В ноябре 1918 года европейские имперские державы договорились о завершении глобального конфликта, который опустошил Европу и уничтожил представителей целого поколения. Карта Европы была существенным образом перекроена, и в результате образовались независимые государства. Спустя столетие борьба на континенте ведется за его будущее как объединенного политического образования с общими ценностями, корни которых связаны с кровавыми уроками двух мировых войн.
Европейский Союз все больше ставится под сомнение националистами — от Италии на юго-западе до Польши на более бедном северо-востоке, тогда как Соединенное Королевство уже из него выходит. Тем временем задача по защите этого интеграционного проекта перешла к президенту Франции Макрону с его настойчивым голосом. Вызов станет очевидным в ходе контрастных мемориальных мероприятий в воскресенье 11 ноября. В Париже Макрон выставит напоказ свой мультилатерализм в тот момент, когда будет принимать у себя в стране мировых лидеров на торжествах, посвященных прекращению военных действий и окончанию первой мировой войны; тогда как в Варшаве празднования по поводу добытого в 1918 году с огромным трудом возрождения Польши как государства рискуют оказаться под влиянием крайне правых группировок, поощряемых правящей партией.
Противостоящие силы — сторонники интеграции и нативисты — имеют свои параллели среди результатов первой мировой войны, а также в тех событиях, которые привели ко Второй мировой войне. Первая мировая, действительно, нанесла сильный удар по кайзеровской Германии, а также разрушила Австрийскую и Оттоманскую империи, что привело к еще большему количеству конфликтов и еще большему расколу, а также стало причиной восхождения фашизма, начала самой Второй мировой войны и захвата коммунистами востока континента, включая Польшу, Чехословакию и Венгрию.
Макрон заявил: «Те люди, которые не замечают происходящего вокруг нас, являются лунатиками». Он выступил с предупреждением: «Никто, даже самые богатые и самые образованные, не смогли предотвратить восхождение Гитлера в одной стране и Муссолини — в другой. Я хочу привлечь внимание всех к этому факту».
Директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард, бывший министр финансов Франции, на этой неделе настоятельно призвала лидеров к тому, чтобы они предотвратили «катастрофу», а для этого они должны услышать «эхо истории и избежать воспроизведения диссонансных нот прошлого».
Одним таким эхом стал развал мультиэтнической австро-венгерской империи сразу после окончания первой мировой войны, о чем говорил Карел Шварценберг (Karel Schwarzenberg), советник бывшего чешского президента и антикоммунистического диссидента Вацлава Гавела. Евросоюз, последняя версия на континенте властного, если не имперского, слияния культур и языков, является относительно молодым. Его существование во всех его формах продолжается шесть десятилетий. Однако появились зловещие признаки его смертности.
«Либо Европа сможет каким-то образом объединиться и провести необходимые реформы, либо ей будет грозить судьба старой Австрии, — говорит Шварценберг, бывший чешский министр иностранных дел. Хотя эта империя, сложившаяся в 19-ом веке на основе династии Габсбургов, была богатой и хорошо управлялась по стандартам того времени, она, тем не менее, развалилась из-за своей неспособности к модернизации. «Поэтому Австрия в этом смысле совершила самоубийство, — подчеркивает он. — А если Европа окажется неспособной к реформам, то с ней может произойти то же самое».
Главный вызов — это необходимость сбалансировать призывы к возвращению больших полномочий национальным парламентам с требованием более глубокой интеграции, особенно в тех случаях, когда речь идет о границах и деньгах. Макрон взял на себя задачу, суть которой состоит в том, чтобы не допустить развала новой европейской империи. Франция вместе с Германией пытается сделать Евросоюз более сплоченным альянсом и отдалиться от набирающих силу нативизма и протекционизма в стиле Дональда Трампа, которые нашли свое наиболее полное выражение в Брексите.
Это направление стало приоритетным для 40-летнего Макрона еще до то того, как он в 2017 году нанес поражение Национальному фронту и стал президентом. Торжественные мероприятия, которые будут проходить во Франции 11 ноября, а также продолжавшаяся целую неделю поездка Макрона по местам сражений первой мировой войны, можно рассматривать как составную часть этой кампании. Она включает в себя также подготовку к выборам в Европейский парламент в мае, в ходе которых «прогрессивный альянс» Макрона будет выступать против таких людей как Маттео Сальвини в Италии и Виктор Орбан в Венгрии.
Однако Маркон, судя по всему, сегодня более изолирован, чем когда-либо ранее, поскольку немецкий федеральный канцлер Ангела Меркель, гранд-дама европейской борьбы с кризисом, объявила о том, что она не будет выдвигать свою кандидатуру на следующий срок. Макрон сталкивается с упорным сопротивлением со стороны востока империи — страны-члены Евросоюза из бывшего коммунистического блока отвергли идею Макрона относительно того, чтобы наказать их за подрыв таких демократических институтов как общественные средства массовой информации и суды. Чешский премьер-министр Анджей Бабиш заявил о том, что он игнорирует проповеди президента Франции. «Макрон слишком много говорит о Европе», — подчеркнул он.
По мнению Джона Кейджера (John Keiger), профессора Кембриджского университета (он является автором вышедшей в 1983 году книги «Франция и причины первой мировой войны» (France and the Origins of the First World War), самоуверенность Макрона, на самом деле, может повредить его кампании в целом и еще больше активизировать ряды евроскептиков. «Его резкий тон огорчает страны Центральной и Восточной Европы, а также вызывает все более негативную реакцию со стороны таких более близких соседей как Италия, — отмечает Кейджер. — В настоящий момент его призывы к созданию прогрессивного альянса для борьбы против усиливающегося национализма не имеют большого успеха».
Вместе с тем европейские институты приняли беспрецедентные меры против Польши и Венгрии, против лидеров бунтарского лагеря на востоке, активно выступающего против иммиграции и вмешательства со стороны Евросоюза. Премьер-министр Венгрии Орбан и его самопровозглашенная «нелиберальная демократия» (illiberal democracy) подверглись резкой критике в Европейском Парламенте в сентябре, и европейские законодатели проголосовали за введение более жесткого мониторинга в отношении этой страны. Министр иностранных дел в правительстве Орбана назвал это «вопиющим показательным процессом». Европейский суд в прошлом месяце потребовал, чтобы Польша прекратила ревизию своего Верховного суда, которая представляет собой часть захвата властных полномочий со стороны правительства.
Политический раскол усугубляется экономическим диспаритетом, хотя Евросоюз закачивает огромное количество помощи в страны бывшего восточного блока. Польша, крупнейшая экономика на востоке, получает, в целом, больше средств, чем любая другая страна, однако ее ВВП на душу населения, по данным Всемирного банка, составляет 13800 долларов, что почти в два раза меньше среднего уровня в Евросоюзе и все еще далеко от Греции, финансовые проблемы которой на четверть уменьшили размеры ее экономики. Ни одна бывшая коммунистическая страна не смогла приблизиться к средним показателям Евросоюза спустя три десятилетия после падения Берлинской стены.
Отмечаемый 11 ноября День независимости в Польше будет, по сути, призывом противостоять концепции Макрона относительно Европы и его торжественным мероприятиям по поводу событий столетней давности. В прошлом году участники маршей несли плакаты с такими лозунгами как «Чистая кровь» (Pure Blood) и «Европы будут белой или безлюдной» (Europe will be white or uninhabited).
Ярослав Качиньский, влиятельная фигура внутри партии «Право и справедливость», обращаясь накануне к своим сторонникам, заявил, что быть поляком «означает показать сегодняшней Европе путь назад к здоровью, к фундаментальным ценностям, к истинной свободе, а также к укреплению нашей цивилизации, основанной на христианстве».
В этом году к Качиньскому присоединятся выбранные им лично премьер-министр и президент страны — в сентябре, выступая на центральном военном мемориале в Варшаве, он назвал Евросоюз «воображаемым сообществом, от которого поляки получают мало выгоды». Протестующие также проведут отдельную демонстрацию польских националистов вместе с приглашенными представителями крайне правых группировок из Швеции, Италии и Венгрии. Однако президент Анджей Дуда заявил, что не будет принимать участия в этом параде крайне правых. Кроме того, его проведение запретил мэр Варшавы.
В Париже Макрон будет принимать Трампа, российского президента Владимира Путина, Реджепа Тайипа Эрдогана из Турции, а также дюжину других мировых лидеров. Ранее на этой неделе он открыл мемориал погибшим солдатам в Монарже, в небольшом городке на северо-востоке Франции, и на нем можно прочитать такие слова: «Их жертвы обязывают нас защищать мир». Однако шаблоны прошлого часто застают врасплох Европу, утверждает Шварценберг, который в свои 80-лет, похоже, смирился тем, что история, на самом деле, повторяется. «Люди никогда не извлекут уроков — никогда. Исторические события не могут быть переданы от одного поколения к другому, — говорит он. — Мы не способны передать опыт войны, только предрассудки. И предрассудки остаются вечными».
Когда Тройственная Антанта — Британия, Франция и Россия — начала в 1914 году свое первое сражение против Тройственного союза — Германия, Австро-Венгрия и Оттоманская Турция, — патриотически настроенные оппоненты назвали этот конфликт «войной для прекращения всех войн». Поводом для нее послужило убийство австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда боснийским сербом, выступавшим за прекращение имперского правления. В конечном итоге, военные действия были остановлены 11 ноября 1918 года. Эта война не положила конец войнам. За ней последует другая война, война в еще более жутких масштабах.
«История может начать заикаться, если мы не будем внимательны, — сказал Макрон 6 ноября, выступая во французском городе Лез Эпарже, где воронки от бомб все еще заметны на расположенных поблизости полях сражений времен первой мировой войны. — Те же демоны все еще находятся в глубине наших обществ, и они готовы начать свою работу — сеять хаос и смерть».
В подготовке этой статьи приняла участие Андреа Дудик (Andrea Dudik).