Никита Хрущев был уверен: битва на Курской дуге летом 1943 года стала «поворотным пунктом» Великой отечественной войны. Об этом было, в частности, написано в его опубликованных в 1971 году на немецком языке мемуарах. А советский военный историк Борис Соловьев даже дал в 1984 году своей книге, посвященной операции «Цитадель», подзаголовок «Поворотный пункт Второй мировой войны».
Так значит, не поражение под Сталинградом? Не битва под Москвой, в ходе которой Вермахт окончательно утратил преимущество наступления? Может быть, гитлеровская Германия могла бы победить в войне, если бы бои в июле 1943 года окончились иначе?
Конечно, нет. Стратегически Третий рейх ни при каких условиях не мог победить во Второй мировой войне, после того как Гитлер 22 июня 1941-го по-настоящему превратил ее в войну на два фронта — «по-настоящему», потому что фронты на Балканах или в Северной Африке не играли особой роли. А с экономической точки зрения, война Гитлера с самого начала была игрой ва-банк с большой вероятностью отрицательного исхода, потому что все ресурсы союзников Германии были под контролем потенциальных противников.
Само по себе провоцирование войны было безумием. Но если кто-то на это все равно решается, то только в том случае, если он имеет огромное преимущество. Но Гитлера это не интересовало — он стремился к войне, во что бы то ни стало.
Но даже если оставить это за скобками: разве битва на Курской дуге, по крайней мере, с военной точки зрения, была конкретным поворотным моментом Второй мировой? Так считают не только советские авторы, но и известный британский историк Ричард Овери (Richard Overy), о чем он написал в 1995 году в своей книге «Почему союзники победили?» (Why The Alies Won): «Успех СССР под Курском, где так многое было поставлено на карту, был самым главным единичным успехом во всей войне». И добавил: «Курск стал поворотным моментом».
По мнению историка, летом 1943 главной задачей было «исправить ситуацию на фронте». Путем «окружения выступавшей вперед дуги фронта» Вермахт хотел добиться нужного для себя положения на основной линии боев, чтобы стабилизировать ситуацию на Восточном фронте. Второй его целью было ослабить упреждающим ударом сконцентрированные на Курской дуге силы Красной армии.
Но, возможно, план был еще более сложным. Ведь многие моменты указывают на то, что цели этой битвы, которая несколько раз переносилась и в итоге состоялась в июле-августе 1943 года, постепенно менялись. Так, в середине марта, вскоре после катастрофы под Сталинградом, главный немецкий стратег Эрих фон Манштейн (Erich von Manstein) еще не собирался наносить превентивный удар по советским войскам на Курской дуге. Он неоднократно говорил: «Я считаю, что группа армий „Центр" могла бы сейчас без проблем взять Курск». По его мнению, Красная армия в том районе была «мало на что способна». И лишь позднее советский генеральный штаб перебросил туда большие силы.
Возможно, проблема состояла в своего рода историческом «принципе неопределенности». Согласно этому понятию из квантовой физики, сформулированному Вернером Хейзенбергом (Werner Heisenberg) и отмеченному Нобелевской премией, невозможно одновременно точно определить дополнительные свойства одной и той же частицы, то есть перевести их в цифры. Если обращать внимание на какой-то конкретный аспект, то другие свойства становятся более «размытыми». В исторической науке такая проблема по-своему тоже существует: если ставить на первый план какой-либо конкретный аспект определенного события, другие аспекты становятся менее заметными.
Так, например, военный историк Роман Тёппель (Roman Töppel) сомневается в том, что Эрих фон Манштейн в своих (на самом деле весьма спорных) мемуарах «Упущенные победы» (Verlorene Siege) назвал причиной остановленного наступления под Курском беспокойство Гитлера по поводу высадки противников на Сицилии. Тёппель привел в пользу своей версии серьезные аргументы с указанием источников.
С другой стороны, фактом остается, что в военном дневнике главнокомандующего Вермахта 14 июля 1943 года записаны подробности операции «Ось», то есть возможного вторжения в Италию в случае успехов США и Великобритании на Сицилии. Судя по всему, 13 июля состоялось подробное обсуждение данного вопроса.
Эти два момента не очень хорошо согласуются друг с другом. Имеет место определенный исторический «принцип неопределенности»: разные стороны выражают только свою точку зрения, даже если одновременно делали записи в дневниках. В зависимости от того, как оценивать тот или иной источник, в деталях получаются разные оценки.
Неоспоримо, однако, что операция «Цитадель» была, по словам Карла-Хайнца Фризера, «крупнейшим ландшафтом Второй мировой войны, да и всей военной истории». Наступление Вермахта и контрнаступления Красной армии под Курском длились в общей сложности около 50 дней — с начала июля до конца августа 1943 года. За это время Красная армия потеряла, по официальным данным, 863 303 солдат, в том числе 254 470 человек убитыми и пропавшими без вести. В действительности же эта цифра может быть до двух раз больше. Потери немецких войск составили порядка 170 тысяч человек, в том числе 46 500 убитых и пропавших без вести. Таким образом, на этом относительно коротком (около 200 километров) отрезке фронта ежедневно на протяжении семи недель гибли от шести до десяти тысяч солдат с обеих сторон.
«С точки зрения Германии, еще до битвы под Курском было понятно, что в войне победить невозможно, — подвел итог Фризер. — Теперь выяснилось, что ее сил было недостаточно для более-менее крупного оперативного успеха». Хотя это нельзя назвать «поворотным пунктом», тем не менее, важно то, как 20 августа 1943 года держалось командование военно-морских сил: в дальнейшем Вермахт окончательно перестал быть «молотом», превратившись лишь в «наковальню» Второй мировой войны.