У Лейбористской партии есть российская проблема. Или, если говорить более точно, Джереми Корбин (Jeremy Corbyn) и люди вокруг руководства лейбористов имеют неестественную привязанность к России и ко всем ее делам. Недавно это было продемонстрировано нежеланием Корбина однозначно согласиться с тем, что российское государство стояло за применением боевого нервно-паралитического вещества для отравления Скрипалей в Солсбери, а также с тем, что Сирия, союзник России, несет ответственность за проведение химической атаки в городе Дума. Корбин с легкостью был готов предположить наличие других виновных сторон или признать, что оба эти действия представляли собой операции под чужим флагом. В то время как Тереза Мэй показала себя в лучшем свете, отвечая на эти акты агрессии, Корбин продемонстрировал свою огромную слабость — постоянное восхищение всеми теми, кто выступает против Соединенных Штатов, и свою привязанность к ним.
Лейбористские политики не одиноки в том, что касается сомнительного мнения по поводу путинского режима. Есть немало комментариев о том, как Консервативная партия принимала пожертвования от тех людей, которые имеют довольно теплые отношения с Путиным. Некоторые консерваторы из числа евроскептиков в своей ненависти ко всему тому, что исходит из Брюсселя, демонстрируют слишком большую готовность обвинять Европейский Союз, а также его экспансионистские планы в отношении украинского кризиса. Представители Группы Брюгге (Bruges Group) являются наиболее вопиющими нарушителями дисциплины в этом отношении, и ими был создан фильм в 2014 году под названием «Кто-то совершил грубую ошибку» (Someone has Blunder'd), в котором причиной российской агрессии против Украины названы мифические европейские неоконсерваторы (Euroneocons). Для меня голосование в поддержку Брексита было самым легким политическим выбором в моей жизни — я и сегодня проголосовал бы за выход, даже если бы считал, что «Проект страх» (Project Fear) был «Проектом преуменьшения» (Project Understatement), и, тем не менее, меня поражает, что существуют в других отношениях разумные политики и евроскептики, которые, похоже, считают, что в случае выбора между господством Евросоюза и господством России, перед которым была поставлена Украина, последний вариант может считаться разумным шагом. При всех своих недостатках, Евросоюз не является клептократией, которая постоянно фальсифицирует выборы, убивает политических оппонентов и бросает в тюрьму диссидентов.
Откуда берется путинофилия Корбина? Лучшим путеводителем для понимания людей, сгруппированных вокруг лидерства Корбина, являются дневники Тони Бенна (Tony Benn), особенно та их часть, которая посвящена событиям 1980-х годов и называется «Окончание Эры» (End of an Era). Сам Корбин часто появляется там в образе парламентского пехотинца, продолжающего дело Бенна и его последователей. Весьма поучительная запись в дневнике Бенна датирована 3 июля 1986 года. 16-летний Эдвард Милибэнд (Edward Miliband), сын Ральфа Милибэнда (Ralph Miliband), ученого-марксиста и теоретика движения сторонников Бенна, только что сдал государственный экзамены «по уровню О» и начал заниматься тем, что мы сегодня назвали бы практикой в офисе Бенна. Бенн в тот день принял двух посетителей. Первым был Джо Слово (Joe Slovo), последний белый генеральный секретарь Коммунистической партии Южной Африки, а также глава штаба организации «Копье нации» (Umkhonto we Sizwe) — военного крыла Африканского национального конгресса. «Я спросил его о России, — записал в своем дневнике Бенн, — и он сказал, что, по его мнению, Сталин и Мао Цзэдун сильно навредили делу коммунизма». Кто-то может подумать, что это не очень оригинальный вывод, даже для такого зависевшего от Советского Союза человека, каким был Слово, — как по причине поставок оружия Африканскому национальному конгрессу, так и вследствие поддержки его лично в эмиграции вдали от Южной Африки с ее господством апартеида. В конечном счете, его жена Рут Ферст (Ruth First) за четыре года до этого была убита сотрудниками южноафриканской разведки. Однако, по мнению Бенна, это было «довольно резкое суждение».
Позже в тот день — в рамках подготовки визита в коммунистическую Польшу — Бенн принял в Лондоне представителей «Солидарности». Так как же относился Бенн к независимой профсоюзной организации, боровшейся за свободу Польши? «У меня много сомнений по поводу «Солидарности»… совершенно очевидно, что, поддерживая «Солидарность», Лейбористская партия и Конгресс тред-юнионов, по сути, поддерживают польский тэтчеризм». Во время своего визита в Польшу он говорил только хорошие слова о представителях Коммунистической партии Польши, с которыми он встречался, тогда как Католическую церковь он назвал жертвой не государства, а проамериканской позиции «Солидарности». Лучшее, что он мог сказать о представителях «Солидарности», состояло в том, что они, по его мнению, были благонамеренны, но наивны.
Две встречи Бенна в тот день позволяют многое сказать о его мировоззрении — по каждому вопросу он занимал советскую сторону. Его дневники также свидетельствуют о том, что Бенн, который никогда не был членом Коммунистической партии, проявлял огромный интерес к ее делам и занимал пристрастную позицию в ее внутренних баталиях. Границы между Коммунистической партией и Лейбористской партией уже давно стали намного более пористыми, чем это открыто признается. Они, конечно же, значительно более проницаемые — что бы ни воображали себе по этому поводу представители левых, — чем границы между Консервативной партией и крайне правыми. В 1980-е годы Коммунистическая партия разрывалась между фракцией реформаторски настроенных еврокоммунистов, группировавшихся вокруг их ежемесячного журнала «Марксизм сегодня» (Marxism Today), и традиционными антиреформаторами с их ежедневной газетой «Морнинг стар» (Morning Star). У Бенна не нашлось добрых слов в адрес реформаторов или «клики из журнала «Марксизм сегодня», как он их называл, однако он вновь и вновь восхваляет сторонников жесткой линии.
Корбин, который был обозревателем газеты «Морнинг Стар» до того момента, когда он стал лидеров лейбористов, занял позицию Бенна в этой борьбе. Два самых близких доверенных человека Корбина стали партийными лидерами — Милн и Мюррей, они являются активными участниками этой борьбы на стороне противников реформаторов. Захват Корбиным Лейбористской партии представляет собой не просто победу левых лейбористов, но и триумф всех тех, кто ассоциировал себя с газетой «Морнинг Стар» и ее антиревизионизмом. Эта бригада из газеты «Морнинг Стар» просто заменила поддержку Советского Союза путинофилией.