Заместитель министра иностранных дел Украины Сергей Кислица и заместитель министра информационной политики Эмине Джапарова приняли участие в международной конференции под названием «Деоккупация Крыма: когда и как», которая проходила в Лиссабонском университете (Португалия). Они считают, что конфликт с Россией должен решаться не военным путем, а при помощи дипломатии, и признают, что минский переговорный процесс несмотря на свои слабые стороны лучше, чем полное отсутствие контакта между Киевом и Москвой.
Диариу де Нотисиаш: Как бы вы описали сегодняшние отношения между Украиной и Россией?
Сергей Kислица: Для начала я бы хотел сказать, что по воле Бога и природы Россия является нашим соседом. И будет им оставаться — нравится нам это или нет. Таким образом, реакция Украины на происходящее есть реакция одной страны на соседнюю страну, совершившую на нее военное нападение. В основе этой реакции лежат не эмоции и не политические чувства, а тот факт, что мы являемся жертвами военной агрессии. И есть цифры, которые это подтверждают: десять тысяч погибших украинских граждан, 1,7 миллиона внутренне перемещенных лиц, 7% украинской территории, находящиеся под российской оккупацией, и потеря 20% ВВП. Непоправимый ущерб дружбе между Украиной и Россией нанесла именно военная агрессия, которую предпринял президент России Владимир Путин. И даже если война закончится завтра, потребуется смена порядочного числа поколений для того, чтобы украинцы смогли восстановить свое прежнее отношение к соседям.
Эмине Джапарова: Я не разделяю эти события, они представляют собой два элемента одной и той же головоломки под названием российская агрессия против Украины. Речь идет о преступных деяниях, которые продолжаются сегодня и влекут за собой конкретные последствия. В 2014 году Россия оккупировала Крым при помощи своих вооруженных сил, хотя она и отрицает этот факт, а затем организовала псевдореферендум, который не может считаться подлинным голосованием несмотря на все заверения России в обратном. Как можно говорить о том, что большинство жителей Крыма проголосовало за союз с Россией, если само присутствие российских солдат исключает возможность свободного голосования? Кроме того, своим вторжением в Крым Россия нарушила более 300 международных и двусторонних соглашений с Украиной. А чтобы интегрировать эту территорию в российскую правовую базу, было принято более двух тысяч противозаконных актов, в том числе 15 конституционных законов. Это преступление было запланировано и тщательно подготовлено. На Украине мы сравниваем эту стратегию с матрешкой: сначала они сбивали с толку протестующих на Майдане, потом заняли Крым и, наконец, развязали войну на Донбассе. Сегодня Крым превратился в военную базу. Россия вложила большие деньги в восстановление военных объектов, увеличила контингент военнослужащих. А ведь призыв в российские вооруженные силы также является нарушением международного права. За последние четыре года более десяти тысяч украинских граждан Крыма были призваны на службу в российские вооруженные силы. К тому же в Крым привозят людей из России. И предлагаются стимулы, способствующие этому демографическому сдвигу.
Диариу де Нотисиаш: По происхождению вы — крымская татарка. У вас есть какая-то информация о сопротивлении жителей полуострова, в частности, среди татар?
Эмине Джапарова: Разумеется. С первых дней оккупации в Крыму наблюдается непрекращающееся гражданское сопротивление. И эти акты протеста не позволяют России утверждать, что за аннексию выступают все жители без исключения. Тысячи крымских женщин в первые дни оккупации четыре года назад вышли на улицы, скандируя направленные против русских лозунги, требуя их ухода и отстаивая Крым как часть Украины. Имеется в виду не только протест татарского населения, хотя его органы самоуправления ведут более организованную работу и тем самым упрощают этот процесс. Во всех демонстрациях, которые проходили в феврале и марте 2014 года, участвовали этнические украинцы и даже русские, которые не хотели аннексии и войны. К сожалению, Российская Федерация мстит за это сопротивление. В домах проводятся обыски, применяются методы запугивания, пытки, множатся случаи исчезновения людей. Как в Чечне. И если бы не постоянные разоблачения происходящего в Крыму со стороны Украины, уровень нарушения прав человека был бы там намного выше.
Диариу де Нотисиаш: Украину критикуют за то, как она обходится с меньшинствами: не только русскоговорящими, но и другими, проживающими на Западе страны, речь идет прежде всего о языковых правах. Как вы реагируете на эту критику? Это преувеличение, или такая политика проистекает из желания украинизировать меньшинства?
Сергей Кислица: Я могу привести вам пример крымских татар, который российская пропаганда пыталась взять в оборот, ссылаясь на ситуацию до 2014 года. В то время Украина была не готова признать татар как коренной народ, поскольку в соответствии с декларацией ООН это подразумевало право на самоопределение. Эта позиция Украины показывает, под каким серьезным давлением России находилась в то время страна. Но потом украинский парламент пришел к мнению о том, что татары, как это предусмотрено ООН, являются коренным народом. И мы внесли поправки в Конституцию, чтобы признать национальную автономию крымских татар в рамках Украины.
Диариу де Нотисиаш: Как насчет других меньшинств и их лингвистических прав?
Сергей Кислица: Приведу пример: как Украина, так и Россия являются членами Совета Европы, а эта организация — признанный авторитет в вопросах прав человека в целом и защиты прав национальных меньшинств. Существует документ Совета Европы о лингвистических правах меньшинств, и Украина подписала и ратифицировала его. Россия также подписала его много лет назад, но так и не ратифицировала. Украина — многонациональная страна с большим количеством русских, поляков, румын, венгров, немцев, татар, на юге есть даже греки. И очень важно понимать, что произошедшее в Крыму и в Восточной Украине не связано с напряженностью в стране, но является исключительно результатом внешнего вторжения. Не следует оправдывать случившееся этническими или религиозными трениями. Есть ряд сложных ситуаций, таких как диалог с Венгрией по поводу меньшинства, живущего в Западной Украине. Однако он ведется украинским правительством в цивилизованной форме, и в нем участвует Совет Европы. Должен сказать, что в течение многих лет, с момента обретения независимости Украины, венгерские и румынские меньшинства имели доступ к детским садам, школам, учебным пособиям — на своем родном языке. В результате сегодня у нас есть тысячи украинских граждан, членов этих общин, которые не знают ни слова по-украински. Дело в том, что, когда кто-то живет на Украине и говорит только по-венгерски, он, к примеру, не может работать в государственном секторе. Или вступать в ряды вооруженных сил. И все же воинская служба на Украине является обязательной. Представим себе, что случается какое-то стихийное бедствие. Все каналы коммуникации используют украинский язык, вы получаете радиоинформацию об опасности и не понимаете ни слова, допустимо ли это? Те, кто живет внутри своей общины, кто говорит только на языке своего этноса, не сможет полностью интегрироваться в украинскую жизнь. Таким образом наша цель не в том, чтобы уничтожить чью-либо этническую идентичность — скорее мы хотим предоставить каждому возможность не оказываться в изоляции, возможность изучать государственный язык.
Диариу де Нотисиаш: Но ведь существуют законы, обязывающие людей изучать украинский язык?
Сергей Кислица: Да, потому что человек является гражданином Украины, а наша страна подчиняется конвенциям ЮНЕСКО в области образования, где в одной из статей говорится, что право меньшинств на использование своего языка не должно ставить под угрозу национальный суверенитет. И Украина, и Венгрия подписали эту конвенцию.
Эмине Джапарова: Я, например, говорю на татарском, на своем национальном языке, но я также свободно владею украинским и русским языками, которым меня учили в школе.
Диариу де Нотисиаш: Каким образом кризис, возникший в отношениях между Западом и Россией в связи с отравлением бывшего шпиона в Великобритании, затрагивает Украину, которая тоже выслала российских дипломатов? Является ли это возможностью укрепить связи с Западом?
Сергей Кислица: Поспешу напомнить, что в данном случае ключевым элементом является не противостояние Запада и России, а то, что впервые после окончания Второй мировой войны в Европе было использовано боевое химическое оружие. Вот почему на эту химическую атаку отреагировало так много стран. Во-вторых, этот инцидент произошел в одной из стран НАТО, отсюда реакция со стороны союзников по НАТО. И уже в-третьих, можно рассматривать этот случай в более широком контексте, включающем конфронтацию между Западом и Россией. И у нас нет другого выбора, кроме как присоединиться к тем, кто в Европе и по другую сторону Атлантики решил подвергнуть российских дипломатов высылке. И это было сделано без дискриминации, поскольку большинство стран на основе своих наблюдений могли заключить, кто из сотрудников были настоящими дипломатами, а кто — агентами российских спецслужб.
Эмине Джапарова: Украина географически и по своим ценностям является частью Европы, и сегодня она чувствует себя в достаточной степени независимой, чтобы это признать.
Диариу де Нотисиаш: Насколько важно для Украины стать членом НАТО и ЕС?
Сергей Кислица: Членство в обеих организациях имеет решающее значение для безопасности Украины. Даже вне контекста нынешней войны быть частью военного альянса чисто по экономическим соображениям гораздо эффективнее, чем пытаться самостоятельно финансировать систему безопасности. Общество поддерживает вступление Украины в обе организации особенно после военной агрессии России. Я не говорю, что сто процентов украинцев готовы и хотят быть членами ЕС и НАТО, но если пройдет референдум, эта позиция возобладает. К сожалению, предыдущее правительство допустило ряд ошибок, которые задержали процесс интеграции. Сегодняшнее правительство отдает себе отчет в том, что Украина еще не готова стать полноправным членом, но оно также понимает, что при закрытых дверях Украина никогда не сможет провести значительную часть необходимых реформ.