Недавно, во время визита Владимира Путина в среднюю школу в одном из регионов России, присутствовавший там ребенок задал президенту вопрос: «Где заканчиваются границы России?» «У России нет границ», — с улыбкой ответил президент самого большого государства мира.
Как бы это ни было похоже на один из многочисленных анекдотов, которые сами собой рождаются в неожиданных обстоятельствах, данная история о границах — все-таки нечто большее. Как в интервью российскому порталу «Спутник» объяснил Глэн Дисен, профессор Высшей школы экономики Университета Западного Сиднея, «после 500 лет упорной борьбы за признание себя европейской державой Россия оказалась в положении родоначальницы великой Евразии, пространства, которое простирается на двух континентах от Лиссабона до Владивостока». Это к разговору о границах.
Еще в 2010 году Путин высказывал идею об общем континентальном рынке с оборотом в триллионы евро. Если включить его в концепцию Евразии, то, по мысли Дисена, мир, который мы знаем сегодня и который образуют некоторые европейские страны вместе с США (их принято называть Западом), изменится навсегда. Говоря объективно, нынешняя обстановка во многом выгодна России. Наступили времена, когда любое «недовольство» на международном уровне дорого обходится. И тому, кто недоволен, и тому, кем недовольны. Например, санкции, которые США ввели против России из-за «дела Скрипаля», обвинений во вмешательстве в американские президентские выборы в 2016 году и тому подобное, не достигли своей цели и по сути навредили европейским партнерам этой западной державы. Кроме того, американо-китайские разногласия, официально экономического характера, дали России возможность найти себе таких новых партнеров, которых прежде было трудно себе представить.
Мир меняется все быстрее. Процессы, которые на рубеже XIX — XX веков требовали десятилетий, теперь, когда мы стремительно ворвались в XXI век, протекают за считанные месяцы. Новые сильные державы появляются буквально мгновенно. Китай, Индия, Турция, Иран — все они не хотят больше следовать матрице, которую уже упомянутый Запад навязывал им веками рабства, унижений и экономического разграбления. И даже недавно мощная Япония, которая на протяжении многих десятилетий была лидером Дальнего Востока, превратилась в регионального игрока.
Все выше перечисленное дало России возможность действовать в собственных интересах. С этим связано и ее все более активное сотрудничество с государствами, которые еще недавно находились вне поля зрения московских стратегов. Осознание того, что бизнес, а не сила оружия, движет миром, создало атмосферу, в которой всем есть что предложить друг другу. Без угроз и шантажа.
В 80-е годы прошлого века Михаил Горбачев, последний президент Советского Союза, понимал, что его страна должна стать полноправным участником всех европейских интеграционных процессов. Так же считали и его российские преемники: Борис Ельцин, Владимир Путин и Дмитрий Медведев. С течением времени мечта о том, что Россию примут в европейскую семью, обретала все более реальные черты и в итоге превратилась в единственно правильное решение.
Все попытки США помешать этому провалились. Один факт того, что европейское братство в значительной мере зависит от российских энергоносителей, а также от российского рынка, перевесил все попытки Вашингтона остановить процессы, которые остановить невозможно.
Ясно, что Европейский Союз не готов заменить Америку Россией, но уже то, что Европа больше не хочет себе хозяев, кем бы они ни были, — это большой шаг на пути к ее собственной идентичности. Возможно, Россия не «государство без границ», как образно высказался Путин, но так или иначе современный бизнес не терпит никаких ограничений. Во всяком случае таких, из-за которых раньше летели головы.