Первая часть интервью с А. Залдостановым (Хирургом)
«Когда мы приехали в Севастополь, только я верил в то, что город и весь Крым будут российскими. Я был уверен, что останусь тут. Я стал свидетелем чуда. И именно такая материализация мыслей произошла с тысячами и тысячами простых людей. При этом они материализовались почти без кровопролития, а в подобных ситуациях это редкость», — вот что репортеру «Парламентни листы» сказал основатель российского мотоклуба «Ночные волки» Александр Залдостанов по прозвищу Хирург.
Parlamentní listy: Президент России Путин уже несколько раз встречался со своим американским коллегой. Как вам кажется, могут ли США в будущем стать другом и партнером России, или это совершенно невозможно?
Александр Залдостанов: По-моему, нет. Но Трамп еще не самое худшее. США являются средством в руках противника, о котором я уже говорил, то есть глобального сатанизма. Собственно, речь не только об Америке: враги не простые американцы, враги — на Уолл-cтрит, то есть вся мировая экономическая система. Это спрут, который своими щупальцами душит весь мир. И этот спрут понимает, что только деньгами мир не додушить — нужна война. Она будет вестись не за деньги, а за сознание. Отсюда и постоянные нападки на всех, кто мешает.
Мы выступаем в роли бунтарей, мотоциклистов, которые всю жизнь боролись с системой.
— Однако с одной стороны — «Ночные волки», а с другой — Hells Angels, Mongols, Bandidos, Outlaws и другие. Какая разница между вами и этими западными байкерскими клубами?
— Упаси бог Россию и нашу субкультуру от их пути. Нужно держаться некой середины. И мы пойдем своей дорогой. Кстати, мы так и делаем, и главная идея — в том, чтобы не быть похожими на них. Как говорится, не ищи проторенных дорожек, а найди свою и заставь других следовать за собой.
— А какой путь у «Ночных волков»?
— Это путь, который приведет нас к русской мечте. Кое-что из этого можно увидеть на наших байк-шоу. Последнее из них прошло в субботу в Крыму. Наблюдательному человеку все будет понятно.
— Однако в прошлом «Ночных волков» были и вооруженные столкновения с другими байкерами и прочие скандалы, или нет?
— Скорее нет, чем да. С другими клубами мы практически ни в чем не конкурируем. У нас почти нет сфер, в которых между нами возможна конкуренция. В России по пути борьбы с сатаной (для его приверженцев 666, то есть число дьявола или обозначение Антихриста, является общепринятым символом) другие не идут. Мы не сторонники идеи «лучше править в пекле, чем служить на небе». Это не русский путь.
Я пишу заметки «Рабочий» и там размышляю над тем, почему американцы так стремятся править в пекле и создавать его.
— Но ведь Вы жили в Берлине, где познакомились и с анархистами, и с членами немецкого филиала клуба Hells Angels…
— Да, оттуда я и привез название нашего московского клуба «Секстон». Эта история связана с моими частыми приездами в Германию в Берлин. К этому городу у меня особое отношение, которое я берегу в сердце, и я не люблю о нем говорить. Вообще с тех времен у меня в Берлине осталось много друзей. Некоторые из них действительно анархисты, которые бунтуют против системы. Мне очень понравилось в районе Кройцберг в Западном Берлине. Он всегда был центром свободомыслящих людей, протестующих против капитализма. Там жили марксисты, приверженцы серпа и молота, сторонники решения проблем с помощью коктейля Молотова, а также патриоты левого толка. Это анархистское и антифашистское окружение мне очень нравилось. Мне там было хорошо.
Но больше оставаться я там уже не мог, потому что жить без России не могу. Я всегда приезжал, уезжал, приезжал и уезжал.
— Однако Вы получили хорошее представление о жизни на Западе. Чем она отличается от Востока?
— Россия отличается в одном. У нее может быть миссионерская роль. Ведь нельзя жить только для мамона, только для потребления. Я на самом деле не хочу быть только потребителем, который ищет, где получше. Для меня это означало бы продать Россию, как продать свою мать. Россия — моя мать, богатая и прекрасная женщина. Но даже если бы она была бедной, больной, я все равно никогда не променял бы ее на успешную мачеху. Просто она наша, и мы должны ее любить. Это мать, и мы не можем ориентироваться на то, где лучше и где сытнее накормят.
— Ваш клуб — самый богатый мотоклуб в России, да и Вы сам очень богатый человек…
— Меня это не беспокоит, и сплю я хорошо. Я не стану отрицать того, что вы говорите. Пусть каждый остается при своем мнении. Однако те, кто знаком со мной и моей семьей, знают, что наша мама одна воспитала двоих детей, а я работал простым врачом. Никто в моей семье не был любимчиком режима. В семье моей бабушки вспоминали скромную и бедную жизнь. На самом деле я живу не ради богатства и не ради большего могущества.
— Каковы же Ваши цели в жизни?
— Думаю, что чем больше человек совершает иррациональных, а не рациональных поступков, чем больше отдает, тем больше к нему возвращается. Ведь сейчас мир полон рационалистов. А я утверждаю, что мир движут не рационалисты — все то важное, что произошло в мире, совершили иррационалисты. Это они — герои, двигатели прогресса. И делают они это не в погоне за материальными благами, а с осознанием высшей миссии. Скажем, ядерную физику создавали люди, которые стремились к познанию, но, совершая каждый следующий шаг, не знали, какое практическое применение получит познанное ими. Они не знали результата.
То же самое происходит и со мной. Когда мы приехали в Севастополь, только я верил в то, что город и весь Крым будут российскими. Я был уверен, что останусь тут. Я стал свидетелем чуда. И именно такая материализация мыслей произошла с тысячами и тысячами простых людей. При этом они материализовались почти без кровопролития, а в подобных ситуациях это редкость. Без Божьей воли этого не произошло бы.
— Вы глубоко верующий человек…
— Да. Надо быть слепым, глухим и идиотом, чтобы в той жизни, которую я проживаю, не верить в Бога. Поверьте, я не обезумел. Кстати, атеизм — тоже вера. Это вера в то, что прошлое нельзя опровергнуть. Нельзя опровергнуть то, что реально.