Правительство президента Башара Асада укрепляет свои позиции в Сирии, настойчиво отвоевывая территории, ранее отданные повстанцам. Это может положить конец конфликту, но может спровоцировать и новую, потенциально более опасную конфронтацию.
Ключевая сила, способная не допустить переход сирийской гражданской войны в более хаотичную и смертоносную фазу, это Россия. Осуществив в сентябре 2015 года военную интервенцию, она получила контроль над сирийским воздушным пространством и заняла место политического кормчего в регионе. Но и Соединенные Штаты тоже пока еще в состоянии сыграть важную роль в недопущении ухудшения ситуации.
Чтобы понять, насколько опасна обстановка в Сирии, достаточно взглянуть на карту. На северо-западе в провинции Идлиб, где за зоной деэскалации наблюдает турецкая армия, ситуация остается напряженной. Правительство Асада твердо намерено выдавить оттуда турок, а также джихадистов и прочих повстанцев. На северо-востоке курды создали нечто вроде самоуправления, и руководят там ополченцы из «Отрядов народной самообороны», которые являются американскими союзниками в борьбе против «Исламского государства» (запрещено в России — прим. перев.). Но эта группировка является сирийским отделением Рабочей партии Курдистана, которая действует в Турции, а поэтому находится в перекрестье турецкого прицела. Дальше к востоку по пустыне вблизи иракской границы до сих пор бродят остатки отрядов «Исламского государства», и их преследуют США, «Отряды народной самообороны» и сирийский режим, а поддерживает Иран и связанные с ним боевики.
Гораздо более серьезная опасность находится на юге, вдоль разделяющей Израиль и Сирию линии перемирия. Недавние взаимные нападения Израиля, Ирана и его союзников усилили риск эскалации. В феврале только телефонный звонок российского президента Владимира Путина премьер-министру Биньямину Нетаньяху заставил Израиль отказаться от дальнейших авиаударов по объектам сирийского правительства и Ирана, начатых после того, как в израильское воздушное пространство вторгся иранский беспилотник. А недавно Израиль воспользовался международным возмущением по поводу вероятной химической атаки сирийского режима и нанес вторую серию ударов, в результате которых на сирийском аэродроме было убито 10 иранских и прочих военнослужащих. Иран пообещал дать ответ на это нападение, и скорее всего, сделает это в удобный для него момент. Это игра по принципу «кто первым моргнет», и она очень легко и быстро может выйти из-под контроля.
Как показало вмешательство Путина в ход февральских событий, Россия находится в идеальном положении для того, чтобы предотвратить открытую войну между Израилем и Ираном на дымящихся развалинах Сирии. В отличие от США, у Москвы прочные рабочие отношения почти со всеми: с Тель-Авивом, с Дамаском, с Анкарой, а также с «Хезболлой». Более того, Россия крайне заинтересована в недопущении израильско-иранской войны в Сирии, хотя бы ради сохранения собственных побед, начиная со спасения Асада.
Но способна ли и готова ли Россия сыграть такую роль? Лучший способ не допустить столкновений между Ираном (и «Хезболлой») и Израилем заключается в создании канала связи для всех сторон напрямую с Кремлем и с российскими военными. Но Путину может быть неинтересно принимать такие упреждающие меры, поскольку он в настоящее время может демонстрировать свое персональное участие, просто снимая телефонную трубку и разряжая кризис.
В равной степени непонятно, поддержит ли Вашингтон со своими европейскими союзниками посреднические усилия России. Но они должны их поддержать. Даже Израиль обращается к России, чтобы та утихомирила Иран и «Хезболлу» в Сирии, или по крайней мере, не дала им перебросить свои наступающие войска к Голанским высотам. Поэтому США, отказавшиеся от активного дипломатического участия в сирийском конфликте, должны согласиться на российские посреднические усилия и даже содействовать им.
За последние три года США в Сирии были низведены до роли помехи на пути урегулирования. Это подчеркнули апрельские авиаудары, нанесенные ими совместно с Британией и Францией в ответ на предполагаемую химическую атаку режима Асада. Это были выверенные и сдержанные удары, и большого результата они не дали. Время покажет, сумеют ли они удержать правительство Асада от применения химического оружия.
Но это были преднамеренно символические удары. Вашингтон мог подкрепить их какими-то конкретными требованиями, пригрозив сирийцам более мощным нападением. Соединенные Штаты, обладающие сокрушительной военной мощью, по-прежнему в состоянии оказать решающее воздействие на военную обстановку в Сирии, но им придется сочетать угрозу применения силы с дипломатией.
Отношения между Россией и Соединенными Штатами серьезно ухудшились, но ни та, ни другая страна не хочет, чтобы ситуация в этом неспокойном регионе еще больше вышла из-под контроля, так как последствия могут быть непредсказуемыми. А это создает пусть непрочную, но все-таки общность взглядов на сотрудничество, по крайней мере, на двух фронтах.
Первый фронт — это деэскалация войны в Сирии. Она уже вряд ли приведет к политическому урегулированию с участием оппозиции, поскольку фортуна отвернулась от повстанцев. Но России нужна определенная мера стабильности, чтобы объявить о своей победе и сократить военное присутствие. Вот почему Москва подменила утративший свою актуальность женевский мирный процесс под эгидой ООН переговорами с Ираном и Турцией в казахстанской столице Астане, которые начались в прошлом году. Россия решила содействовать этому процессу, так как поняла, что Асад, ослабленный длительной войной, не сможет одержать победу на поле боя и даже выжить без военной помощи извне, а уж тем более управлять страной, которую он разрушил.
Слабость Асада и потребность России в стабильности могут дать рычаги влияния Соединенным Штатам и Европе. В роли таких рычагов могут выступить средства на стабилизацию и восстановление, которых у России и Ирана нет. Либо же США и Европа могут сыграть роль спойлера. Бессрочное пребывание американских военных на востоке Сирии, где они удерживают большие участки территории, не отдавая их под контроль Дамаска, тоже может стать мощным рычагом воздействия. Но это опасный козырь, который сохраняет возможность конфронтации сверхдержав.
Вторая сфера возможного сотрудничества — это деэскалация возросшей напряженности между Израилем и Ираном. Здесь администрация Трампа может поддержать возглавляемые Россией посреднические усилия. Но для этого потребуется не только активное взаимодействие с Москвой, но и совершенно иной подход к другому союзнику сирийского правительства: Ирану. Если Соединенные Штаты выйдут из ядерного соглашения, а они скорее всего сделают это до 12 мая, для них это станет началом пути к военной конфронтации с Ираном.
С другой стороны, если администрация Трампа станет действовать с Ираном так же, как и с Северной Кореей, и всерьез приступит к переговорам с иранскими руководителями, это поможет ослабить напряженность на Ближнем Востоке. Администрации будет очень непросто пройти этот путь, так как ее возглавляет неуравновешенный президент. Но из-за угрозы эскалации альтернатива этому будет намного, намного опаснее.
Йост Хилтерманн — директор программы Международной кризисной группы (International Crisis Group) по Ближнему Востоку и Северной Африке. Его очередная книга называется «Ядовитое дело. Америка, Ирак и газовая атака в Халабдже» (A Poisonous Affair: America, Iraq, and the Gassing of Halabja).