Раньше он использовался в родильном зале, а сейчас местная полиция преследует торговцев газом. Оксид азота — это наркотик по цене жвачки.
Город Сан-Антонио, на западе Ибицы, встречает каждое утро покрытый мусором, как будто после гигантской вечеринки. Так же он встречает и закат, и, в особенности, ночь. Город весь в сдутых разноцветных шариках. А рядом с ними встречаются посеребренные ампулы, похожие на подводные торпеды, которые издалека блестят на пляже в песке, на клумбах вдоль берега и в горах Сес Варьядес (Ses Variades), где остров языком лавы уходит в море.
Там построили лестницу. Говорят, чтобы любоваться заходящим солнцем. На ней сидит английская молодежь с полунадутыми шариками в руках. Они медленно вдыхают оксид азота, известный также как веселящий газ. Большинство вдыхает, как будто делает маленькие затяжки или глоточки. А в это время справа за горами полыхает огненный закат. Вспоминается одна старушка с Ибицы, которая на все подобные рассказы о ее острове предрекала конец света такой фразой: «Это все равноденствие».
За последние несколько месяцев полиция Сан-Антонио задержала около двух десятков уличных торговцев, продававших газ. Иметь его при себе — не преступление. Преступление продавать его на улице. На скамейке три британки делают обязательное селфи с полусдутыми шариками у рта. С ними позирует и сенегалец, которых их им продал. Он показывает пальцами V-образный жест победы. Наверное, этот сенегалец для девушек является испанским аналогом бифитеров из лондонского Тауэра или королевских гвардейцев на смене караула.
Продавцы ходят среди толпы с очками, часами и полусдутыми шариками во рту. «Хочешь попробовать?» — спрашивают они. Англичане пробуют уже около восьми лет, с тех пор как они ввели в моду шлепанцы. Власти говорят о 17 летальных случаях, но врачи считают, что они могли произойти только при длительном употреблении или при позднем выявлении аллергической реакции. Сейчас на острове рядом с туристами в коме сдутые шарики скорее приведут расследование полиции к фильму «Оно», чем к химическому веществу внутри.
Прошлым летом доза стоила пять евро. Сейчас за эти деньги ты получишь две дозы. Продавцы достают разноцветные шарики и надувают их из посеребренных ампул, как будто шарик для ребенка на празднике. Британка говорит, что вкус сладкий и оставляет сухость в горле. «От этого кружится голова, это весело», — говорит она, но не очень уверенно. Потом она называет магазин хозтоваров в городе, где можно купить капсулу за один евро. Их покупают если не для кайфа, то для готовки, для машинных моторов или для обезболивания. Это не более незаконно, чем нюхать клей или вымачивать тампоны в спирте. В прошлом году 20% беременных на Ибице во время родов попросили дозу газа.
Две девушки сидят на берегу, неподвижно смотрят на роскошные яхты в заливе и пробуют. Наркотик должен сработать в семи из десяти случаях. Но они не смеются. Скорее с ними сейчас произойдет то, что описывала Анаис Нин в письме к Генри Миллеру от 1932 года: «Пойми, пожалуйста, Генри, что я бунтую против собственного рассудка».
Теперь от наркотрафика на Ибице остались лишь разноцветные шарики, как будто полиция гоняется за цирковыми клоунами. Вопреки всем подозрениям, на Ибице никто не употребляет наркотики. Как в «Побеге из Шоушенка», где все в тюрьме невиновны.
Когда несколько лет назад служащий британской армии Льюис Ричард Бейли (Lewis Richard Bailey) выпал с балкона третьего этажа на Ибице, его мать сказала журналисту Раулю Санчесу (Raúl Sánchez), что ее сын не пьет алкоголь и не употребляет наркотики, потому что в армии проходят проверки. Свидетели же подтвердили, что за несколько минут до падения Бейли бегал голым по отелю и поедал пластиковые растения у стойки регистрации.