Первоочередная обязанность руководства и граждан демократических государств — защита своих выборов от внешнего вмешательства. Тем не менее, страна, которая может похвастать тем, что дала миру такое явление, как свободный парламент, не считает нужным даже обращать внимание на заявления, что Россия подрывает британскую демократию. И правительство, и оппозиция скомпрометированы и хотят замять этот скандал. Точно так же, как и смущенная пресса правого толка вместе с постыдно беспечной «Би-би-си».
«Предлагаем направить ноту поддержки послу», — написал Энди Уигмор (Andy Wigmore), пресс-секретарь организации Найджела Фаража (Nigel Farage) «Выйди из ЕС» (Leave.EU), непосредственно перед референдумом по поводу брексита. Документы, с которыми ознакомился «Обсервер» (The Observer) свидетельствуют, что Аррон Бэнкс (Arron Banks), который сделал кампании в поддержку брексита самое большое политическое пожертвование в истории Великобритании, согласился. Вне зависимости от того, была нота отправлена или нет, «Выйди из ЕС» поддержала линию Кремля, который утверждал, что он не вмешивался в британскую политику. Остановимся на минутку, чтобы подумать о той ситуации, которую описала Кэрол Кэдволладр (Carole Cadwalladr) в сегодняшнем «Обсервере». Политиканы, стоящие за щедро финансируемой кампанией, чьи претензии на патриотизм были принята за чистую монету 52% электората, похоже, очень старались обеспечить прикрытие враждебной зарубежной силе. Зачем?
Я предлагаю вам самим почитать наши материалы, посвященные контактам России с представителями кампании «Выйди» и отношениям, которые, похоже, связывают Бэнкса и Фаража с Трампом и Стивом Бэнноном (Steve Bannon) и далее с Россией. Обратите особенное внимание на то, что русские предложили Бэнксу долю в золотодобывающей отрасли. Остается одна проблема: кампания, которая организовывалась для тех, «кто остался за бортом», создавалась и финансировалась людьми, чьи связи простираются на всю мировую сеть крайне правых американских политиканов и диктаторов-клептоманов вроде Путина. Мы знаем, что Россия вмешивалась в выборы в Северной Америке и Европе. У России был прямой интерес способствовать Брекситу, потому что это дестабилизировало бы ее стратегического противника. (Если в этом кто-то сомневается, пусть посмотрит, как брексит чуть не привел к коллапсу британского правительства). Мы также знаем, что Избирательная комиссия подала на кампанию Бэнкса заявление в полицию, обвиняя ее организаторов в «незаконном перерасходе средств», и поднимала острые вопросы о поведении Бориса Джонсона (Boris Johnson) и Майкла Гоува (Michael Gove), которые создали якобы «респектабельную» альтернативную организацию «Голосуй за выход» (Vote Leave). Они отрицают, что делали что-то предосудительное.
Не пойти ли нам по денежному следу?
Если «Би-би-си» вообще и упоминает скандал с Брекситом, то освещает его как боксерский матч, на котором компания занимает благородную позицию беспристрастного судьи. Эндрю Марр (Andrew Marr) и программа «Сегодня» (Today) пытались заигрывать со зрителями, освещая грызню между Кэдволладр, Бэнксом и Изабель Оукшотт (Isabel Oakeshott), которая помогала Бэнксу с книгой «Плохие парни брексита» (Bad Boys of Brexit). Все это было бы хорошо, если бы не тот факт, что к сегодняшнему дню «Би-би-си» так и не провела никакого собственного журналистского расследования на эту тему. Настоящая журналистика — это тяжела работа, и если она выполнена хорошо, ее выводы, как бы беспристрастно они ни были поданы, не будут приятным чтением для представителей разных идеологических фракций и финансовых кругов, у которых есть средства на дорогих адвокатов.
«Би-би-си» обычно обвиняют в том, что если вы утверждаете, что земля круглая, она обязательно прочешет всю страну, чтобы найти для своей программы гостя, который будет доказывать, что она плоская. Поведение компании в контексте скандала с брекситом тревожит больше, чем обычная ее фетишизация баланса. Вместо того чтобы освещать проблему, она сократила общественное вещание до современной версии римского цирка: представления, занимающего глупые головы плебса, чтобы тот не слишком волновался по поводу будущего своей страны. Я защищал «Би-би-си» от шотландских националистов, корбинистов, сторонников Британии в составе ЕС и сторонников ее выхода из него. Но как можно уважать новостную организацию, которая предпочитает срежиссированные стычки реальным репортажам?
Что касается скандала с Брекситом, то тут «Би-би-си» предлагает нечто худшее, чем фейковые новости, то есть, она вовсе не предлагает никаких новостей. В этом смысле эта вещательная компания хорошо отражает скомпрометированную политическую систему страны. Расследование должны вести не только Избирательная комиссия, но и Национальное криминальное агентство Великобритании, а также разведка. Заявления, что другие государства пытаются изменить ход национальной истории, слишком серьезны, чтобы оставлять их на гражданских государственных служащих и младших офицеров. Но стоит только представить, что может начаться расследование Мюллера в британском варианте, как становится ясно, почему и лейбористы, и консерваторы, так сильно против.
Тори — сторонники Брексита, поэтому они не будут настаивать на расследовании обстоятельств кампании в пользу Брексита, ведь сейчас все идет согласно их желаниям. Психологически тори и их пресса не могут отделить обвинения в адрес России от самого Брексита. Они боятся, что если будут вглядываться в это дело слишком пристально, легитимность референдума растворится в воздухе прямо у них на глазах.
В США демократическая оппозиция хочет, чтобы каждая сделка Трампа с Россией была разоблачена. В Великобритании же лидеры оппозиционных лейбористов не меньше Фаража и Мэй озабочены тем, чтобы как-то сменить тему. Не забывайте, что у крайних левых есть слабость к автократам-ворам. Помощник Джереми Корбина (Jeremy Corbyn) Шеймас Милн (Seumas Milne) прилетел в Сочи, чтобы преклонить колено перед Путиным.
Эмили Торнберри (Emily Thornberry) защищала сирийскую политику России так же упорно, как и Аррон Бэнкс. Даже если не учитывать их слабость к диктатурам, лондонские крайние левые состоят в браке по расчету с популярным на севере правым крылом лейбористов. И те, и другие, твердо намерены прекратить свободный въезд в страну и вывести Великобританию с единого рынка. Правые лейбористы из-за опасений, что мягкость по вопросу иммиграции навредит им в глазах их избирателей, а корбинские левые — из-за своей мечты о «лексите» («lexit»), который позволил бы им спокойно построить социализм в отдельно взятой стране. Вот так соображения идеологии и избирательные расчеты приводят к тому, что оппозиция у нас отказывается быть таковой.
Теперь вы начинаете понимать, почему этот скандал не такой уж и скандал? В любой другой демократической стране уже поднялся бы шум. А здесь лидеры тори и лейбористов вынуждены притворяться, что ничего не видят. Закончу я словами придворного поэта Елизаветы сэра Джона Харингтона (Sir John Harington), который в 1590 году объяснил, как Россия вертит Великобританией по своему желанию:
«Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае его зовут иначе».
(Treason doth never prosper; What's the Reason?
Why, if it prosper none dare call it treason).
(Перевод Маршака, в оригинале «государственная измена», а не мятеж,— прим. перев.)