Вокруг 73-й сессии Генассамблеи ООН, в которой все государства находятся на равных, складывается отнюдь не праздничная атмосфера. В прошлом она играла значимую роль, однако вот уже не первый год является объектом критики. На фоне агрессивной дипломатии Трампа ее трудности отражают общий кризис многосторонней системы.
Каждый год в сентябре открывается очередная сессия Генеральной ассамблеи ООН, 73-я по счету с момента принятия Устава ООН. Этот центральный для организации институт направлен на дискуссии и служит гарантом равенства между государствами. Он также обозначен в числе «главных органов» ООН в статье 7 принятого в 1945 году устава.
Как бы то ни было, Генеральной ассамблее приходится иметь дело с регулярной критикой. Так, генерал де Голль еще в 1965 году осуждал бурные и возмутительные заседания, на которых невозможно организовать объективное обсуждение. В прошлом году президент США называл ООН «клубом для болтовни и приятного времяпрепровождения». Стоит отметить, что этот храм многосторонней системы пошатнулся, скорее, не из-за критики, а дипломатических методов Дональда Трампа, которые опираются на двусторонние связи и силу. В таких условиях, давайте рассмотрим основные вопросы, которые окружают это ведомство ООН.
Что такое Генеральная ассамблея ООН?
Хотя открытие каждой сессии с выступлением глав государств и правительств привлекает к себе наибольшее внимание СМИ, речь идет вовсе не об одной неделе в году, когда государства-члены ООН собираются, чтобы подвести итоги за прошедший период и найти ответ на стоящие вызовы.
Хотя Генеральная ассамблея не так известна, как Совет безопасности, в ее рамках представители 193 государств-членов ООН ведут дискуссии в формате ежегодных сессий, которые продолжаются с сентября до конца декабря.
В чем ее роль?
Она представляет рекомендации государствам по разным вопросам вроде международного сотрудничества, миротворчества, разоружения, климата, образования и общества, а также выдвигает инициативы, которые призваны подтолкнуть государства в нужном направлении. В частности, это касается принятых в 2000 году «Целей развития тысячелетия» (направлены главным образом на борьбу с бедностью) и одобренных в сентябре 2015 года 17 «Целей устойчивого развития». В отличия от СБ, резолюции ГА не носят обязательный характер.
Хотя обсуждение лежит в основе деятельности ГА, ей также поручена эффективная работа ООН. В частности, именно она занимается распределением бюджета, избирает непостоянных членов СБ, а также назначает по его рекомендациям генерального секретаря ООН.
Как она работает?
«Представители действительно любят проводить время в Нью-Йорке. Однако самое важное происходит, скорее, не в кулуарах ООН, а в отелях, где проходят встречи руководства», рассказывает Ален Дежамме (Alain Dejammet), бывший постпред Франции и автор книги «Мировой пожар — что делает ООН?». «Разговоры идут, и это уже хорошо, тем более что наряду с достаточно сдержанными и формальными выступлениями существуют также двусторонние закулисные контакты», — добавляет преподаватель международного права Университета Париж-Нантер Ален Пелле (Alain Pellet).
Ален Дежамме не считает Генеральную ассамблею бесполезной: «Выступления на открытии ежегодной сессии отражают дух времени». «Хотя резолюции и не являются обязательными к исполнению, государства все же ощущают ответственность», — отмечает он, приводя в пример деколонизацию 1950-1960-х годов или недавнее Парижское соглашение по климату, хотя выход США из последнего продемонстрировал пределы возможностей этого процесса.
Залог демократической легитимности?
Но можно ли считать ее своеобразным парламентом народов, залогом демократии, как можно подумать из первых слов устава 1945 года: «Мы, народы Объединенных наций…»? «Нет, демократия — это голос на человека. Голос на государство, как в Генеральной ассамблее, всего лишь отвечает требованиям суверенного равенства государств», — уверяет Ален Пелле, добавляя, что ГА также не может считаться парламентом, поскольку не обладает законодательными полномочиями.
Эффективна ли ГА?
«Она была настоящим центром тяжести ООН до начала 1980-х годов», — уверяет Ален Пелле. Как бы то ни было, бывший председатель Комиссии ООН по международному праву отметил следующее в журнале «Пувуар» в 2004 году: «После окончания холодной войны и начала либеральной глобализации она утонула в застойном словоблудии без связи с действительностью. Она не осталась без козырей, но ей не хватает политической воли». В одном только 2016 году ГА приняла 329 резолюций. «Подавляющее большинство из них остаются незамеченными, причем справедливо», — считает публицист.
Именно такой рост документации под влиянием бюрократической машины лег в основу критики Дональда Трампа и предложений о кардинальных реформах ООН со стороны избранного в 2017 году нового генерального секретаря Антониу Гутерреша. «Общее направление кажется мне позитивным, однако, это, наверное, уже 30-я по счету попытка…» — говорил тогда Ален Пелле. По его словам, на фоне действий Дональда Трампа, а также России и Китая «мы наблюдаем в первую очередь возвращение к суверенитету. Позиции многостороннего подхода явно пошатнулись».