Западные санкции против российских олигархов и высокопоставленных политиков на Кремль не действуют. И если кто-то хочет добиться результатов, предпринимать следует гораздо более решительные шаги, считает политолог.
«Всегда интересно» слышать новости о том, что Запад — так и хочется сказать «снова» — вводит новые экономические санкции против России.
Именно так отреагировал Флемминг Сплидсбёль (Flemming Splidsboel), старший научный сотрудник, специалист по российской внутренней и внешней политике, из Датского института международных исследований, на известие о том, что американское правительство приняло решение о введении санкций против группы российских олигархов и чиновников высокого ранга.
У всех этих людей общее то, что они имеют тесные связи с президентом России Владимиром Путиным.
«Совершенно очевидно, что санкции нацелены на представителей ближнего круга Путина. Обоснованием для этого уже довольно длинного списка введенных санкций являлось то, что с их помощью пытались вызвать беспокойство в Кремле. Недовольство среди олигархов должно было повлиять на политику российского правительства в отношении Запада».
Американское правительство назвало санкции против России наказанием за «злонамеренные действия».
США оправдывают санкции, ссылаясь на российское вмешательство в американские президентские выборы в 2016 году. Вместе с тем подчеркнуто неприятие недавних акций, предпринятых русскими, в частности, попытки убийства бывшего российского агента Сергея Скрипаля в Лондоне в прошлом месяце.
Санкции были введены под давлением американского Конгресса, который захотел, чтобы люди, близкие к Путину, были наказаны.
«Санкции начали вводить уже в связи с российской аннексией Крыма, потом они добавлялись волнообразно. Особенно после президентских выборов в прошлом году. Но сложно заметить хоть какой-то эффект от их введения».
Пример Южной Африки
Основные санкции, которые ввели правительства западных стран, экономические и социальные. Первые предусматривают замораживание банковских счетов объектов и их имущества на Западе и компрометацию их экономических интересов.
Но, по словам Флемминга Сплидсбёля, следует сосредоточиться на социальных санкциях. Это может быть запрет во въезде в страны для отдельных лиц, что санкции уже предусматривают, но социальные санкции могут обрести иной и гораздо более масштабный характер.
«Если кто-то думает, что Россию можно наказать с помощью санкций, которые потенциально могут заставить русских пойти туда, где в Москве определяют курс в отношении к Западу и заставить пересмотреть этот курс, то следует прибегнуть к более масштабным мерам. Например, бойкотировать Чемпионат мира в России, выкинуть их из «Евровидения» и вообще ввести целенаправленных санкций, которые скажутся не только на отдельных лицах, но на населении в целом и на самосознании русских», — говорит он.
Политолог указывает на санкции, которые мировое сообщество ввело против режима апартеида в Южной Африке в 1980-1990-е годы, как на классический пример эффективных санкций. Тогда санкции были настолько масштабны, что режиму быстро стало ясно, что необходимы реформы.
«В том случае возможности санкций были использованы по максимуму. Был использован принцип «от стенки до стенки», которые очень быстро заставил все вращаться».
На кону стоит нечто большее
Но подобной стратегии по отношению к России у западных правительств нет не только на бумаге, но и в мыслях, считает Флемминг Сплидсбёль.
«Надо учитывать также и то, что для нагнетания конфликта с Россией гораздо сложнее мобилизовать достаточные силы. И это, разумеется, потому, что эту идею гораздо сложнее «продать» населению.
Он ссылается на попытку убийства бывших агентов, политических хитростей в форме сбивающих с толку хакерских атак и маневров, например, на Украине. Обращаться к рядовому человеку сложнее.
К тому же Россия находится еще и в совершенно иной весовой категории.
«Россия — гораздо больший тяжеловес на международной арене, здесь перемешаны огромные экономические и политические интересы. Это заставляет использовать такой инструмент, как санкции, так осторожно, как это сейчас и делается, — говорит он. — И, наверное, это можно назвать эмпирическим правилом в международной дипломатии, что ядерной державе ультиматумы не предъявляют».