«Если вы это читаете, вполне возможно, вы понятия не имеете о том, кто такой Бен Уорсли».
Сидя за компьютером, Бенедикт Уорсли (Benedict Worsley) чувствовал, что его окружили со всех сторон. Его план, как сказал этот англичанин своим друзьям, заключался в том, чтобы поработать пару лет на российских финансистов, а затем уехать жить в домике на юге Франции.
Г-н Уорсли, высокий мужчина с редеющими седыми волосами, летал на частных самолетах и плавал на роскошных яхтах. Среди тех, с кем он работал, были люди из Люксембурга, с Кипра и из ОАЭ. Несмотря на отсутствие опыта работы в области финансов, этот 50-летний бывший владелец рекрутинговой компании превратился в специалиста по офшорам, способного управлять сотнями офшорных компаний. Попутно он разобрался в том, как богатые россияне перемещают свои деньги по всему Евросоюзу, и был поражен тем, насколько это просто.
Теперь, как написал он в своем опубликованном в сети заявлении, вся эта схема рушилась. Банковский кризис обернулся катастрофическими последствиями. «Теперь я оказался в ловушке между двумя воюющими друг с другом российскими группировками», — написал он.
У него начались приступы паники. Он разорвал связи со многими из своих старых друзей в Лондоне, где когда-то начинал работать. Над ним нависла тень огромных расходов на услуги адвокатов. Когда он куда-то ехал, ему казалось, что за ним следят. «Я был никем, — написал он адвокату противной стороны. — Мне нравится быть никем. Меня это устраивает».
Незаметные люди, такие как г-н Уорсли, являются теми кирпичиками, из которых выстраивается репутация Лондона как международного финансового центра. Бесчисленные посредники — юристы, агенты по недвижимости, поставщики корпоративных услуг, — помогают переправлять потоки денег через Лондон и заботиться о спокойствии богачей из различных стран мира.
Однако временами эта работа становится весьма неприятной, как в конечном счете выяснил г-н Уорсли, и реализация хитроумных схем сокрытия денег в международных масштабах может иметь тяжелые психологические последствия. Этот рассказ о его приключениях, основанный на интервью с десятками людей, знакомых с ситуацией, на документах, судебных материалах и тех публичных заявлениях, которые он разместил на своем сайте, рисует перед нами портрет раздираемого противоречиями человека, который сменил верность на предательство, когда юридическая петля начала затягиваться вокруг шей его российских клиентов.
Г-н Уорсли, которому власти не предъявили никаких обвинений, получал сотни тысяч долларов за свою работу. Во время судебных разбирательств в своих письменных показаниях он отметил, что постоянно думал о том, что потоки денег, движение которых он обеспечивал, могут быть расценены как незаконные.
«В то время использование офшорных компаний было привычным делом по всему миру, — написал он в своем онлайн-заявлении в конце 2017 года. — Я пишу это не для того, чтобы меня пожалели. Скорее это правдивый рассказ о чрезвычайно запутанной ситуации».
Как все начиналось
Осенью 2009 года Бенедикт Уорсли сидел на заднем сидении автомобиля Range Rover с затонированными стеклами, медленно ехавшего по загруженным московским улицам. Приехать в Москву его пригласил один его старый знакомый из российского Национального банка «Траст». Председатель банка Илья Юров хотел обсудить с г-ном Уорсли какое-то секретное дело. Г-н Уорсли был заинтригован. Прежде он помогал с подбором персонала для банка «Траст», однако на этот раз дело обещало быть совершенно иным — и гораздо более прибыльным.
Г-н Юров не был похож на типичного руководителя банка, обслуживающего физических лиц. Его толстая шея и крепкое телосложение свидетельствовали о неугасающем интересе россиянина к кикбоксингу. Обладатель бритой головы и аккуратно подстриженной бородки, г-н Юров носил деловые костюмы, которые скрывали множество татуировок. В Москве это обычное дело, говорил себе г-н Уорсли. Это Россия, а не благовоспитанная Англия.
Г-н Уорсли, который родился в Истборне — ничем не примечательном курортном городке на юге Англии — рос в британской семье, относившейся в верхушке среднего класса. Его отец, уважаемый юрист, познакомился с матерью г-на Уорсли на бальных танцах. Юный г-н Уорсли посещал очень престижную частную школу, а затем уехал в Лондон.
Один из приятелей посоветовал г-ну Уорсли заняться подбором руководящих кадров. Поскольку в 1980-х годах лондонская финансовая индустрия не испытывала на себе особого давления со стороны регуляторов, Сити превращался в глобальный банковский центр. И так как в Лондон хлынул поток богачей со всего мира, целая армия местных специалистов обзавелась хорошо оплачиваемыми должностями, обслуживая потребности состоятельных иностранцев. Именно тогда г-н Уорсли обнаружил свое профессиональное призвание.
Западные банки открывали филиалы в Восточной Европе. Им нужны были кадры, и г-н Уорсли создал фирму под названием Central Search, которая занималась подбором персонала.
У г-на Уорсли всегда была наготове визитная карточка для его клиентов: он был идеальным воплощением английскости. Зимой он отправлялся в Альпы вместе с Les Avants Bobsleigh и Toboggan Club, чтобы покататься на склонах в стильных спортивных брюках. Он ужинал в роскошных старинных лондонских клубах Travellers и Garrick, разговаривал приглушенным голосом и немного монотонно. Кроме того, г-н Уорсли ездил на подержанном автомобиле Bentley.
Но потом грянул финансовый кризис. Множество банкиров ушли с рынка, и выручка Central Search резко упала. Г-н Уорсли решил, что он уже устал вести светские беседы с банкирами в вестибюлях отелей. Ему нужен был новый вызов — такой, который принесет ему прибыль. Поэтому, когда в конце 2009 года г-н Юров предложил ему встретиться, г-н Уорсли собрал чемодан и вылетел в Москву.
В молодости перед г-ном Юровым, который вырос в Советском Союзе, встал выбор между профессиональным боксом и финансами. Он выбрал финансы. Поднявшись по карьерной лестнице в одном из российских банков, он попал под крыло Михаила Ходорковского — нефтяного магната, который позже поссорился с президентом Владимиром Путиным. В начале 2000-х г-н Юров помог организовать покупку контрольного пакета акций двух российских банков, которые ранее контролировались г-ном Ходорковским незадолго до того, как миллиардера арестовали по обвинению в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов. В результате возник банк «Траст».
Г-н Юров управлял банком «Траст» вместе с еще двумя акционерами: экспертом по финансовым инструментам Николаем Фетисовым и Сергеем Беляевым, биологом по образованию. Позже они восхитили российских вкладчиков, организовав рекламную кампанию с участием звезды фильма «Крепкий орешек» Брюсом Уиллисом: «Когда мне нужны деньги, я их просто беру».
Владельцы банка «Траст» хотели предложить г-ну Уорсли новую работу.
Как и многие другие российские банки, «Траст» пытался преодолеть последствия финансового кризиса, пряча свои проблемы от регуляторов. У «Траста» была целая система для маскировки плохих долгов. Банк выделял кредиты кипрской офшорной компании, которая потом по запутанной схеме проводила эти средства через разные структуры и возвращала их в «Траст» для обслуживания долга. Эта схема позволяла банку держаться на плаву, по крайней мере, некоторое время.
Важным условием работы офшорной сети было создание дистанции между ней и банком. Для этого совладельцам «Траста» нужен был законный посредник, который помог бы управлять офшорными структурами при кажущемся отсутствии каких-либо связей между ними. Они понимали, что этот человек не должен был быть русским. Европейские юристы, почуяв русские деньги, повышали для них стоимость услуг.
Г-н Уорсли вполне им подходил, думал г-н Юров. Г-н Уорсли был бизнесменом с множеством полезных связей, и от него веяло приятным духом старой аристократии. Тот факт, что Уорсли ничего не знал об офшорах и не владел русским, банкиров не смущал.
Автомобиль Range Rover остановился у желтого здания банка «Траст» на востоке Москвы. Г-н Юров встретил г-на Уорсли в своем кабинете, где на стенах висели картины религиозного содержания, и рассказал ему о том, какую работу он ему предлагает. Британец был польщен, и спустя еще несколько встреч он принял предложение.
«Будут ли с ним какие-либо проблемы?— думал тогда г-н Юров. — Вряд ли».
Кипрские игры
В ноябре 2013 года г-н Уорсли уже наблюдал за тем, как грузчики заносят рабочие столы в одно из зданий в центре Никосии, столицы средиземноморского острова Кипр.
Чувствуя одновременно усталость и воодушевление, британец сел за один из столов этого пока еще полупустого офисного помещения, чтобы написать г-ну Юрову в Москву. Встречи с Deloitte & Touche на Мальте и в Амстердаме по поводу новых налоговых норм прошли успешно. Новая компания г-на Уорсли Teos Corporate Services скоро получит лицензию у кипрских органов контроля над рынком ценных бумаг. Он уже нанял десяток сотрудников, чтобы обрабатывать документы и платежи по кредитам для 250 компаний.
«Коротко говоря, все в порядке», — заключил он.
На нашу просьбу прокомментировать ситуацию компания Deloitte & Touche сообщила, что она не может раскрывать информацию, касающуюся ее клиентов.
Для г-на Уорсли приход в мир офшорных финансов оказался стремительным и, к его изумлению, относительно легким. Он обратился к своему лондонскому бухгалтеру за консультациями. Вспомнив рекламу в московском аэропорту, он отправился в офис одного лондонского поставщика корпоративных услуг в Мейфейре. Там его познакомили с кипрским юристом Кристодулосом Вассилиадесом (Christodoulos Vassiliades), у которого было множество российских клиентов и который был экспертом в сложных налоговых махинациях. Г-н Вассилиадес не отреагировал на наши электронные письма с просьбой дать комментарии.
Выбор неслучайно пал на Кипр. Этот остров, который называют «Москвой-на-Средиземном море», уже долгое время используется россиянами в качестве черного входа в финансовую систему Евросоюза. Появление еще одной офшорной компании, обслуживающей богатых россиян, не вызвало никаких подозрений. Teos просто стала еще одним поставщиком корпоративных услуг, которых на Кипре было больше сотни.
Своим сотрудникам из числа местных жителей г-н Уорсли казался успешным человеком, хотя и несколько эксцентричным. Он арендовал небольшой дом в загруженном центре Никосии, не желая платить за более просторный дом с бассейном, и указал шесть номеров мобильных телефонов в строке подписи своей электронной почты. Жизнь стала монотонной. Сотрудники отправляли своим коллегам электронные письма с рассказами о пирожных в холодильнике. Работа в основном носила административный характер — тонны бумажной работы.
«Это была обычная работа, — сказал один бывший подчиненный г-на Уорсли. — Мы открывали банковские счета, обслуживали компании».
Задача сотрудников Teos заключалась в том, чтобы помогать организовывать круговорот денег. Если попытаться изобразить офшорную сеть банка «Траст» на листе бумаги, в ней будет очень сложно разобраться, потому что там будет множество стрелок между различными компаниями, берущими кредиты и выплачивающими долги. Но цель была простой: нужно было скрыть проблемные долги банка «Траст» от аудиторов, регуляторов и клиентов.
Каждый раз, когда необходимо было разобраться с безнадежным долгом банка, г-н Уорсли получал из московской штаб-квартиры банка инструкции по созданию новой группы компаний для его обслуживания.
Банк «Траст» выдавал кредиты компаниям, созданным г-ном Уорсли на Кипре, чьих директоров поставляла компания Teos или рекомендовала юридическая фирма г-на Вассилиадеса, чтобы те просто ставили свои подписи на бумагах. Вырученные с этих сделок средства переходили в долг другим компаниям на Кипре или Британских Виргинских островах, а потом деньги возвращались в «Траст» для обслуживания первоначальной безнадежной ссуды. Иногда компания Teos использовала заемные средства для покупки российских акций и других ценных бумаг, ссужая их другим игрокам с целью получить деньги для того, чтобы заткнуть дыры в балансе банка «Траст», о чем говорится в материалах дела, рассматриваемого в лондонском суде.
На пике работы на поддержание всей этой схемы уходило около 4 миллионов долларов в год, поскольку каждая компания должна была соблюдать местные требования к подаче отчетов и проходить аудиторские проверки. Свои услуги офшорным компаниям предлагали многие фирмы. Как минимум один кипрский заемщик попал под аудиторскую проверку, которую проводила аудиторская компания KPMG. Кипрское подразделение греческого банка Piraeus Bank открыло счета для десятков компаний этой сети.
Джордж Аппиос (George Appios), глава кипрского подразделения Piraeus Bank, которое сейчас называется AstroBank, заявил, что банк не может давать комментарии о своих клиентах, однако добавил, что он соблюдает все требования, направленные на борьбу с отмыванием денег, и никогда не участвовал в незаконной деятельности. Компания KPMG отказалась дать комментарии.
Чтобы замаскировать причастность владельцев «Траста» к этой структуре, г-н Уорсли отправился на остров Мэн в Ирландском море. Там поставщик корпоративных услуг под названием Boston открыл для г-на Юрова и его партнеров специальные трасты, которые позволяли им абсолютно анонимно управлять всей офшорной сетью. В своем заявлении компания Boston подчеркивает, что она «строго соблюдает все требования закона».
Г-на Уорсли утешало то, что консультанты, юристы и банкиры хорошо понимали, как должна работать эта структура, и что у них не возникало никаких проблем.
Г-н Уорсли готов был зайти очень далеко, чтобы его клиенты остались довольны. Однажды, когда из-за отмены рейсов нетерпеливому г-ну Юрову пришлось остаться в Лондоне, г-н Уорсли арендовал машину и отвез трех своих российских клиентов в Стоунхендж. В другой раз он заплатил бывшему сотруднику британских спецслужб, чтобы организовать для г-на Юрова боксерский поединок.
В 2011 году г-н Юров поставил перед г-ном Уорсли еще одну задачу: перевезти всю его семью из России. Г-н Уорсли помог супруге г-на Юрова получить британскую инвесторскую визу и устроить детей г-на Юрова в частную школу недалеко от Кентерберийского собора. Он нашел жилье, где могла разместиться семья г-на Юрова, состоявшая тогда из восьми человек. И эта семья заплатила г-ну Уорсли 50 тысяч долларов за его труды.
Позже семья г-на Юрова переехала в поместье XVIII века, за которое г-жа Юрова заплатила 4,1 миллиона фунтов стерлингов наличными. Юровы приобрели недвижимость на Кипре, получили паспорта граждан Евросоюза посредством кипрской программы, которая позволяет иностранцам, инвестировавшим как минимум 2 миллиона евро, получить гражданство.
К 2014 году офшорная сеть г-на Уорсли набирала мощь, и он начал задумываться над тем, чтобы открыть офис Teos для других клиентов.
Пока г-н Уорсли колесил по Европе и Ближнему Востоку, развивая свой бизнес, над Москвой сгущались тучи. Убытки по ссудам банка «Траст» росли на фоне санкций США, которые негативно сказывались на российском бизнесе, и падения мировых цен на нефть. Каждый месяц банку необходимо было около 30 миллионов долларов на то, чтобы затыкать растущие дыры в балансе.
Летом 2014 года акционеры «Траста» решили, что пришло время продать банк. Г-н Юров начал переговоры с потенциальными покупателями, среди которых был даже Игорь Сечин — глава нефтяного гиганта «Роснефть». Г-н Сечин отказался дать комментарии.
Однако перед владельцами «Траста» встал другой вопрос: а что делать со всей этой офшорной сетью?
В ноябре 2014 года г-н Уорсли, г-н Юров и один из управляющих банка «Траст» собрались в конференц-зале юридической компании, расположенной недалеко от театрального квартала лондонского Уэст-Энда. Г-н Уорсли в тайне от собравшихся записал тот разговор на свой мобильный телефон. Согласно расшифровке разговора, попавшей в материалы судебного дела, они обсуждали то, как они могут тайно общаться друг с другом.
Г-н Уорсли, привыкший решать проблемы, предложил план. Ранее он читал в прессе, что бывший директор ЦРУ Дэвид Петрэус (David Petraeus) имел любовную связь на стороне и обменивался со своей партнершей сообщениями, сохраняя в электронном почтовом ящике черновики писем, которые никогда не отправлялись. Его любовница заходила в почту и читала черновики.
Его предложение проигнорировали, и от идеи о продаже банка отказались. Россия подняла ключевую ставку, чтобы поддержать свою стремительно обесценивающуюся валюту. У «Траста» не оказалось средств, чтобы внести гарантийные депозиты. 22 декабря г-н Юров, находившийся в тот момент на отдыхе в Австралии, позвонил г-ну Уорсли, чтобы сообщить, что через пару часов «Траст» перейдет под контроль Центробанка России.
Российское агентство по страхованию вкладов передало «Траст» в управление холдингу «Открытие» — сильному и связанному с Кремлем банку, который уже успел приобрести несколько ослабленных банков. Через неделю Центробанк России обратился в правоохранительные органы с заявлением о возможной незаконной деятельности.
Расчет
Согласно материалам дела, спустя несколько недель г-н Юров прилетел вместе с сыном на Кипр, чтобы забрать кипрский паспорт, в получении которого ему помог г-н Уорсли. Двое мужчин встретились, чтобы выпить кофе и прогуляться. И тогда г-н Уорсли перешел в наступление. Ему нужны были дополнительные деньги для покрытия расходов на содержание офшорной сети — несмотря на то, что банк «Траст» в ней уже не нуждался.
Выражение на лице г-на Юрова изменилось. Несколько месяцев назад банк отправил ему приличную сумму денег. Неужели они уже потрачены? Предусмотрительный г-н Уорсли переводил часть средств на свои собственные счета. Г-н Юров потребовал предоставить ему отчетность.
Вечером в тот день г-н Уорсли появился в вестибюле отеля Hilton Park в Никосии, нервно сжимая в руках папку. Просматривая счета, г-н Юров обнаружил, что около 300 тысяч долларов были переведены на счет г-на Уорсли в ОАЭ, а еще 45 тысяч долларов — на реконструкцию купленного г-ном Уорсли дома на юге Франции.
Встревоженный обвинениями г-на Юрова и все больше опасаясь гнева банкира, г-н Уорсли кражу денег отрицал. Он предложил вернуть ему ключи от квартиры и сказал, что, если россиянин хочет прекратить их деловые отношения, он не будет возражать. Он также предупредил г-на Юрова о том, что в машине у входа его ждет телохранитель.
В машине у входа не было никакого телохранителя. Вместо этого г-н Уорсли уговорил престарелого швейцара из офиса компании Teos проследить за тем, чтобы он ушел из отеля Hilton целым и невредимым. На следующий день г-н Юров и г-н Уорсли попытались наладить отношения. Они отправились осматривать достопримечательности на севере Кипра, после чего вместе пообедали.
После развала банка «Траст» развалились и деловые отношения бывших партнеров.
С самого начала многие находили отношения г-на Юрова и г-на Уорсли странными. Казалось, г-на Уорсли восхищают сила и богатство г-на Юрова, а г-н Юров относился к своему британскому партнеру как к настоящему другу.
Они проводили так много времени вместе, что супруга г-на Юрова даже говорила ему, что ему следует встречаться и с другими людьми. Они вместе ездили отдыхать. Они знакомили друг друга с родителями, а дети г-на Юрова называли г-на Уорсли «дядей Беном». Г-н Уорсли даже принял православие — во время таинства г-н Юров стоял рядом и переводил службу.
Между тем г-н Уорсли считал себя «платным другом» г-на Юрова. Непьющему г-ну Уорсли было очень тяжело развлекать россиян. Языковой барьер нередко провоцировал неловкие ситуации. Был момент, когда г-н Уорсли арендовал роскошную яхту для того, чтобы отправить троих владельцев «Траста» с супругами в круиз из Афин. Г-на Уорсли тоже пригласили. Спустя несколько дней г-н Юров обнаружил, что британец в ярости: г-н Уорсли кричал, что один из выпивших россиян высмеивал его. Он попросил высадить его на берег на следующей же остановке, однако в конце концов успокоился.
После краха «Траста» г-н Уорсли поначалу цеплялся за своего покровителя. Ему все еще нужны были деньги и работа. Эту офшорную сеть нужно было каким-то образом закрыть или передать «Открытию».
«Сейчас я один из ведущих специалистов по офшорам в Европе, — писал он бывшим акционерам банка, требуя при этом компенсацию в 750 тысяч долларов за сворачивание сети. — Короче говоря, я отказался от своего дела и изменил жизнь… Я считаю справедливым получить определенную компенсацию».
Но г-ну Юрову г-н Уорсли был нужен для других целей, а именно чтобы доказать его невиновность. Российские следователи считали, что офшорная структура была создана для вывода денег из банка «Траст». У г-на Уорсли был доступ к документам, которые помогли бы г-ну Юрову доказать, что он использовал структуру исключительно для поддержания банка на плаву. В своих письменных показаниях г-н Юров отметил, что многие российские банки занимались тем же: «управлением структурой баланса». Разве, искусственно поддерживая банк на плаву, он не защищал интересы вкладчиков?
Российские власти пытались понять, как «Траст» ссужал сотни миллионов долларов на первый взгляд пустым офшорным компаниям. В России обвинения были выдвинуты против двух бывших сотрудников «Траста». Владельцы «Траста» к тому моменту уже покинули страну. Г-н Фетисов поселился в зеленом пригороде Лондона. Г-н Беляев уехал в Коннектикут по студенческой визе.
Банк «Открытие» потребовал передать ему контроль над несколькими прибыльными компаниями, управлявшимися через эту офшорную сеть, включая крупную московскую компанию по продаже недвижимости. Г-н Юров и бывшие акционеры «Траста» отказались передать ему контроль над ними.
Осенью 2015 года г-н Юров и г-н Уорсли встретились в фойе пятизвездочного лондонского отеля Claridge's, чтобы выпить кофе. Это была странная встреча. Оба они понимали, что ведут себя необычно. Г-н Юров сказал, что хочет бороться с «Открытием», утверждая, что масштабы убытков были преувеличены, и что банк был отобран без каких-либо на то оснований. Г-н Уорсли предупредил его, что это плохая затея.
Г-н Уорсли отправился в Дубаи, чтобы обдумать свои варианты. Последнее, чего ему хотелось, — это оказаться втянутым в длительную борьбу на стороне россиянина, предприятие которого обанкротилось, и который оказался в добровольной ссылке.
Юристы «Открытия» приехали в Дубай, чтобы сделать г-ну Уорсли другое деловое предложение: он должен помочь им отследить деньги «Траста», оформить передачу активов и предоставить информацию против бывших владельцев «Траста». Решение о передачи информации на г-на Юрова далось г-ну Уорсли нелегко. Однажды вечером ему пришло электронное письмо, в котором говорилось, что г-н Юров собирается подать в суд на «Открытие». Это сообщение его потрясло.
«Наступает момент, когда нужно посмотреть в лицо реальности», — написал он позже в электронном письме, адресованном The Wall Street Journal.
И он решил сменить сторону.
Новые инструкции
Банк «Открытие» пообещал выплачивать г-ну Уорсли по 32 тысячи долларов в месяц в течение года и передать ему до 4% активов, которые удастся получить из офшорной структуры. Они также договорились, что против г-на Уорсли не будут выдвинуты никакие обвинения.
«Открытие» требует от троих бывших акционеров «Траста» компенсировать 830 миллионов долларов, обвиняя их в нарушении обязательств. Акционеры отрицают свою вину. Г-н Юров был шокирован, узнав, что г-н Уорсли предал его, и подал властям Кипра жалобу, в которой обвинил «Открытие» в подкупе г-на Уорсли. Российские власти выдвинули против бывших акционеров «Траста» обвинения в растрате в особо крупных размерах. Иски были поданы в Швейцарии и Австрии, поскольку «Открытие» пыталось вернуть часть денег, которые «Траст» потерял.
Г-н Уорсли уехал в свой дом во Франции и опубликовал оттуда свое онлайн-заявление, — хотя позже удалил из него некоторые детали. Он боялся мести со стороны г-на Юрова и боялся, что «Открытие» не станет оплачивать его расходы на юристов. Он разорвал связи со всеми своими прежними друзьями. Он даже попросил «Открытие» дать ему денег на усиление охраны его дома.
Г-ну Уорсли нужно было выстраивать новую жизнь. Работать в России он больше не мог, однако найти новую работу оказалось непростой задачей. Он отправил заявку на то, чтобы стать членом Masonry Heater Association — североамериканской группы, которая продает технологии строительства больших печей. Но спустя месяц он попросил удались свое имя с сайта этой ассоциации. Кроме того, по словам одного чиновника, он ни разу не появился на ее встречах.
Смятение г-на Уорсли по времени совпало с периодом ужесточения отношения к офшорным центрам и людям, которые помогают пользоваться их услугами. В 2016 году утечка огромного количества документов панамской фирмы Mossack Fonseca продемонстрировала, как налоговые гавани по всему миру используются для того, чтобы прятать деньги от налоговых органов.
Политики быстро на это отреагировали, изменив законодательство. Теперь власти Соединенного Королевства могут потребовать у сверхбогатых иностранцев раскрыть источники их доходов. Правительство заставило Британские Виргинские острова и другие офшорные центры отслеживать имена владельцев компаний.
Власти начали наступление и на таких посредников, как г-н Уорсли. Новая британская служба по контролю теперь следит за 22 торговыми организациями, которые регулируют работу юристов, бухгалтеров и других «профессиональных помощников». Теперь теоретически стало труднее скрытно решать проблемы людей из Лондона.
После потери банка «Траст» г-н Юров поселился в Кенте, на юге Англии. Несмотря на то, что его бизнес развалился, этого россиянина нельзя назвать бедным человеком. Его семье принадлежат несколько объектов недвижимости в Лондоне, большая винная коллекция и турецкий ковер стоимостью в 50 тысяч долларов. В 2016 году Кентерберийский собор назвал его одним из своих главных спонсоров.
Г-н Юров и остальные акционеры «Траста» утверждают, что стали жертвами заговора: «Открытие» преувеличило потери в «Трасте», чтобы с помощью вырученных средств оплатить свои собственные долги. Юристы «Открытия» отрицают это.
Летом 2017 года банк «Открытие» сам подвергся санации после того, как его клиенты быстро изъяли оттуда все вклады. Российский Центробанк спас «Открытие» и заявил, что этот частный банк подделывал свои счета. Это никак не отразилось на г-не Юрове, который в настоящее время борется с попытками властей выслать его в Россию.
Уже несколько лет г-н Юров не общается с г-ном Уорсли. Однако летом 2017 года, когда «Открытие» попало под санацию, г-н Юров и его бывшие партнеры получили неожиданное электронное письмо. Его отправил им г-н Уорсли, который предложил им заключить перемирие с «Открытием». И г-н Уорсли предложил им свою помощь в этом.