В своей речи Чжан Вэйинг (Zhang Weiying) выступил с резкой критикой в адрес тех, кто использует теорию для объяснения экономического успеха, которого за последние четыре десятилетия добилась страна. По словам профессора Пекинского университета, данное понятие фактически неверно и опасно.
Чжан Вэйинг, один из наиболее авторитетных либеральных экономистов страны и профессор престижного Пекинского университета, озвучил данный комментарий на лекции 14 октября. В среду на сайте университета была опубликована отредактированная версия его выступления.
Эта речь представляет собой полное опровержение теории «китайской модели», завоевавшей большую популярность в последние годы, на протяжении которых страна во главе с президентом Си Цзиньпином все уверенней ратует за собственный путь развития.
Чжан обрушивается с критикой на тех, кто приписывает заслуги экономического роста Китая уникальной «китайской модели», которая подразумевает наличие мощного однопартийного государства, гигантского государственного сектора и «мудрой» индустриальной политики — по его мнению, это не только фактически не верно, но и пагубно для будущего страны.
«Теория "китайской модели" представляет Китай как пугающую аномалию, если рассматривать ее с западной точки зрения, и неизбежно ведет к конфронтации между Китаем и Западом», — сказал он.
«Враждебная международная обстановка, в которой мы оказались сегодня, отчасти связана с этой неправильной интерпретацией некоторыми экономистами достижений Китая за последние сорок лет».
Чжан не сразу ответил на просьбу о комментарии, отправленную ему по электронной почте.
Непризнание экономистом «китайской модели» прозвучало как раз в то время, когда в Китае разгораются дебаты об экономическом будущем страны. Вторая по величине экономика в мире, отмечающая сорокалетие рыночных реформ, постепенно утрачивает прежнюю динамику: нынешние темпы роста — самые медленные с 2009 года.
Дома китайская экономика пытается справиться с массой долгов, обвалом на бирже и тяжелым финансовым положением частного сектора. За рубежом напряженность в связи с затянувшейся торговой войной против Соединенных Штатов, кажется, начинает проникать в сферу обороны, дипломатию и политику.
По словам Чжана, торговая война отражает конфликт, существующий не только между Китаем и США, но и между Китаем и более обширным западным миром. Профессор считает, что ко всему прочему она вышла за рамки торговли и олицетворяет собой столкновение систем ценностей.
Ярый сторонник свободного рынка Чжан сказал, что быстрый рост Китая в последние десятилетия обусловлен не «китайской моделью», а «универсальной моделью», которая опирается на маркетизацию, предпринимательство и три столетия накопления технологий на Западе — как мы можем судить по историям успеха других развитых стран.
По его словам, намеренная популяризация «китайской модели» вводит мир в заблуждение и порождает враждебное отношение к Китаю.
«В глазах западных стран так называемая "китайская модель" равносильна "государственному капитализму", который не совместим со справедливой торговлей и миром на планете, и поэтому должен подвергаться сдерживанию», — сказал он.
Более того, предупредил Чжан, есть риск того, что она также воспрепятствует будущему развитию Китая.
«Слепое акцентирование "китайской модели" выведет нас на путь укрепления государственных предприятий, расширения государственной власти и чрезмерной зависимости от промышленной политики, результатом чего станет регресс реформирования, потеря затраченных усилий в этой области и потенциальная стагнация экономического роста», — сказал он.
Оценка профессора Чжана прозвучала на фоне распространяющихся опасений и замешательства по поводу будущего пути Китая. Частная экономика, которая составляет около 60% ВВП страны, сдает свои позиции в пользу государственного сектора и задыхается во все более жестких тисках правящей Коммунистической партии.
Китайские лидеры и государственные СМИ постоянно пытаются заглушить эти страхи, рассказывая частным предпринимателям о «неизменной поддержке» партии, однако, как сообщают наблюдатели, этих заверений едва ли достаточно для частного сектора, который в большей степени ориентирован на действия, чем на риторику.
Прежде чем подвергнуться цензуре поздно вечером в среду, стенограмма выступления Чжана получила широкое распространение в китайских социальных сетях, и ее до сих пор можно найти на сайте университета.
Понятие «китайская модель» стало набирать популярность после того, как в 2008 году Пекин успешно провел свои первые Олимпийские игры и пережил мировой финансовый кризис, который нанес серьезный ущерб большинству западных экономик.
По словам Суйшенга Чжао (Suisheng Zhao), директора Центра китайско-американского сотрудничества в Денверском университете, этот термин наряду с «китайским чудом» и «возвышением Китая» сделался частью «официальной риторики о величии государства».
«Между тем администрация Ху Цзиньтао (Hu Jintao) и Вэня Цзябао (Wen Jiabao) не спешила расхваливать "китайскую модель": она не решалась вступать в идеологические дебаты и была озабочена возникающим восприятием Китая как "угрозы"», — писал он в своем прошлогоднем очерке.
По словам Чжао, популярность «китайской модели» снова выросла в 2012 году с приходом к власти Си, который провозгласил «китайскую мечту» о национальном обновлении.
«"Китайская модель Си" поощряет китайскую исключительность. По словам Си, ввиду уникальных характеристик Китая лишь китайская по своей сущности модель может удовлетворить национальным нуждам страны», — писал он.
Хотя Си не говорит о «китайской модели» напрямую, он неоднократно заявлял о том, что Китай должен быть уверен в собственном пути, вместо того чтобы пытаться подражать моделям западных стран.
На 19-м партийном съезде в прошлом году, когда Си возвестил о начале «новой эры» для Китая, он с уверенностью заявил, что другим государствам следует учиться у Китая «способам решения стоящих перед человечеством проблем».