских групп, Грузия является западной страной и потенциально может стать мишенью. Кроме того, террористические группы ищут такие места, где легче будет подготовить террористическую атаку. Если даже в самой стране не осуществят нападения, террористические группы могут попытаться использовать Грузию в качестве убежища для восстановления сил и реорганизации. С этой точки зрения, присутствие Ахмеда Чатаева в Грузии свидетельствует о том, что еще больше боевиков ИГИЛ могут направиться в Грузию.
— Исходя из вашей оценки, можете ли вы сказать нам о нынешнем статусе тех бойцов, которые уехали из Грузии? В частности, нас интересует, какие из известных грузинских бойцов остаются в Сирии и какие из них покинули страну или пытаются сделать это.
— На данном этапе невозможно оценить, сколько бойцов из Грузии находятся в Сирии и Ираке, сколько погибло, сколько отправилось в другую страну и сколько возвращается на родину. По неподтвержденной информации, некоторые грузинские бойцы, в том числе, Тамаз Батирашвили, отправились в Афганистан. Другие, более опытные боевики постарше могут быть заинтересованы в том, чтобы вместо возвращения в Грузию продолжить всемирный джихад где-то в другом месте. Кроме того, я не видела никакой информации о смерти Мурада Маргошвили. Он внесен во многие списки международных террористов, и ему будет трудно переезжать в разные страны. Возможно он до сих пор находится в Сирии или Ираке.