Уже через две недели начнется чемпионат мира по футболу. Его организатор — Россия, и тем не менее обстановка подозрительно спокойная. По крайней мере, по сравнению с тем, что творилось перед зимней Олимпиадой в Сочи (февраль 2014 года) и летней Олимпиадой в Пекине (август 2008). Мощные протестные лобби бездействуют, не ведется споров о том, кто поедет на открытие, и вообще предосудительно ли это. Подобное удивляет еще больше, если учесть, что пять лет назад для протестов хватало одного только путинизма, а сейчас возражения можно было бы связать с санкциями.
Напомню, что в конце игр в Сочи «вежливые люди» без знаков отличия оккупировали украинский Крым, а в первый день игр в Пекине российские танки вторглись в Грузию (в ответ на неуклюжую попытку президента Саакашвили взять под контроль Южную Осетию). Теперь же никто не боится, что во время футбольного чемпионата Россия ворвется в Эстонию или Польшу. В определенной степени это объясняется тем, что теперь Россия делает ставку на «мягкую силу».
Их впечатляет, конечно, не поп-культура, а то, что только эта страна (разумеется, своими грубыми методами и в своих интересах) способна хоть как-то стабилизировать Сирию. Причин для радости тут нет. О новых российских достижениях все это не свидетельствует, а скорее является печальным подтверждением недостатков современного Запада, прежде всего Европы. Путину не нужно замышлять вторжение в Эстонию — он может просто спокойно наблюдать за действиями перепуганных и разочарованных Трампом европейцев. Чемпионат мира по футболу станет серьезной проверкой для российской «мягкой силы» и ее влияния на Запад.