Посол сирийской оппозиции в Катаре Назар Аль-Хараки охарактеризовал поддержку, которую Катар оказывает сирийскому народа как щедрую. По его словам, Катар руководствуется твёрдыми принципами, и денежная и нематериальная помощь по-прежнему оказывается сирийцам, несмотря на блокаду, которая продолжается второй год. Также Доха поддерживает выбор нашей революции и необходимость свержения режима Асада любой ценой. Посол отметил, что открытие сирийско-иорданского контрольно-пропускного пункта стало для всех ударом и причиной разочарования. Он осудил принятие некоторыми странами инициатив по возвращению сирийского режима в Лигу арабских государств, указав, что их революция продолжается, и они в значительной степени полагаются на роль Турции в соглашении вокруг Идлиба, несмотря на попытки этому противостоять. По его мнению, вооруженные фракции будут сражаться до победного конца, чтобы защитить последний оплот оппозиции, а коалиция, как и любой орган, может потерпеть некоторые неудачи, но ей необходим процесс восстановления и сохранения, поскольку они прошли этап обдумывания идей по созданию нового органа и образования и не примут какое-либо пренебрежение со стороны Высшего комитета по переговорам по Сирии к столпам революции. Они вновь подтвердили, что верят в роль Соединённые Штатов, которые начали восстанавливать своё влияние на Ближнем Востоке после его упадка при администрации Обамы. Эти и другие вопросы оказались в центре интервью для газеты «Аль-Ватан».
— Начнем с соглашения по Идлибу. Кто стремится его сорвать?
— Прежде всего, мы должны подчеркнуть нашу позицию, что соглашение по Идлибу о создании буферной зоны, прекращении военных действий и защите гражданских лиц стало результатом кульминации политических и дипломатических шагов России и Турции. Мы высоко ценим роль последней и то, что она стоит на стороне сирийского народа. Мы ей глубоко доверяем и в значительной степени на нее полагаемся, чтобы эти освобождённые районы остались в руках сирийской оппозиции мирным путём, и поэтому, когда мы ищем тех, кто хочет сорвать соглашение, мы должны определить, кому выгодно обострять ситуацию. Мы обнаружим, что это режим Башара Асада, который ищет любой предлог, чтобы продолжить серию своих преступлений, свидетельством чему являются заявления министра иностранных дел Валида Муаллема, который угрожал и обещал, что войска Асада готовы вторгнуться в регион и, возможно, даже продвинуться в районы к востоку от Евфрата.
Попытки провокации
— Означает ли это, что вы удовлетворены данным соглашением?
— Мы не говорим, что мы на 100% удовлетворены им, но мы также не можем отрицать, что это соглашение было лучшим вариантом из возможных, если учесть нынешнюю ситуацию в Сирии. Мы считаем, что это соглашение остановило реку сирийской крови. Но мы не сомневались в том, что режим не успокоится и попытается спровоцировать оппозицию, втянуть ее в конфронтацию, столкновения и битвы, чтобы использовать это как оправдание для своих действий.
Таким образом, мы обрисовали ситуацию международным игрокам и прямо или косвенно поделились с ними своими опасениями. Мы сказали им, что Идлиб является огромным человеческим резервуаром и эти люди не оставят силам режима места, куда они бы могли сбежать. Этот фактор необходимо принимать во внимание в случае принятия военного решения.
— Катар по-прежнему с вами?
— В максимальной степени. Катар был и остается на стороне выбора сирийского народа, даже в условиях объявленной против него блокады. Его Высочество эмир подтвердил это перед лицом всего мира в ходе своего последнего выступления в Организации Объединенных Наций, в котором основное внимание уделялось необходимости привлечения к ответственности тех, кто совершил преступления против сирийского народа, указав на режим. Никто из арабских лидеров не выступал так открыто и честно, что означает, что стратегия Катара была и остается четкой, и что наше дело по-прежнему находится в авангарде дипломатических интересов этой страны. Это то, что мы слышим в зарубежных заявлениях Катара, когда наблюдаем за Его Превосходительством шейхом Мухаммедом бен Абдель Рахманом Аль Тани, заместителем премьер-министра и министром иностранных дел Катара.
Союзники режима
— В какой степени российские силы могут участвовать в операции против оппозиции в Идлибе?
— Я лично не думаю, что это может произойти, поскольку это будет безответственным шагом со стороны России в отношении соглашения с Турцией, и если это произойдет, союзники режима, будь то Россия или Иран, примут участие в боях против оппозиции в этом регионе. Это приведёт к нежелательным последствиям и, возможно, будет иметь более разрушительное влияние, похожее на то, что произошло во многих сирийских городах, и это то, чего хочет и к чему стремится режим. Однако это может заставить Турцию отказаться от соглашения по Идлибу, и, возможно, русские не справятся с последствиями такого шага.
— То, что Валид Муаллем обнажает свои зубы и угрожает вторгнуться в последние цитадели оппозиции, вызывает ваши опасения?
— Мы знаем, и все знают, что режиму Башара Асада нельзя верить, он предательский по своей сути, но эти угрозы не пугают нас, потому что их сложно осуществить. Я считаю, что любое нападение на нас со стороны режима и его банд встретят международное противодействие и реальный военный ответ оппозиционных фракций, которые находятся под одним военным зонтиком. У этих бойцов нет иного выбора, кроме как бороться до конца и в значительной степени полагаться на поддержку Турции. Мы предупреждаем российскую сторону, чтобы она не сотрудничала с этим преступным режимом, который, естественно, хочет втянуть Россию в войну с неизвестными результатами и заставить ее нарушить соглашение.
— Пока мы говорим о роли вооруженных группировок, задам вопрос — какова позиция «Хайат Тахрир аш-Шам»?
— Существует мнение, что «Хейат Тахрир аш-Шам», или «Джебхат ан-Нусра» (запрещена в РФ — прим. ред.) играет важную роль в борьбе с сирийским режимом. Среди членов группировки большое количество бойцов с высокими боевыми возможностями, это сирийцы и те, кто приехал из-за пределов Сирии. Ситуация очень сложная, поскольку на них нельзя полагаться, а опыт фракций и гражданского населения в этих районах недостаточно высок, поэтому эту силу нужно распустить и использовать в рамках национальной армии, реорганизация которой сейчас имеет место.
Сила, не идеи
— Вы говорите о процессе роспуска, в то время как «Джебхат ан-Нусра» объявила о своей лояльности «Аль-Каиде» (запрещена в РФ — прим. ред.). Каково возможное решение?
— Необходимо проявить мудрость при рассмотрении данного вопроса. Мы уверены, что сирийские бойцы, которые присоединились к «Хайат Тахрир аш-Шам», сделали это не потому, что верят в идеи «Аль-Каиды», а потому что верили в способность этой группировки противостоять режиму Асада. Так или иначе они могут отделиться от «Аль-Каиды». Что касается иностранных боевиков, прибывших из-за пределов Сирии, то их вопрос должен быть рассмотрен на международном уровне. Мировое сообщество должно обеспечить их мирный вывод из Сирии и возвращение в свои страны.
Мы в свою очередь должны призвать Сирийский Исламский Совет, всех богословов и проповедников провести работу с членами этих организаций, чтобы они отказались от своих экстремистских идей.
— Как вы получили известие о возобновлении работы сирийско-иорданского контрольно-пропускного пункта? В какой степени это придаёт легитимность власти Башара Асада?
— Иорданская позиция, безусловно, нас очень разочаровала, поскольку если режим Асада находился в осаде со всех сторон, кроме ливанского направления, которое по-прежнему контролируют боевики «Хезболлы» и четвёртая дивизия, то теперь у нее есть новая артерия по всей Иордании, чтобы противостоять революции народа, заплатившего большую цену на последние семь лет.
Снятие масок
— Действительно ли был открыт контрольно-пропускной пункт между режимом и Израилем через Эль-Кунейтру? Что это значит?
— Да, действительно есть сообщения об этом, и они появились впервые. Это опасный шаг, который говорит о признании оккупации режимом, хотя для режим Асада по-прежнему утверждает, что является противником Израиля. Это указывает на степень уступок Асада в отношении Израиля в обмен на то, чтобы остаться у власти.
— Открытие контрольно-пропускного пункта с Израилем срывает маску с режима Асада?
— Мы, свободный сирийский народ, прекрасно знаем, что этот преступный режим весь период правления с эпохи Хафеза Асада до его сына Башара, то есть за 40 лет не сделал ни единого выстрела по Израилю и имел тесные отношения с израильтянами, хоть и не поддерживал их открыто. Режим делал это, к примеру, защищая и охраняя общую границу. Сирийские власти ничего не предприняли против израильского врага, кроме пустых фраз и лозунгов.
Объятия Лиги арабских государств
— Как вы оцениваете принятие инициативы ряда арабских стран по возвращению сирийскому режиму членства в Лиге арабских государств? Что это будет значить для вас?
— Эту позиция, к сожалению, заняли иракские власти, что не является для нас новостью. Нам хорошо известна иракская позиция и то, что ее поддерживает Алжир, который открыто выступает на стороне Асада. Возможно, также его поддерживает Ливан, хотя не делает этого открыто и даже если это не было так открыто, и поднял лозунг «самоудаления». Мы не исключаем, что ещё несколько режимов могут выйти вперёд, чтобы поддержать инициативу возвращения преступника Асада в лоно Лиги арабских государств, такие как ОАЭ, Египет, Иордания и даже Бахрейн, министр иностранных дел которого недавно встретился с Валидом Муаллемом. Бахрейнские власти забыли, что режим Асада был одним из тех, кто поддерживал бахрейнский революционное движение.
— Насколько, по вашему мнению, возвращение Асада и занятие им места в Лиге арабских государств, придаст уверенности его режиму, оживит его?
— Возвращение сирийского режима в Лигу арабских государств не оживит власть Асада и не предоставит ему легитимность. Хотя эта попытка содержит опасный политический смысл, она потерпит неудачу, поскольку для всех и особенно для сирийского народа этот режим утратил легитимность окончательно. Дело в том, что легитимность исходит от народа, а не от Лиги арабских государств, революция продолжается, и сирийский народ по-прежнему настаивает на его свержении, независимо от того, чего это будет стоить. Башар Асад является военным преступником и должен предстать перед Международным уголовным судом.
— Где коалиция среди всего этого?
— Коалиция существует, даже если мы не слышим ее голос, и пытается действовать в соответствии с имеющимися у неё возможностями и международными условиями.
Американская роль
— Какой вывод мы можем извлечь из встречи американского посланника с лидером сирийской коалиции?
— Это значит, что Америка по-прежнему присутствует в регионе. Ее потенциал сверхдержавы намного превышает потенциал России, даже если ее политическая роль ослабела на Ближнем Востоке из-за провала предыдущей стратегии — стратегии администрации Обамы, а затем были достигнуты российско-американские договоренности, и посредником в этом процессе выступил Израиль с согласия Лаврова и Керри.
— Каково влияние кризиса в Персидском заливе на поддержку коалиции сирийской оппозиции?
— Нет сомнений в том, что коалиция получила материальную и нематериальную поддержку со стороны многих стран, включая государства Персидского залива, но некоторые из них прекратили ее оказывать, за исключением Катара, позиция которого осталась неизменной в своих принципах, в частности, в отношении поддержки сирийского народа. Самым последним проявлением этой поддержки стало то, что постоянный представитель Государства Катар при Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке посол Алия Ахмед бен Саиф Аль Тани, представила от имени министерства иностранных дел Катара меморандум о преследовании сирийского режима и признании нарушителей в качестве военных преступников.
Возможность урегулирования
— В какой степени можно говорить о возможности окончательного урегулирования в нынешних условиях?
— Международное сообщество во главе с Соединенными Штатами и Россией рассчитывает на продолжение переговоров и прогресс в ходе так называемой переходной фазы, что требует подвижек в работе конституционного комитета после его создания и подготовки к выборам через создание безопасной обстановки и возвращение в страну перемещенных лиц. Однако это можно считать невозможным, поскольку сирийский режим возвращается к своей преступной натуре.
— Но есть те, кто призывает к подготовке к прямым выборам в 2021 году в рамках переходного периода?
— Процедура проведения голосования должна быть безопасной, и все формы вооруженного конфликта должны быть исключены. Для проведения этих выборов необходимы реорганизация армии и структур безопасности, присутствие нейтрального органа и контроль со стороны Организации Объединенных Наций. Все это представляется невозможным, если преступник Башар Асад останется. Он должен предстать перед Международным уголовным судом. Как он может баллотироваться на предстоящих выборах? Поэтому, есть убежденность в том, что эти выборы не могут быть проведены, если он примет участие, поскольку он одержит победу, получив прежние 99,9% голосов, то есть путем фальсификации результатов выборов. Таким образом, сегодня стороны думают над тем, как обеспечить мирный характер его ухода.
— Учитывая политический и военный конфликт между коалицией и режимом, является ли далёкой или близкой перспективой окончательного урегулирования конфликта?
— Я не хочу быть пессимистичным, но я не вижу никакого решения на горизонте, у международного сообщества нет желания оказывать давление на режим, и арабские страны, к сожалению, хотят восстановить власть режима.
— Будет ли период правления Башара Асада долгим?
— Я думаю, что кризис может продолжаться, но Башар Асад не останется дольше, чем будет храниться молчание международного сообщества.
Политическое решение
— В какой степени вы верите в политическое решение?
— Мы верим в политическое решение, потому что это лучшее решение сирийского конфликта, но в то же время мы не согласны с сохранением Башара Асада у власти — как бы делили власть с ним? Поэтому от нас требуется приложить большие усилия в сирийских институтах оппозиции, и мы обязаны убедить международное сообщество в важности переговорного процесса, однако не в той его форме, которую нам пытаются навязать Россия и другие союзники режима.
— Означает ли ваша приверженность мирному решению отказ от военного варианта?
— Этот преступный режим не может быть свержен только путем переговоров, и наша проблема заключается в провале усилий международного сообщества и наших союзников, которые дали нам много обещаний, но мало сделали.
— На что вы рассчитываете сейчас?
— Мы рассчитываем на создание свободной национальной армии, способной стать ядром любых военных действий на севере в координации с Турцией. Это будет возможностью снова освободить территории, если политические действия и переговоры не принесут нужных плодов. На каждом этапе переговоров, которые проходили в несколько раундов, Башар Асад лишал их своего содержания.
— Как долго вы планируете продолжать этот путь?
— Я лично абсолютно не доверяю режиму. Мы уже семь лет ведём переговоры как в рамках женевского, так и астанинского треков, однако все убедились в том, что режим достиг мастерства в умении тянуть время. Мы не добились какого-либо прогресса после «Женевы-2» за исключением передачи контроля над освобождёнными районами режиму с помощью механизмов деэскалации, на которую мы были вынуждены пойти в Астане. Эти переговоры принесли нам только беды благодаря московским оппозиционным платформам, которые отделились от национальной оппозиции и снизили потолок требований в ходе переговоров.
— После отставки членов коалиции вы планируете воссоздать ее или учредить новую?
— Оппозиционные органы, как и другие институты, могут терпеть неудачам, это здоровая, нормальная ситуация. Необходимо быстрое их восстановление. Нужно также участие национальных элементов, чтобы вдохнуть новую жизнь в оппозиционные органы, включая коалицию, которая пользуется признанием 120 стран мира.