Сертифицированная посадка
В середине марта портал ERR в составе группы журналистов из русскоязычных СМИ получил уникальную возможность посетить авианосец ВМС США «Теодор Рузвельт», ведущий боевые операции в Персидском заливе. О том, как выглядит жизнь на борту самого большого и необычного военного корабля в истории, а также о других интересных вещах — в серии репортажей на нашем портале.
Полутьма в пассажирском отсеке без иллюминаторов, приглушенный шлемом рев моторов, нависающие сверху сетки с защитным снаряжением, скрепленные болтами железные направляющие, запах выхлопных газов, капающее с потолка машинное масло: военный транспортник «Грейхаунд» (C-2 Greyhound) летит над Персидским заливом к авианосцу. Скоро самолет коснется палубы и меня расплющит о сиденье при торможении с 250 км/ч до нуля за пару секунд. Посадка с аэрофинишером — дело почетное, поэтому в американском флоте есть традиция вручать всем приземлившимся таким образом гостям полуофициальные сертификаты.
На борту C-2 несколько военных и участники пресс-тура, представляющие русскоязычные СМИ из Эстонии, Латвии, Грузии, Азербайджана, Узбекистана, а также русских служб Би-би-си и «Дойче велле». Поездка организована брюссельским медиа-центром Госдепартамента США для наглядного рассказа о действиях международной коалиции по борьбе с группировкой «Исламское государство» (запрещенная в России организация — прим. ред.) на Ближнем Востоке. Ее главное событие — сутки на борту несущего боевое дежурство суперавианосца «Теодор Рузвельт».
Глобальный охват
Американские военные делят карту мира на семь секторов, за каждый из которых отвечает отдельный оперативный штаб. Ближний Восток находится примерно в центре этой карты, поэтому и расположенный здесь оперативный штаб называется центральным (USCENTCOM), а оперативное управление ВМС США на Ближнем Востоке (NAVCENT) является его составной частью. Военные операции в регионе ведет 5-й флот, который базируется в Бахрейне — маленьком островном государстве в Персидском заливе.
Главная цель американского военного присутствия в регионе — обеспечивать открытость и защищенность морских торговых путей, которые здесь легко перерезать в трех точках. Эти «узкие места»: Ормузский пролив между Персидским заливом и Аравийским морем, Баб-эль-Мандебский пролив между Аравийским и Красным морем и район Суэцкого канала, через который суда проходят из Красного моря в Средиземное.
Вторая цель — способствовать миру и стабильности на Ближнем Востоке, основной угрозой которому в последние годы стало т.н. «Исламское государство» (ИГ) — террористическая организация, захватившая в 2014 году обширные территории в Ираке и Сирии. Сформированной Вашингтоном международной коалиции потребовалось несколько лет, чтобы поставить ИГ на грань окончательного разгрома. 5-й флот сыграл в этом важную роль, обеспечивая до одной трети от общего числа авиаударов по террористам.
Флот состоит из одиннадцати тактических групп, которые выполняют самые разные функции — от логистики и противоминной защиты до оказания гуманитарной помощи жертвам природных катастроф и предотвращения пиратства. Однако его главная боевая мощь сосредоточена в авианосной ударной группе (АУГ), ядром которой является краса и гордость американских моряков — суперавианосец класса «Нимиц».
«Русские идут»
Так описывают ситуацию представители 5-го флота на военной базе в Манаме. Там же появляется и первый повод для шуток: среди участников тура несколько граждан РФ, и когда часовому при проверке документов на КПП протягивают третий российский паспорт подряд, брови у нее ползут вверх и следует обмен репликами с водителем. Сама база — уголок Америки в Бахрейне: огромная парковка для автомобилей, супермаркет NEX и самые разные сервисы — от тренажерных залов до парикмахерских. Из местного колорита в глаза бросаются лишь торговцы арабскими сувенирами (причем выбор кажется богаче и интереснее, чем в аэропорту). Американских впечатлений добавляет расположенный неподалеку военный аэродром, с которого C2 доставляют людей и посылки на авианосец: все тот же NEX и закусочная с отличными гамбургерами для дожидающихся своего рейса. Большой активности вокруг не заметно, только иногда над головой деловито пролетит вертолет или проедет к складу погрузчик. Чувствуется, что война далеко.
С приставкой «супер»
Авианосцы есть у нескольких стран — России, Китая, Франции, Великобритании — но только в США умеют строить корабли этого типа, достойные приставки «супер». Это суда водоизмещением около 100 тысяч тонн и авиакрылом до 80 самолетов, способные неограниченное время перемещаться в Мировом океане со скоростью свыше 30 узлов (обгоняя эсминцы) и обеспечивать беспрецедентную интенсивность операций, отправляя и принимая до сотни боевых вылетов в сутки. Длина летной палубы — 333 метра, ширина — 77. Корабль с атомной силовой установкой приводится в движение четырьмя винтами диаметром около 7 метров и весом по 30 тонн каждый. «Теодор Рузвельт» — четвертый из десятки суперавианосцев класса «Нимиц», был принят в состав флота в 1986 году. На боевом дежурстве его экипаж — свыше 5 тысяч человек, палубная авиация потребляет 500 тысяч литров керосина в сутки, а опреснительная установка ежедневно выдает 1,5 миллиона литров воды.
Вибрация палубы огромного корабля, оглушающий рев реактивных двигателей, струя пара из-под зажатого катапультой переднего шасси… и всего через три секунды самолет уже закладывает в воздухе левый вираж. Стартовый цикл повторяется на палубе «Теодора Рузвельта» вновь и вновь, днем и ночью, 60-80 раз в сутки. А предстартовую вибрацию и грохот невозможно ни с чем перепутать — не только на палубе, но и в глубине судна. Это акустическая «визитка» авианосца. Паровых катапульт на корабле четыре, чтобы самолеты могли взлетать с минимальными интервалами.
Не теряй из виду хвост
На полетной палубе жарко, шумно и оживленно: маневрирующие самолеты, сотни людей, потоки горячего воздуха, запах авиационного керосина и жженой резины. Выходить сюда можно только в защитном шлеме и очках. В основании палубной надстройки-острова надпись большими желтыми буквами: «берегись реактивной струи, пропеллеров и винтов вертолетов». Особенно внимательно нужно следить за истребителями F/A-18 Hornet: как только самолет поворачивается хвостом в твою сторону, нужно сразу садиться на корточки, а обходя его сзади — пригибаться.
Лирическое отступление: в прежние годы авиакрыло авианосцев класса «Нимиц» было более разнообразным. Помимо многоцелевых F/A-18, в него входили и дальние морские перехватчики F-14 Tomcat, которые должны были уничтожать советские бомбардировщики-ракетоносцы. Однако с окончанием холодной войны перехватывать стало нечего, и выяснилось, что со всеми актуальными боевыми задачами вполне справится F/A-18. После модернизации он превратился из Hornet в Superhornet. Одноместные и двухместные версии этого компактного и красивого самолета в различных модификациях сейчас выполняют функции истребителя, бомбардировщика, штурмовика, топливозаправщика и самолета радиоэлектронной борьбы.
Палубная палитра
Из приписанных к авиакрылу 1 тысячи 700 человек палубу обслуживают 600. Их функции можно распознать по жилетам разного цвета. Например, «желтые» («shooters») управляют движением самолетов и дают разрешение на старт, «зеленые» отвечают за взлетно-посадочные приспособления, «красные» работают с бомбами и ракетами, «фиолетовые» — с топливом, «коричневые» (plane captains) — главные по самолету (как говорят на корабле, самолеты принадлежат людям в коричневых жилетах, а пилоты их только одалживают), «белые» — отвечают за безопасность людей и перемещение грузов по палубе. И это далеко не исчерпывающий список.
Щиты и цепи
Морская парковка
На палубе бросается в глаза рабочее мастерство пилотов. Огромные машины уверенно маневрируют предельно близко друг к другу и «паркуются» вплотную на краю обрывающейся в море пропасти, как автомобили на стоянке у супермаркета. Быстро, четко, без заминок. Это зрелище завораживает. Не удивительно, что морские летчики подшучивают над коллегами из авиации наземного базирования, для которых действия в такой тесноте просто немыслимы.
Контролируемое падение
Один из самых сложных маневров — посадка на палубу авианосца, которую было бы правильнее назвать контролируемым падением. Пилот должен с ювелирной точностью посадить машину на стометровом отрезке качающейся в океане платформы, зацепившись посадочным гаком (выдвижным крюком) за аэрофинишер — трос, натянутый поперек палубы на высоте около 10 см. Таких поперечных тросов четыре штуки, но летчики всегда стараются зацепиться за третий: если прицеливаться на первый и второй — можно врезаться в корму, а если в последний — можно промахнуться и проскочить палубу. Морские пилоты недаром считаются элитой военной авиации — в подавляющем большинстве случаев посадка удается.
60 секунд
Посадочный цикл доведен до такого совершенства, что самолеты принимаются с кратчайшим интервалом. Истребитель садится, останавливается, слегка сдает назад, чтобы ослабить натяжение троса и высвободить посадочный гак, и уезжает на «парковку», складывая гак и крылья. Трос в это время уже втягивается обратно в исходное положение, а сложнейшая гидравлическая система под палубой перенастроена на прием следующего самолета (настройки для каждой машины индивидуальны). 30 секунд — и палуба снова свободна, и вот уже следующая машина покачивает крыльями, выравниваясь при заходе на посадку.
Навстречу ветру
Полетная палуба — средоточие всей жизни на авианосце. Обеспечение ее работы — смысл существования корабля. Ее потребностям подчинено само движение стотысячетонной махины, которая постоянно меняет курс и скорость в зависимости от ветра, создавая оптимальные условия для взлета своих «птичек». Так, для взлета нужен встречный ветер скоростью 26 узлов (48 км/ч). Это значит, к примеру, что при скорости ветра шесть узлов корабль должен идти со скоростью 20 узлов, стараясь при этом идеально встать против ветра. Это хорошо видно по кильватерному следу с кормовой палубы, который почти всегда изгибается — иногда очень резко.
Звезды, искры и болты
Катапульта в уже знакомой последовательности отправляет в небо самолет дальнего радиолокационного обнаружения E-2 Hawkeye, и палубу готовят к посадке. Ночью летчикам приходится садиться по огням, внимательно следя за сигналами палубного светофора, которые также дублируются на приборе в кабине самолета. Дневная посадка — это интересно и увлекательно, ночная — всегда тяжелая задача, требующая предельной концентрации, говорит адмирал, который до сих пор пару раз в неделю сам поднимает самолет в воздух.
Истребитель при посадке промахивается, проносится по палубе, оставляя за собой яркий сноп искр, и снова взмывает в воздух. «Это называется «bolter», — спокойно поясняет командующий. — Такое случается один-два раза в день. Именно поэтому пилоты при касании палубы врубают двигатели на полную мощность — если не зацепишь трос, то просто проскочишь палубу, взлетишь и зайдешь на вторую попытку». Он с улыбкой добавляет, что у шкафчика этого пилота коллеги теперь подвесят болт на веревке. Это «переходящее знамя» провисит там до тех пор, пока не ошибется кто-то еще.
В пресс-туре на авианосец «Теодор Рузвельт» принимали участие представляющие русскоязычные СМИ журналисты из Эстонии, Латвии, Грузии, Азербайджана, Узбекистана, а также русских служб Би-би-си и Deutsche Welle. Поездка была организована брюссельским медиа-центром Госдепартамента США в сотрудничестве с пресс-службой 5-го флота для наглядного рассказа о действиях международной коалиции по борьбе с группировкой «Исламское государство» на Ближнем Востоке.
На правом краю палубы возвышается одинокий «остров» — надстройка, в которой сосредоточены посты управления основными службами. Общее командование осуществляется, как и везде, с мостика, но подчиненность действиям авиации означает, что огромную часть работы выполняют боевые части, которые не найдешь на других кораблях.
Авиабосс и минибосс
Взлеты и посадки — настолько ответственная и сложная операция, что за управление ими отвечает специальная служба. Ее возглавляет находящийся на мостике командир авиационной боевой части («авиабосс»), которому помогает из отдельной рубки заместитель («минибосс»). Их функции частично пересекаются, но авиабосс в основном отвечает за посадку с аэрофинишерами, а минибосс — взлет с паровыми катапультами. По словам «минибосса» Джейсона Боулса, работа на палубе авианосца — одна из самых опасных профессий в мире. Взлетно-посадочный цикл продолжается без перерывов месяцами, а смены длятся по 15-16 часов, повышая риск ошибки. Множество людей, техники и оборудования в узком пространстве, тяжелые и движущиеся детали, быстро меняющаяся ситуация — без основательной подготовки и высокой квалификации здесь можно запросто лишиться жизни.
Фигурки и фишки
За общую обстановку на полетной палубе отвечает отдельный пост управления — помещение в основании «острова», в котором работают пять человек. Место и статус каждого самолета дублируется здесь на специальном рабочем столе — миниатюрной модели палубы с картонными фигурками. Все летательные аппараты в каждый момент времени должны находиться в отведенных для них местах. Перемещение осуществляется по согласованным маршрутам, чтобы не создавать заторов и опасных ситуаций и не срывать выполнение плана полетов. Самолеты должны вовремя опускаться в ангар и подниматься из ангара, заправляться, получать вооружение и ремонтироваться. Фигурки самолетов помечаются фишками различного цвета и формы. Например, желтые и зеленые указывают на вылеты по полетному расписанию. Фишки других цветов показывают необходимость совершить с самолетом определенные операции (заправить, провести техобслуживание и т. п.). Самолеты на задании размещаются за пределами «палубы». Все изменения мгновенно дублируются на модели.
Под палубой
На следующем уровне под полетной палубой находится ангар, который больше похож на мастерскую: это гигантское помещение с «окнами» палубных лифтов, в котором находятся самолеты и вертолеты, не помещающиеся на палубе. Ходить тут приходится как по съемочной площадке фантастического боевика: зигзагами, иногда протискиваясь, пригибаясь и перешагивая через кабели и инструменты. Техника на боевом дежурстве эксплуатируется настолько интенсивно, что в ангаре постоянно кипит работа: практически со всеми летательными аппаратами возятся механики. Здесь можно увидеть пустые гондолы двигателей, разобранные детали и все то, что бросается в глаза в любой мастерской для ремонта техники. В походе, когда большая часть самолетов на палубе, здесь все выглядит иначе. Свободное пространство используется для занятий физкультурой на свежем воздухе, «окна» лифтов превращаются в тир, а иногда в ангаре бывают и концерты.
Военно-морский парфюм
Несмотря на огромные размеры авианосца, пространство в нем экономят, как и на любом корабле. После размещения всей техники и оборудования людям остается лишь необходимый минимум. Передвигаешься здесь по узким коридорам, привыкая через каждые пять метров перешагивать через комингсы (пороги в переборках, препятствующие переливу воды), а между палубами — по столь же узким корабельным лестницам. На комфортные условия для сна могут рассчитывать разве что офицеры да заезжие журналисты в специальных гостевых каютах: просторных, двухместных и с элементами настоящей роскоши в виде отдельной раковины. Внутри корабля повсюду особый запах: выхлопные газы, керосин, масло. Если провести на борту продолжительное время, он въедается в кожу и еще долго сопровождает человека на берегу. Адмирал Колер шутит, что его супруга называет этот аромат военно-морским парфюмом.
Веяния времени
Судовая команда — срез американского общества в миниатюре, настоящий «плавильный котел». Здесь можно увидеть представителей множества национальностей. Одно из главных изменений последних десятилетий — появление на борту женщин, которые раньше были здесь редкостью, а сейчас составляют около 20% команды, т.е. почти тысячу человек. Женщины служат во многих боевых частях наравне с мужчинами, в том числе несут вахту на катапульте. Мужские и женские каюты расположены отдельно, но природа берет свое, и ежемесячно «Теодор Рузвельт» отправляет на берег десяток моряков женского пола по причине беременности, теряя за год 120 человек или около 2% личного состава. Впрочем, положительный эффект от присутствия на борту женщин с лихвой искупает для флота это неудобство.
18 тысяч порций
Судовая команда — 5 тысяч 200 человек, и всех их нужно круглосуточно кормить. С этим справляется кухня, которая готовит свыше 18 тысяч порций в сутки, распределяемых между разбросанными по кораблю столовыми. Еда предлагается по принципу «шведского стола», может быть не ресторанного качества, но разнообразная и обильная — мясо, овощи, фрукты, кондитерские изделия, автоматы с Coca Cola, Pepsi и прочими американскими лимонадами (как в кинотеатре) и даже автомат с мягким мороженым.
В обычных условиях корабль пополняет запасы авиационного керосина, запчастей и продовольствия раз в неделю. Все это доставляет специальное судно снабжения: топливо перекачивается по гибким трубопроводам, а контейнеры с едой перебрасываются на борт вертолетами-погрузчиками. Однако при необходимости авианосец способен вести автономные операции 45 дней, а склады продовольствия рассчитаны на питание 6 тысяч человек в течение 70 дней.