В июле стало известно, что Греция выслала двоих российских дипломатов и запретила въезд в страну двум другим россиянам. Многие обозреватели, наблюдавшие за этим из-за границы, удивились: идея о том, что Греция — это союзник России внутри Евросоюза, прочно закрепилась в сознании международного сообщества. Однако греческое правительство выступило с вполне конкретным заявлением о попытках России подорвать Преспанское соглашение, заключенное между Грецией и бывшей югославской республикой Македония. Некоторые высокопоставленные чиновники в греческом правительстве даже обвиняют Москву в попытках дестабилизировать правящую коалицию путем подкупа членов парламента из партии «Независимые греки» — младшего партнера коалиции, который не поддерживает это соглашение.
В действительности в решениях Афин прагматизм чаще всего одерживает верх над предполагаемой близостью между Грецией и Россией. Их репутация близких партнеров — как минимум по духу, если не на практике — основывается на их общей приверженности православию и широко распространенном среди греков убеждении, что Россия всегда поддерживала Грецию в самые трудные моменты. В условиях нынешней демократической атмосферы в Греции набрали обороты антиамериканские настроения, и это связано с убежденностью греков в том, что именно Вашингтон несет ответственность за греческую хунту и за захват Кипра Турцией. Со своей стороны, греческие политики часто называли Россию элементом комплексной внешней политики.
Но, несмотря на все это, их двусторонние отношения никогда не достигали уровня стратегического партнерства, и Афины никогда не были привилегированным партнером Москвы. Статистика рисует перед нами совершенно определенную картину. Торговый баланс характеризуется огромным дефицитом Греции, что объясняется объемами импорта энергоресурсов из России. Объем экспорта Греции в Россию ничтожен — около 1% от общего объема экспорта. Объем российских прямых инвестиций в греческую экономику тоже чрезвычайно мал — всего 0,1% от общего объема прямых иностранных инвестиций и всего 0,2% от общего объема прямых инвестиций России в других странах. Даже число российских туристов остается весьма умеренным: в 2017 году из 27 миллионов туристов, посетивших Грецию, только 900 тысяч приехали из России.
Лучшим периодом в отношениях между Грецией и Россией были 2006-2008 годы. Но даже в тот период странам не удалось достичь реального укрепления связей и каких-либо долгосрочных практических успехов. В попытке показать, что их сотрудничество приносит свои плоды, воспользовавшись удобным моментом, страны обсуждали и продвигали совместные энергетические и военные проекты, такие как строительство нефтепровода Бургас-Александруполис, газопровод «Южный поток» и покупка 415 боевых машин пехоты БМП-3, которые с тех пор так и не были реализованы.
В отношениях с Кремлем наступало постепенное охлаждение с 2010 по 2015 год, когда Афины всецело сконцентрировались на том, чтобы пережить последствия экономического кризиса. Россия в этот период придерживалась в основном нейтральной позиции в вопросе последствий финансового кризиса для Греции, не оказав ей никакой помощи. В результате отношения с Москвой исчезли из политической программы Афин. Тогда, как и сейчас, Россия по вполне понятным причинам уделяла первостепенное внимание своим отношениям с США и более сильными членами Евросоюза, несмотря на то, что их отношения порой бывали очень натянутыми. Более того, учитывая проблемы внутри России и ее заграничные кампании, включая кризис на Украине, у Москвы не было никаких причин вмешиваться в сложные переговоры между Грецией и ее кредиторами.
Однако некоторые члены первой правящей коалиции СИРИЗА-«Независимые греки» не усвоили этот урок, полагая, что Россия окажет Греции экономическую помощь, чтобы снизить давление со стороны Евросоюза. Другие члены коалиции воспринимали Москву как противовес в процессе переговоров, но не как реальную альтернативу кредиторам и партнерам Греции. Здесь стоит сделать акцент на совпадении взглядов консервативного лагеря и коммунистического лагеря, которое нашло отражение в присутствии в коалиционном правительстве партии «Независимые греки» и СИРИЗА соответственно. Первые видели в Москве покровительницу эллинизма и православия, а вторые — возможность исправить «историческую несправедливость» краха коммунистического Советского Союза. Ряд отдельных политических шагов в отношении России стал отражением этого совпадения взглядов: тогдашний новый министр энергетики был одержим идеей продвижения проекта «Турецкий поток» любой ценой — вопреки желаниям европейцев и в отсутствие сторонников в Брюсселе.
Сегодня климат в значительной мере изменился. Правительство СИРИЗА-«Независимые греки» выработало гораздо более разумную позицию по отношению к Брюсселю, демонстрируя намного больше дисциплины в реализации решений Евросоюза и конструктивно участвуя в европейских проектах. Правительство, которое больше не находится под таким пристальным наблюдением Евросоюза, как в 2010-2018 годах, действует более предсказуемо и в большей степени как партнер по отношению к своим западным союзникам.
Между тем вмешательство Москвы в спор об именовании Македонии спровоцировало напряженность в отношениях между Грецией и Россией. Афины сообщили, что Россия использовала материальные и финансовые стимулы, чтобы повлиять на позиции муниципалитетов и митрополий — в том числе продвигала свои идеи на горе Афон. Ключевыми инструментами этих манипуляций Афины назвали Императорское православное палестинское общество и бывшего консула России в Греции. Также появились сообщения о неудачных попытках России подкупить чиновников. Настаивая на том, что их намерения по отношению к Москве, в сущности, остаются благими — после инцидента с отравлением Скрипаля — Афины постарались убедить ее, что они не согласны с тактикой высылки, на которую переключились многие западные государства. Тем не менее, те обвинения, которые выдвинуло греческое правительство, весьма серьезны и перекликаются с позицией Запада, который обвиняет Москву во вмешательстве во внутренние дела других стран. В основе такого решения греческого правительства лежит ряд причин:
Российские агенты пытались использовать тревогу жителей севера Греции по поводу актуальной проблемы отношений между Грецией и Македонией, манипулируя их религиозными и националистическими рефлексами;
Правительству необходимо отправить мощный предупредительный сигнал, чтобы отбить у других охоту подрывать Преспанское соглашение, которое — несмотря на негативную реакцию — является ключевым элементом того, что действующее правительство надеется сделать своим политическим наследием;
Правительству необходимо выступить с жестом доброй воли по отношению к Вашингтону — учитывая тот «медовый месяц», который они сейчас переживают — чтобы подтвердить западную ориентацию Афин;
Правительству необходимо заклеймить тех, кто не согласен с компромиссом в вопросе об именовании Македонии, отождествив их с интересами внешних сил и таким образом ослабив внутреннюю оппозицию и сомнения.
Несмотря на то, что в новейшей истории у Греции и России не было их собственного «медового месяца», обвинения Афин имеют еще больше значения, потому что за Грецией давно закрепилась репутация страны, положительно относящейся к России. Это внушает доверие к словам тех, кто называет Россию ревизионистской державой.
Греческое правительство несколько умерило градус своей риторики после высылки дипломатов, публикуя официальные заявления, в которых оно высказывалось в пользу сближения. Однако российское правительство теперь, по всей видимости, воспринимает Афины как «длинную руку» Вашингтона: на пике споров в июле Россия обвинила США в ухудшении российско-греческих отношений. Однако Москва не хочет окончательно разрывать отношения. Поскольку ее отношения с Турцией становятся по характеру все более стратегическими (их общими знаменателями оказались энергетика, торговля и ревизионизм), России необходимо поддерживать баланс — с Грецией и Кипром — чтобы сохранить ее укрепившиеся позиции на востоке Средиземного моря. Настрой в греко-российских отношениях сменился с нейтрально-положительного на нейтрально-негативный, однако визит премьер-министра Греции Алексиса Ципраса в Москву, который намечен на декабрь, уже создает более позитивную атмосферу. Недавний уход в отставку министра иностранных дел Никоса Котзиаса (Nikos Kotzias) тоже несколько изменит ситуацию: июльский кризис начал сказываться на характере отношений между Котзиасом и Россией. После высылки дипломатов Котзиас публично обвинил Россию в том, что она — «товарищ Турции по оружию», и что она предала ту дружбу, которая складывалась между Грецией и Россией последние 190 лет. Он также предположил, что Москва и Анкара объединяют силы против Афин.
Несмотря на очевидные проблемы в греко-российских отношениях, дальнейшее их ухудшение не принесет ничего хорошего — особенно во времена, когда все вокруг стремительно меняется, и учитывая попытки Греции вернуться к нормальной жизни и привлечь новые инвестиции. Афинам необходимо соблюдать осторожность, чтобы не оказаться участником оппортунистических совместных проектов, которые Россия может посчитать агрессивными по отношению к себе. С учетом этого даже самые резкие высказывания Котзиаса свидетельствуют о предполагаемой близости между Грецией и Россией. При определенных обстоятельствах Афинам, возможно, будет трудно занять жесткую позицию против Москвы, учитывая решительный настрой последней и конфронтационную природу отношений между Россией и Западом.
Константинос Филис — директор по научно-исследовательской работе в Институте международных отношений в Афинах, специалист по России и бывшим советским республикам, эксперт по стратегическому планированию в области внешней политики Греции.