Райнише Пост: Жестокое кровавое преступление беженца, возмущение правых, потом возмущение левых. Должны ли мы теперь привыкать к этим картинам?
Хорст Зеехофер: Все это надо тщательно отделять друг от друга. На первом месте находится жестокое убийство, что не дает мне покоя. Поэтому прежде всего нужно говорить об осуждении этого преступления и о сочувствии. Во-вторых, население возбуждено и возмущено этим убийством, к чему я отношусь с пониманием. Я, если бы не был министром, также вышел бы на улицу как гражданин этого государства, конечно же, не вместе с радикалами. И, в-третьих, нельзя относиться толерантно к тем силам, которые используют эти события для того, чтобы призывать к насилию или даже применять насилие, в том числе по отношению к полиции. Это абсолютно неприемлемо, здесь нет никаких нюансов.
— Есть ли на Востоке проблема с правыми радикалами?
— Нельзя бичевать целые регионы. Каждое правонарушение преследуется по закону. И мы должны заниматься этим повсюду в Германии.
— Таким образом, преследуются люди, которые демонстрируют гитлеровское приветствие?
— Да, это преследуется по закону. Полицейский должен подумать при таком скоплении людей, когда происходят такого рода преступления или провокации, всегда с учетом опасности, должен ли он выхватить человека из толпы и тем самым накалить ситуацию. Поэтому государство это не покрывает. Следует взвешенно оценивать возможность преследования за нарушение правопорядка и опасность эскалации ситуации.
— Должна ли борьба против правового экстремизма вестись более жестко?
— Преследование правовым государством правового экстремизма должно вестись бескомпромиссно. Этих людей не усмирить дискуссиями. У нас нет слепоты на правый глаз.
— Можете ли вы это сказать для федерального криминального ведомства и служб ведомства по охране конституции?
— Да, конечно.
—- Следует ли более внимательно следить за АдГ, функционеры которой ведь тоже присутствовали в Хемнице?
— Мы внимательно смотрим. Не только теперь, но и всегда. Если службы ведомства по охране конституции считают, что оценка деятельности АдГ изменилась, тогда они будут наблюдать за АдГ. Это решают ведомства в каждой земле по конкретной ситуации на основании правовых норм.
— Одним из предполагаемых преступников в Хемнице был беженец, которому было отказано в предоставлении разрешения на проживание. Можно ли было предотвратить это преступление?
— К сожалению, одному из предполагаемых преступников вообще нельзя было разрешать въезд. Если бы у нас был такой порядок, за который меняя резко критиковали в начале лета, то подозреваемый иракец вообще не попал бы в страну. В 2016 году он уже подал заявление в Болгарии на предоставление убежища и его могли бы не пропустить через границу. Это был апогей кризиса с беженцами. Срок его возвращении был упущен, его паспорта были поддельными. Это те случаи, из-за которых мы теряем доверие граждан. Центр временного пребывания, которые теперь существуют, предотвратил бы этот случай, поскольку этот человек остался бы там до его выдворения. Между тем в Саксонии существует центр временного пребывания.
— В Северном Рейне-Вестфалии министр по вопросам интеграции Йоахим Штамп даже производит высылку, хотя административный суд запрещает это.
— Решение суда можно критиковать. Но его нужно уважать и следовать ему. Северный Рейн-Вестфалия и Бохум ведь не получили на момент высылки приговор.
— Ведь государственные службы позаботились о том, чтобы суд знал как можно меньше.
— Этот срок был определен не министром внутренних дел ФРГ.
— Господа Лашет и Штамп выступают с критикой, что министерство внутренних дел ФРГ могло бы раньше получить согласие от Туниса на то, что Сами А. не будут пытать.
— В эту игру в «Черного Петера» я не играю. За оперативное осуществление высылки отвечают земли. Министерство иностранных дел обратилось с дипломатической нотой к тунисскому правительству и попросило заверить, что Сами А. не будут пытать в Тунисе. Я беседовал по этому поводу с тунисским министром внутренних дел по телефону, он обещал вскоре ответить.
— Стороны крайне поляризированы, каждый случай используется ими. Большая коалиция согласно коалиционному договору хотела засыпать разделительные рвы и отказаться от поляризации. Потом возник спор о мигрантах между ХДС и ХСС. Это было нужно?
— Это верно, публичные споры люди не любят. Нам нужно было избежать этого в начале лета. Однако я по-прежнему придерживаюсь мнения, что эта цель была правильной, чтобы преодолеть именно этот раскол. Моя задача заключается в том, чтобы упорядочить миграцию и управлять ей. Для этого я представил миграционный план из 63 пунктов. В том числе и тот пункт, в котором я выступаю за то, чтобы те претенденты на убежище, кому запрещен въезд, действительно не смогли бы въехать. И что те претенденты на убежище, которые уже подавали заявление на предоставление убежища в другой стране, должны быть туда высланы.
— Последнего не хотела канцлер, поскольку она сказала, что нельзя закрыть границу. По ее словам, национальное решение является неправильным.
— Отказ этой группе лиц на германо-австрийской границе мог бы привести к эффекту домино до внешних границ стран ЕС. Тем самым был бы дан сигнал.
— Теперь это должно быть достигнуто путем европейского решения.
—- Однако этого решения трудно достичь. Возьмем в качестве примера договор с Италией: за каждого беженца, которого мы возвращаем в страну, мы должны принять другого. Это игра с нулевым результатом, хотя она и создает порядок, но не ведет к ограничению. Это сложные переговоры. Что нам непременно нужно, так это общеевропейское решение миграционной проблемы.
— А за ХДС/ХСС проголосовали бы около 27%. Почему?
— Не только.
— Конечно, не только. Но миграционный вопрос является матерью всех политических проблем в этой стране. Я говорю об этом уже три года. И это подтверждается многими опросами общественного мнения, я вижу это также и во время моих выступлений. Многие люди связывают теперь свои социальные заботы с миграционным вопросом. Если мы не сможем изменить курс и сделать порядок и гуманность равноправными, мы будем продолжать терять доверие. Уже теперь в Саксонии вряд ли можно больше создать правительство без АдГ или Левых. Но это неприемлемое положение. Мы не хотим видеть эти силы ни в одном правительстве.
— Поэтому господин Гюнтер хочет сделать возможной кооперацию с Левыми.
— Кто?
— Даниэль Гюнтер, премьер-министр Шлезвиг- Гольштейна. Друг партии ХДС.
— На этот счет я сейчас лучше ничего не скажу.
— Единая миграционная политика в коалиции, на земельном уровне, в Европе была бы рецептом против экстремистов, так ли это?
— Это верно, за это я и выступаю. Но большинство в Европе хочет порядка, управления и ограничения. В Италии, Австрии, Швеции, а вскоре и в Испании.
— СДПГ хочет теперь оставить в стране также тех беженцев, которым, собственно говоря, не разрешается въезд, однако они интегрировались на рынке труда. Лозунг: изменить направление. Вы также за это?
— Изменения направления не будет. Тот, кто запросил убежища и может оставаться в стране, имеет право на работу. Тот, кто запросил убежище и получил отказ, обязан покинуть страну. Этот принцип мы не хотим изменить. Если мы предоставим право на убежище тем, кто получил работу, то мы можем вообще отказать от порядка оформления убежища.
— Речь идет о том, имеют ли право те люди, которые полезны для нашей экономики, остаться здесь.
— Имеются случаи, когда кто-то и получил отказ, но есть причины, по которым его нельзя выслать. В этих случаях лучше дать людям работу, чем оставить их без нее. Также возможно, чтобы прибывший без сопровождения несовершеннолетний стал проходить обучение. Он имеет право закончить свою профессиональную подготовку и работать на предприятии еще два года — это правило «три — плюс-два». Я всегда выступал за это, поскольку это выгодно для всех участвующих сторон, когда молодой человек получает профессиональное образование.
— Должны ли те, кто сегодня уже интегрированы на рынке труда, получить, согласно выборочному регулированию, право оставаться в стране?
— Мы не можем сейчас создать выборочное урегулирование, поскольку мы еще не решили тему миграции. До тех пор, пока мы не решим тему миграции и не примем выборочное урегулирование, мы создадим фактор притяжения. Мы привлечем еще больше людей, которые не получили в Германии право на проживание.
— Вы могли бы учитывать выборочное регулирование задним числом.
— Это не отвечает повседневной жизни. Никто с этим не согласится. Вы не можете сказать, что тот, кто прибыл 1-го января, имеет право оставаться в стране, а тот, кто прибыл на день позже, должен покинуть страну. Выборочное урегулирование создает амнистию за весь прошлый период.
— Если миграционный вопрос является матерью всех проблем, однако канцлер не хочет руководствоваться вашими представлениями по этому вопросу, не должны ли вы, собственно говоря, подать в отставку?
— Вы не заставите меня выступать против кого-либо. Я обрисовал мою политику и буду каждый день бороться за то, чтобы успешно осуществлять план миграции.
— Останетесь ли вы после земельных выборов главой ХСС?
— За прошедшие недели я вновь научился одному. Тот, кто хочет в Берлине отстоять существенные интересы ХСС, тот должен быть председателем партии. Посмотрите на верхнюю границу в 200 000 мигрантов, которую мы многие годы как ХСС требовали вопреки ожесточенному сопротивлению. Сегодня это зафиксировано в коалиционном договоре, и никто больше не возмущается.