Когда глава Китая Си Цзиньпин на 19-м партийным съезде, состоявшемся в прошлом году, заговорил о будущем Тайваня, его послание прозвучало недвусмысленно зловеще: «У нас есть твердая воля, непоколебимая уверенность и достаточные возможности сокрушить любой заговор, направленный на независимость Тайваня. Расколоть территориальную целостность Китая мы не позволим никогда и никому — ни какой-либо организации, ни какой-либо политической партии».
Это заявление сорвало самые бурные аплодисменты из всей его трехчасовой речи, но ничего нового по сути Си не сказал. Непобедимость китайского оружия перед лицом тайваньских «сепаратистов» и неизбежность воссоединения для Коммунистической партии Китая (КПК) — темы сквозные. Грубо говоря, угроза, которую высказал Си, заключается в том, что НОАК своей мощью превосходит тайваньских военных и, если потребуется, уничтожит тайваньскую демократию силой. В последствиях неудачи Си хорошо отдает себе отчет. «Мы обладаем решимостью, способностью и готовностью разобраться с тайваньской независимостью, — заявил он в 2016 году, — но если мы не справимся, нас свергнут».
Со времени прихода к власти Цай Инвэнь и сторонников независимости из Демократической прогрессивной партии в 2016 году Китай усилил свое экономическое и дипломатическое давление на остров. Игра мускулами вокруг Тайваньского пролива стала явлением распространенным. Но воплотить в жизнь свои неоднократные угрозу Китаю, возможно, не удастся. Несмотря на гигантскую разницу в размерах между двумя странами, у Тайваня есть реальная возможность отбить китайскую агрессию — причем, даже без прямой помощи со стороны США.
Два недавних исследования, одно из них авторства Майкла Бекли (Michael Beckley), политолога из Университета Тафтса, а другое — Йена Истона (Ian Easton), сотрудника института «Проект 2049» и автора книги «Китайская угроза вторжения: защита Тайваня и американская стратегия в Азии», предоставляют нам более отчетливую картину того, как развернулась бы война между Тайванем и материковым Китаем. Эти исследования, основанные на статистических данных, учебных пособиях и документах планирования самой НОАК, а также на симуляциях и исследованиях, проведенных Министерством обороны США и Министерством национальной обороны Тайваня, изображают принципиально иную картину конфликта по обе стороны пролива, отличную от той, что рисуется из агрессивных заявлений КПК.
Китайские командиры опасаются, что могут быть втянуты в вооруженное противостояние с врагом, который лучше тренирован, лучше мотивирован и лучше подготовлен к суровым военным действиям, чем войска, имеющиеся в распоряжении НОАК.
Таким образом, война на берегу Тайваньского пролива сулит, скорее, невероятно рискованную авантюру, чем неизбежную победу Китая.
Вся территория Тайваня входит в радиус действия китайских баллистических ракет малой дальности (528 миль) CSS-6, CSS-7 и CSS-11.
Документы китайской армии предполагают, что началом кампании послужит ракетная атака. Начальный залп будет готовиться ракетными войсками НОАК в течение нескольких месяцев; с момента начала войны и до начала вторжения эти ракеты с ревом обрушатся на побережье Тайваня с его аэродромами, коммуникационными центрами, радиолокационным оборудованием, транспортными узлами и правительственными учреждениями. Наряду с этим «спящие» агенты партии или спецподразделения, незаметно переправленные через пролив, развернут кампанию покушений на официальных лиц — президента и членов кабинета министров, лидеров Демократической прогрессивной партии, глав ключевых ведомств, видных журналистов, а также ученых, инженеров и членов их семей.
Цель этих действий двоякая. Тактически, в более узком смысле, НОАК надеется уничтожить как значительную часть тайваньских военно-воздушных сил на местах и далее нагнетать хаос — исходя из того, что ВВС Тайваня будут лишены оперативности и не смогут бросить вызов Китаю в воздухе. Вторая цель ракетной кампании еще очевиднее: парализовать Тайвань. Когда президент мертв, руководство немо, связь нарушена, а транспорт расстроен, тайваньские силы окажутся неуправляемы, деморализованы и дезориентированы. Кампания «страха и трепета» положит начало вторжению как таковому.
Это вторжение станет крупнейшей десантной операцией в истории человечества. Для переправки 1 миллиона китайских солдат через пролив — а это произойдет в две волны — потребуются десятки тысяч судов, в основном командированных китайским торговым флотом. Высадке будет предшествовать огневой вал ракет, выпущенных подразделениями в провинции Фуцзянь, истребителями-бомбардировщиками китайских ВВС и эскортного флота.
Сбитые с толку и отрезанные друг от друга тайваньские силы, пережившие ракетный налет, скоро исчерпают силы и вынуждены будут оставить побережье перед лицом численно превосходящего противника. Как только плацдарм будет обеспечен, обстрелы возобновятся: при полном превосходстве в воздухе НОАК сможет безнаказанно бомбить любые цели. Тайваньское командование будет уничтожено, а разрозненные тайваньские подразделения окажутся сметены наступлением китайской армии. Через неделю падет Тайбэй, еще через две воцарится военное положение, призванное превратить остров в гибкую передовую базу, которую НОАК придется защищать от контркампаний Японии и США.
Это оптимальный сценарий для НОАК. Но полностью покоренный остров всего через две недели после дня высадки — далеко не гарантированный результат. Одно из основных препятствий на пути наступления — фактор неожиданности. Напасть внезапно НОАК попросту не сможет. Высадка произойдет либо в апреле, либо в октябре. Трудные погодные условия в проливе оставляют транспортному флоту лишь два четырехнедельных окна. К тому же масштаб вторжения окажется столь крупным, что застать противника врасплох будет попросту немыслимо, учитывая глубокое взаимопроникновение китайской и тайваньской разведки.
По оценке Истона, тайваньские, американские и японские лидеры о подготовке НОАК к войне по обе стороны пролива узнают по меньшей мере за 60 дней до начала собственно военных действий. За 30 дней до первых залпов они будут точно знать о готовящемся вторжении. Это даст тайванцам достаточно времени, чтобы переместить значительную часть своей командной инфраструктуры в укрепленные горные туннели, вывести свой флот из уязвимых портов, задержать подозрительных агентов и оперативников китайской разведки, засорить океан морскими минами, разбросать и замаскировать армейские подразделения по всей территории страны, перевести экономику страны на военный режим и раздать оружие 2,5 миллионам тайваньских резервистов.
На всем западном побережье Тайваня есть лишь 13 пляжей, пригодных для высадки НОАК. Каждый из них к потенциальному конфликту уже подготовлен. Места вылазки пересекают длинные подземные туннели — дополненные укрепленными подземными хранилищами. Береговая линия каждого из пляжей обрамлена растениями с бритвенно-острыми листьями. Во многих прибрежных городах имеются станции химической очистки, а это означает, что в ответ на площадное бомбометание захватчиков встретят облаками ядовитого газа. Вот как обстоят дела даже в мирное время.
По мере же приближения войны каждый пляж и вовсе превратится в комнату ужасов. Все маршруты от побережья до столицы досконально документированы: как только объявят чрезвычайное положение, на каждом шагу интервентов будут подстерегать ловушки. Учебные пособия НОАК предупреждают солдат о том, что между небоскребами и скальными образованиями будут натянуты стальные шнуры от вертолетов; туннели, мосты и эстакады будут заминированы (и взлетят на воздух в самый последний момент); а в густонаселенном городском центре Тайваня здание за зданием превратят в редуты, где китайские части застрянут в затяжных боях за каждую улицу.
Чтобы осознать реальную мощь этих защитных сооружений, попробуйте представить их глазами солдата НОАК. Как и большинство рядовых, это деревенский мальчик из бедной провинции. Всю жизнь ему талдычили о безоговорочном военном превосходстве Китая над Тайванем. Он горит желаньем поставить этих сепаратистов на место. Но ситуация складывается далеко не по плану. За пару недель до войны он обнаруживает, что старший двоюродный брат, чьи денежные переводы кормят дедушку и бабушку из провинции Аньхой, потерял работу в Шанхае. Денежные переводы из Тайбэя прекратились, и миллионам китайцев, занятых в тайваньских компаниях, перестали платить зарплату.
Объявлению войны наш рядовой радуется в Шаньвэе, где его спешно бросили на трехнедельный экспресс-курс по выживанию в зловонных и враждебных джунглях южного Китая. НОАК учинила призывникам информационную блокаду, но отдельные сведения все равно просачиваются: вчера вот зашептали о том, что виной десятичасовой задержки в расписании поездов была отнюдь не перегруженность железнодорожной сети, а тайваньские диверсанты. Сегодня уже поговаривают: убили командира 1-й морской бригады в Чжаньцзяне. Завтра народ и вовсе усомнится: правда ли, что перебои с электроэнергией — всего лишь попытка сэкономить электричество для нужд армии?
Но к тому времени, когда он достигает места посадки в Фучжоу, миф о непобедимости Китая подорван чем-то бóльшим, чем просто слухи. Серые руины штаба НОАК в Фучжоу — его первое знакомство с ужасом ракетной атаки. Возможно, его несколько греет мысль о том, что залпы из Тайваня не годятся и в подметки китайским, но абстракции такого рода — слабое утешение для расшатанных нервов. Времени оправиться от шока у него нет. Его уверенность в том, что в китайской армии ему ничего не грозит, тает с каждым новым взрывом.
Последний, страшнейший из залпов прилетает, когда он уже отчалил от берега. Ему повезло: он — один из редких везунчиков, кому достался полноценный десантный корабль, а не гражданское судно, перекроенное на нужды флота в самый последний момент. Но хлебнуть ужаса на воде ему еще предстоит. Часть судов идут на дно, подбитые тайваньскими торпедами с подлодок, содержавшихся до этого дня в резерве. Другие подбиваются ракетами типа «Гарпун», выпущенными F-16, которые впервые покинули свои горные убежища, способные выдержать ядерный удар. Однако наибольшие потери вызваны все же морскими минами. Каждому кораблю из оккупационной флотилии предстоит пройти минное поле за минным полем — а некоторые из них достигают диаметра в восемь миль. Борясь с приступами морской болезни от бурных волн прилива, нашему рядовому ничего не остается, кроме как молиться, чтобы достичь берега целым и невредимым.
Но берег все ближе, а психологическое давление все сильнее. Как показывает исследование Истона, на первые же корабли, достигшие берега, обрушится шквал огня прямо из воды — из подводного нефтепровода длиной во много миль. Его корабль проходит огонь — ему везет, ведь другие застревают в морских ловушках — но там ему предстоит, как пишет Истон, целая миля «колючей и режущей проволоки, досок с крючьями и срывающих кожу сеток, проволочных заграждений, шипованных полос, наземных мин, противотанковых барьеров, бамбуковых шипов, срубленных деревьев, брошенных автомобилей и железнодорожных контейнеров».
Выживет он или нет — во многом зависит от того, удалось ли китайским ВВС отличить настоящую артиллерию от сотен ложных целей и имитаций — их, как уверяют справочники НОАК, тайваньская армия уже наставила повсюду. И шансы отнюдь не на его стороне: как отмечает Бекли в своем исследовании, опубликованном прошлой осенью, 88 500 тонн боеприпасов, сброшенных коалицией под руководством США в ходе войны в Персидском заливе (1990-1991), не смогли уничтожить ни одной ракетно-пусковой установки Ирака. 78-дневная кампания НАТО против сербской системы ПВО уничтожила лишь три из 23 мобильных ракетных комплексов Сербии. Нет никаких оснований полагать, что китайским ВВС при бомбардировках мобильной артиллерии и ПВО Тайваня улыбнется бóльший успех.
Но даже если наш рядовой переживет первый ряд береговых заграждений, ему предстоит пробиться через основную группировку тайваньской армии, а это 2,5 миллиона резервистов, рассеянных по непролазным джунглям Тайваня, сквозь мили минных полей, растяжек и обломков. Необстрелянному рядовому это вряд ли под силу. Особенно если доселе он наивно верил в непобедимость собственной армии.
В этой зарисовке подтверждаются опасения, выраженные в инструкциях для офицеров НОАК. Пусть признаться публично в этом нельзя, они прекрасно понимают, что война выльется в рискованную авантюру. Тем не менее, это объясняет гнев КПК на любые поставки оружия Тайваню. Эти выпады недвусмысленно выдают китайские опасения. Они видят то, что недоступно западным пессимистам. Американские аналитики для описания технологических тенденций бросаются терминами вроде «режим зрелой атаки высокой точности» и «война за предотвращение доступа к территории». Развертывать военно-воздушные и военно-морские силы у берегов противника становится все сложнее. Денежные затраты в пользу обороняющейся стороны: ракета для поражения кораблей стоит гораздо дешевле самого корабля.
И если противостоять развертыванию американских сил НОАК сможет за малую толику расходов США, это означает и то, что демократические государства на краю Юго-Восточной Азии смогут сдержать китайскую агрессию за толику расходов НОАК. В эпоху, благоприятствующую обороне, маленьким странам вроде Тайваня не нужен военный бюджет размером с НОАК, чтобы наводить страх на китайцев.
Эта точка зрения должна быть услышана и усвоена в первую очередь самими тайваньцами. Во время командировок на Тайвань я опрашивал как призывников, так и профессиональных военных. От них буквально веет пессимизмом. Низкий боевой дух в их рядах отчасти вызван бесхозяйственностью призывной системы: даже самые пламенные тайваньские патриоты остались разочарованы условиями службы.
Но едва ли не важнее низкая осведомленность тайваньцев о своей обороноспособности. 65% тайваньцев «не уверены», что их военные смогут эффективно противостоять НОАК, как показал недавний опрос. В отсутствии энергичных просветительских кампаний об истинной оборонительной мощи Тайваня его народ обречен судить о безопасности острова по ошибочным показателям — как например, постоянно уменьшающееся число стран, поддерживающих отношения с Тайбэем, а не с Пекином. Предполагаемая кампания НОАК направлена как раз на подавление и деморализацию тайваньских военных. Важнейшим полем битвы могут оказаться умы тайваньцев. И пораженчество — едва ли не бóльшая угроза тайваньской демократии, чем любое оружие из китайского арсенала.
Оборона Тайваня заслуживает бóльшего оптимизма в глазах западного мира — да и самих тайваньцев — чем сейчас.
Да, по подсчетам тайваньской армии, она сможет сдерживать натиск врага лишь две недели после высадки, но ведь и НОАК тоже считает, что если она не одолеет тайваньские силы за две недели, то война будет проиграна! Да, несоответствие между военными бюджетами по обе стороны пролива не только огромно, но и продолжает расти — но ведь тайваньцы нуждаются в военном паритете, чтобы предотвратить китайскую агрессию. Все, что им нужно, это свобода приобретения оружия, которое сделает всякое вторжение немыслимым. И если исход этой политической битвы решится в кулуарах Вашингтона, КПК потеряет всякую возможность угрожать бойней на берегах Тайваня.
Военная мощь: Китай против Тайваня
Китай:
Бюджет 154,3 миллиарда долларов
Всего солдат в боевых подразделениях: 915 000
Тайвань:
Бюджет 10,4 миллиарда долларов
Всего солдат в боевых подразделениях: 140 000
Максимальная дальность ракет:
Хунци-9 (ЗРК корабельного базирования) — 62 мили
Са-Н-20 (ЗРК корабельного базирования) — 124 мили
Мобильные стратегические ЗРК сухопутного базирования — 124 мили
Вся территория Тайваня входит в радиус действия китайских баллистических ракет малой дальности (528 миль) CSS-6, CSS-7 и CSS-11.
Таннер Грир — писатель и аналитик, ранее живший в Пекине. Его исследования сосредоточены на эволюции стратегической мысли Восточной Азии со времен Сунь-цзы до наших дней.