14 июня 2018 года вечером, в районе автостанции города Молодогвардейск, на пешеходном переходе, гражданин РФ Алексей Куролесин, 1959 года рождения, управляя автомобилем «Hyundai Sonata», госномер М 970 ВР, 152-й регион РФ, сбил пешехода Николая Яковлева, 1974 года рождения, жителя Молодогвардейска, гражданина Украины. От полученных травм Николай Яковлев скончался.
Это обычная и заурядная ситуация, как для ОРДЛО. ДТП с участием ихтамнетов здесь частое явление, пишет Олена Степова для ИС.
В ОРДЛО нет законов, чтобы привлечь к ответственности гражданина России, «старшего брата», «защитника» и «освободителя». А именно с целью «защищать и освобождать» и прибыл данный «ихтамнет» в город Молодогвардейск. Ну, еще и с чисто меркантильной целью — мародерить или скрываться от кредитов. Беглых алиментщиков, должников, и прочих «успешных» россиян в ОРДЛО пруд пруди. Едут сюда русские «братья» и пострелять в укропов, и поправить свое материальное положение, и помародерить в брошенных квартирах и домах, и спрятаться от своих семей или банковских кредиторов, и даже, осесть, женившись на местной «навараске», ведь жизнь в ОРДЛО до сих пор сытнее и лучше, чем в глубинке встающего с колен Залесья.
В общем, цели у русских «братьев» всегда не миролюбивые по отношению к жителям Донбасса. Зато всегда алчные, личные и циничные. Чем дольше идет война, тем вольготнее, наглее и циничнее ведут себя русские на оккупированной территории. Сколько русскими «приобретено» в ОРДЛО недвижимости? Машин? Квартир? «Браков»? «Усыновлено» и вывезено детей в РФ? Сколько граждан РФ после деоккупации будет претендовать на статус гражданина Украины по факту проживания, семьи, наличия имущества? Эти вопросы пока не затрагивают украинское общество, проблемы войны настолько глобальны и разнообразны, что трудно видеть всю полную картину, так сказать, карту войны. А стоит уже создать 3D проект ОРДЛО со всеми вытекающими, чтобы осознать, что ждет нас после деоккупации.
Как правило, таких «нарушителей» «власти» ОРДЛО отпускают, граждане РФ не несут ответственности и не осуждаются в ОРДЛО за совершенные преступления. Да и запрещено «народной милиции» ОРДЛО передавать уголовные дела с участием россиян в суд, комендатуру, прокуратуру. Ведь с одной стороны «их там нет». А с другой, как можно обвинять «защитника» в убийстве «защищаемого»? Просто несчастный случай.
В 2014 году небольшая, но агрессивная часть моих земляков была за Россию, бегала с триколорадками, делала картинку для раша-СМИ «путинвведи». А вот большая и критичная масса стояла в стороне, шептала «мы ничего не решаем», «пабагатому» и ждала «как в Крыму». Но все эти составляющие войны, хотели жить пабагатому и как в России. При чем 90% из них не знали о современной России ничего. Ничего! «Как в России»- это были детские воспоминания, рассказы гастрабайтеров, осевших в Москве, и, естественно, картинка раша-СМИ, ежесекундно дающая «светлый образ» страны возможностей.
Как в России — это без прав, без суда, суд всегда на стороне мажоров, блатных и богатых. Как в России — это без прав, без света, без газа, без дорог в любом российском городке, похожем на тот же Свердловск (Макеевку, Краснодон, Торез).
Свердловск — шахтерский город на границе с Россией. До войны успешный город. Ювелирные магазины, рынок, салоны красоты, зарплата, кафешки, суши-бар, бассейн, сауны, спроткомплекс и все такое. Работало крупнейшее угольное объединение со средней зарплатой по объединению в 25 тысяч гривен. Современный роддом. Больница. Десятки частных врачей. Все школы компьютеризированы, с современными спортзалами и туалетами. Молокозавод. Швейная фабрика. Больше 5 000 предпринимателей. Напротив него российский экс-шахтерский город Гуково. Закрыты все шахты. Нет бесплатного бытового угля. Безработица. Бездорожье. В школах нет евроокон, компьютеров, вонючие туалеты, в большинстве просто на улице. В селах нет ФАПов. Больница образца 60-го. Люди разъезжаются на заработки. За продуктами, товарами, в больницы и к стоматологам приезжают в украинский Свердловск.
Почему-то те, кто в шахтерских городах Краснодон, Молодогвардейск, Ровеньки, Свердловск, Макеевка, Торез, орал «как в России», были ориентированы на Москву и картинку в ТВ, но не экс-шахтерский город Гуково.
Статистика ДТП со смертельным исходом, как и статистика ДТП в России, выше украинской приблизительно в пять раз. Страна больше, вскрикнут путинолюбы. Хорошо, а как быть с тем, что довоенная статистика Ростовской области по ДТП всегда была выше аналогичной статистики Луганской области?
В России от тюрьмы можно откупиться. В Украине это уже становилось невозможным. В Украине начинались реформы, и если бы не «как в России», луганских судей, милицию и прокуроров ждали бы голодные годы безвзяточниства и безрешалова. «Как в России» — говорили представители этих профессий в марте 2014 года, а им вторили и чиновники, учителя и врачи — это полная власть над людьми. Странно, властьимущие хотели получить безграничную власть над народом, а народ помогал им в этой мечте «как в России», чтобы над ним, народом, была безграничная власть судей, ментов, прокуроров и чиновников. Абсурд. Люди на Донбассе не хотели в Европу исключительно из-за банальных общепринятых норм, правил, сводов законов и точного их выполнения.
В России властьимущие, это «боги», способные состряпать любое уголовное дело, похитить, убить, и закрыть, уничтожить любое уголовное дело и улики. И Донбасс хотел так жить. Живя в полном феодализме, построенном здесь Ефремовым, и тщательно охраняемом его сворой чиновников, налоговиками, милицией и прокуратурой, жители Луганской области не хотели это потерять, наоборот, они хотели это усилить, горлопаня «как в России». Сейчас они говорят, что «как в России» они имели в виду справедливость, правосудие, нормы законов. Опять же, эта «русская справедливость», этот иллюзорный мир благополучия и прав, был срисован ими с российских сериалов про честных ментов, олигархов и «русских золушек из глубинки», сексизмом и гендером проложивших себе дорогу в безбедное будущее.
На самом деле Россия была и есть другой: современным гетто образца нацистской Германии и сталинского 37-го. Донбасс получил утроенное гетто. Ведь здесь богуют теперь не только россияне, но и свои, местные «наварасы». Здесь нет судов, все решает автомат, граната и связи с опочлением.
Я не знаю, каких политических взглядов был покойный. Наверное, это уже не важно. Те, кто остался в оккупации, остались там осознанно. У каждого из них своя история, своя правда и своя судьба. Я, 1971 года рождения, рискнула выехать и начать все с нуля. Погибший, 1974 года рождения, не рискнул. Да и свои у каждого свои. Проукраинские, как правило, больше боятся за свою жизнь и меньше попадают «освободителям» на глаза. Пророссийские доверяют камуфлыженосцам, поэтому открыто идут на контакт.
На пешеходном переходе гибнут в ОРДЛО люди любых вероисповеданий и политических взглядов. Просто там, все, кто ихтамнет и «наварас»-камуфлыжник, не соблюдает правила дорожного движения. У «ихтамнета» на торпеде иконка царя Николая, герб России, и ряд духовно-политических атрибутов, защищающих водителя от всего. Он здесь «бог» и «освободитель», ему здесь все должны, и не должно какое-то чмо мешать его движению и жизни.
«Мы вам не кегли» — пишут в одной из социальных «навараских» групп, комментируя это заурядное событие. Так и хочется прокомментировать, — «ну вы же, как в России, ваши желания исполнились, какие претензии». Люди в России ничего не стоят, они всего лишь биомусор, кегли, солдатики, консервы, игрушки, ресурс. «Наварасам» и «народу бамбаса» следует привыкать жить «как в России». Позвать Путина легко, избавиться от него трудно.