Похоже, я единственный человек на белом свете, понятия не имеющий, кто отравил четверых человек в графстве Уилтшир. Мне говорят, что доступ к отравляющему веществу «Новичок» имеют только русские, хотя британская исследовательская станция Портон-Даун, расположенная в зловещей близости от Уилтшира, явно знает о нем очень многое. А так — я повторяю — у меня нет никаких догадок на сей счет. Мне кажется, я могу понять, зачем Кремль хотел убить бывшего шпиона Сергея Скрипаля и его дочь, чтобы другие не перебегали к врагу. Но почему он так долго ждал после бегства Скрипаля, и почему отравление произошло в преддверии столь политизированного события как чемпионат мира по футболу в России?
С момента совершения преступления прошло уже четыре месяца, а Скрипали до сих пор отрезаны от внешнего мира и находятся в «безопасном месте». От них не слышно практически ни слова. Тереза Мэй настойчиво обвиняет Россию. Она назвала этот инцидент «вопиющим и омерзительным», а МИ5 заявила о «наглом нарушении международных правил». Но я не понимаю, как можно составлять поспешное суждение, когда ни у кого нет никаких зацепок и улик.
А что касается причин, по которым тот же самый преступник или преступники решили убить пару, никак не связанную со Скрипалями и проживавшую в новостройке в Эймсбери, то здесь еще больше вопросов. Это похоже на какую-то весьма любопытную небрежность или неаккуратность. Может, жертвы получили дозу отравляющего вещества неподалеку от места первого отравления, находящегося в 12 километрах? А может, новое отравление является попыткой отвлечь внимание от первого? Или это дьявольский заговор, призванный показать, что «Новичок» можно купить на каждом углу, у любого наркодилера? А может, у одной из жертв по имени Чарли Роули есть дружки в Портон-Дауне? Либо же кто-то хочет выпендриться, или паникует, или ведет себя как полный идиот. Кто знает?
Поскольку ответов на эти вопросы у меня кот наплакал, я не считаю необходимым капитулировать перед политикой террора и страха. Я могу спокойно открыть дверь своего дома и не мыть потом руки с мылом. Я могу бесстрашно и безмятежно посетить Уилтшир и полюбоваться шпилем собора в Солсбери. Я могу побывать на месте захоронения Эймсберийского лучника из Бронзового века, загадку смерти которого от заболевания костей наконец разгадали ученые. Там, где отсутствует знание, блаженствует невежество.
Как и Джавид, Уоллес «с большой долей уверенности» заявляет, что Россия виновна. Он говорит о «гневе», который испытывает в отношении российского государства. «Они решили использовать очень, очень токсичное и исключительно опасное оружие», а поэтому «обязаны рассказать нам, что произошло». Но поскольку Москва решительно отрицает свою причастность, трудно понять, как русские будут это «объяснять».
Мне кажется, что за три месяца, прошедшие с момента отравления Скрипалей, министры могли представить какие-то доказательства в обоснование своих обвинений. Я в полной растерянности и не понимаю, какие мотивы могли быть у Кремля, чтобы совершать убийства в чужой стране в преддверии, а уж тем более во время спортивного мероприятия, имеющего огромное значение для России с ее шовинизмом.
Безусловно, это могли быть наемники, необузданные личности или частные киллеры, действующие на огромном удалении от Кремля. Но кто знает? Самый очевидный мотив для осуществления таких атак был у тех, кто решил поставить в неловкое положение российского президента Владимира Путина. Скорее всего, это кто-то из его врагов, а не из друзей или подчиненных. Но опять же, у нас нет никаких зацепок.
Все, что мы видим, это изощренные методы новой международной политики. Мы видим поспешные суждения и выводы по заказу новостных СМИ. Мы видим террористические акты и убийства, совершаемые с политическими целями или для получения военных преимуществ. Министры спешно собираются в бункерах «Кобры». Социальные сети и фейковые новости превращаются в оружие. Да и спортивные мероприятия тоже.
Ситуация в спорте самая чудовищная. Мольба о том, что спорт должен быть вне политики, столь же безнадежна, как требование об исключении из него коррупции и мошенничества. Сама фраза «международный спорт» насквозь пропитана политикой. А зачем еще политикам осыпать спортивные праздники и состязания деньгами налогоплательщиков? Как сказал бы прусский генерал Карл фон Клаузевиц, такие мероприятия являются продолжением войны иными средствами. Вы только посмотрите, с каким непристойным злорадством британская желтая пресса встретила новость о том, что Германия выбыла с чемпионата мира.
Ни один политик, ни один государственный руководитель, удостаивающий своим присутствием международное спортивное мероприятие (включая то, которое в целях самовосхваления проводит Россия), не может делать вид, что его участие в нем никак не связано с политикой. Отсюда и давление на Терезу Мэй, чтобы она бойкотировала чемпионат мира в связи с отравлением в Уилтшире (ну, это если она вообще собиралась ехать в Россию).
Из всего этого есть простой выход. Пока мы барахтаемся в трясине с «Новичком», не имея ни малейших доказательств, к этим преступлениям надо относиться как к покушению на убийство местного масштаба. Их нужно отделить от глобальных силовых игр, от политического позерства и от футбольных матчей. Это дело полиции Уилтшира и ее советников.
Если со временем не появятся доказательства причастности Москвы, политики окажутся в дураках. Если это действительно российский заговор, то гневаться надо тогда, когда он будет доказан. А пока я рекомендую теннис.