Франкфуртер альгемайне цайтунг: Сегодня и в четверг пройдет саммит НАТО 2018. Какую роль играет Россия, которая в этом году не представлена?
Штефан Майстер: Агрессия России против Украины с 2014 года привела к тому, что НАТО убежденно рассматривает Россию как противника. Восточные страны-члены альянса, включая Польшу и балтийские страны, чувствуют растущую угрозу со стороны России. Они требуют в рамках НАТО выполнения союзнических обязательств и усиленного присутствия НАТО в их странах. Россия вернулась в качестве образа врага НАТО и снова в центре повестки дня.
— Как Путин наблюдает за саммитом?
— Путина, вероятно, особенно интересует, как НАТО будет выглядеть дальше. Размещение войск в балтийских странах стало прямой реакций на российские провокации и страхи этих государств. Вопрос заключается в том, будет ли НАТО еще активнее действовать в балтийском регионе и, возможно, в регионе Черного моря.
— Путин замечает слабость НАТО в настоящий момент?
— Путин будет все более внимательно наблюдать за тем, насколько едины страны НАТО. Некоторые страны-члены альянса, например, хотят включить в повестку дня вступление таких стран, как Грузия. Значительную роль играет и поведение Трампа. Ослабляет ли он НАТО? Требует ли снова увеличения расходов и грозит уменьшением американского присутствия в Европе? Путин будет просчитывать, какие это предоставит ему возможности для раскола НАТО.
— Общая трансатлантическая база рушится. Путин больше всего выигрывает от неспокойных времен?
— Этого мы пока не знаем. Это тезис возможного сценария. И ясно, что продолжительное ослабление трансатлантических отношений Трампом, которое включает в себя ослабление норм, ценностей, принципов и международных институтов, подходит российскому руководству. Москва хочет заново выстроить отношения с Западом, получить другую роль в европейской безопасности и заинтересована в том, чтобы американцы ушли из Европы. Но я считаю, что Китай, в конце концов, выигрывает больше всех. В тени нашей фиксации на России он расширяет свое влияние и может выиграть в средне- и долгосрочной перспективе. Страна обладает совсем иными экономическими ресурсами, в отличие от Москвы.
— Путин будет проверять готовность НАТО к обороне, как это произошло в 2008 и 2014 годах в результате вторжений в Грузию и на Украину?
— Он это уже делает. Путин в балтийском регионе регулярно проверяет боеготовность и готовность к исполнению союзнических обязательств НАТО авиаперелетами и передвижениями подводных лодок. Я скептически рассматриваю вариант, что будут сопоставимые действия, как в 2008 году в Грузии, потому что тогда был повод. Проверки сейчас проводятся и в черноморском регионе — в настоящий момент это более опасный регион. Турки становятся все более серьезным фактором неопределенности, Украина из-за российского присутствия оказалась под давлением в черноморском регионе, а американцы там осуществляют относительно мало действий. Риторика Трампа и критика европейских партнеров провоцируют больше проверок, потому что Путин хочет определить, как американцы будут реагировать, и не больше ли они сфокусированы на Китае и тихоокеанском регионе.
— После саммита НАТО 16 июля Трамп планирует встретиться в Хельсинки с Владимиром Путиным. Какой посылается тем самым сигнал?
— Это провокация для Европы, и она идет в русле саммита G7 — там Трамп появился на непродолжительное время, а затем встретился с другим диктатором — Ким Чен Ыном. Тем самым он послал сигнал, что это для него была важная встреча. Есть опасения, что и в этот раз Трамп ослабит партнеров по НАТО, когда будет высказывать критику на саммите, а потом попытается в ходе встречи с Путиным достичь для себя каких-то положительных результатов. Вопрос заключается в том, насколько надежен американский президент и не даст ли он Путину тех обещаний, которых до этого не согласует с партнерами по НАТО, или поставит под сомнение достигнутые в ходе саммита НАТО решения.
— Наблюдатели беспокоятся, что Трамп может пойти на значительные уступки Путину, например, признать аннексию Крыма. Какие последствия это повлечет за собой?
— В случае с Трампом никогда не знаешь, что он сделает, но я считаю это маловероятным. Американцы поставляют вооружение на Украину, и ряд республиканцев открыто поддерживает Украину. Я могу представить, что Трамп поставит под сомнение текущую ситуацию, но вряд ли он скажет Путину: «Ты получаешь Крым, а я хочу за это что-то другое».
— А если все же так произойдет?
— Если он это сделает, то трансатлантическим отношениям будет опять нанесен ущерб, и теперь уже совсем в другой проекции. Это подорвет единство НАТО в отношении Украины и надежность американцев — как в отношениях между ЕС и США, так и в рамках НАТО, значительно ослабит ее. Но пострадают не только трансатлантические отношения, но и роль США как определителя норм — Америка как держава, определяющая порядок в международных отношениях, с такими принципами как суверенитет государств и нерушимость границ оказалась бы под вопросом.
— Журналист и лауреат Пулитцеровской премии Брет Стивенс потребовал на страницах газеты «Нью-Йорк таймс» отставки Ангелы Меркель и высказался о единственно возможном варианте спасения ЕС: Европе нужна настоящая политика безопасности, которая будет поддерживаться за счет заслуживающей доверия военной силы и меньшей зависимости от российской энергетики. Это так просто?
— Это сформулировано узко, но европейцы — в особенности немцы — давно были в выигрыше от американского зонтика безопасности, избегая при этом больших затрат. Эта эра сейчас подходит к концу. Европейцы должны инвестировать в военную сферу, которая будет дееспособной независимо от американцев. Собственному населению нужно объяснить, насколько важна политика безопасности в XXI веке. Энергетическая безопасность — часть этого аспекта. Многие европейские государства, действительно, слишком зависимы от российского газа. Но эта зависимость преувеличивается, и в будущем она и без того снизится за счет гибкости глобальных газовых рынков, возобновляемых источников энергии и роли СПГ. Власть покупателей над поставщиками таким образом растет. В отношении проекта «Северный поток — 2» вопрос в том, не будет ли он представлять проблемы в другом смысле.
— В каком?
— Проект обладает потенциалом внутриевропейского раскола и может разделить страны ЕС в отношении энергетического союза. Потребности безопасности других стран-членов ЕС были недооценены правительством ФРГ. Россия может это использовать, чтобы натравить страны друг против друга. Ошибкой было объявление «Северного потока — 2» чисто экономическим проектом, в то время как преследовались еще и политические цели.
— То, что речь идет о геополитическом проекте, уже раскритиковал министр иностранных дел Эстонии Свен Миксер и потребовал остановить реализацию проекта. Этот газопровод действительно является рычагом для России для вмешательства в европейскую политику?
— Это далеко не самое главное, есть ряд факторов в пользу германо-российского проекта. К ним относятся, конечно, и экономические цели и желание диверсифицировать маршруты поставок. Тем не менее, значительной политической целью России является ослабление Украины. «Северный поток — 2» обходит транзитные страны, из-за чего Украина теряет переговорные позиции по отношению к России — в том числе и в остальных областях. Потенциальное влияние на ЕС трудно оценить — от самих европейцев будет зависеть, насколько они позволят себя разобщить.