Тереза Мэй (Theresa May) остается на посту премьер-министра Соединенного Королевства. Попытка английских националистов в рядах Консервативной партии взять Брекзит под свой контроль не имела успеха. И больше ничего не изменилось. Неуклюжие попытки заключить хоть какую-либо сделку с Брюсселем остаются неизменными. Точно так же как и расклад голосов в парламенте, парализующий Палату Общин. Брексит впрыснул инъекцию смертельного яда в национальную политику. Возможность упорядоченного выхода из Евросоюза по-прежнему сохраняется. Как и то, что г-жа Мэй пойдет этим путем.
О победе г-жи Мэй можно судить скорее как об отложенной катастрофе, чем о ее предотвращении. Часы пока что тикают. Правительства других стран продолжают настаивать на том, что премьер-министр может возобновить свое соглашение о выходе только при условии, если она пересмотрит границы допустимого в вопросах продолжения участия в Таможенном союзе и свободного перемещения рабочей силы.
Что дальше? Люди из окружения г-жи Мэй утверждают, что она вопреки всему будет настаивать на своем. К январю все, включая непреклонных членов парламента, занервничают. Избиратели начнут запасаться жизненно важными товарами. Рынки будут продавать английский фунт. Премьер-министр заручится официальными заверениями Брюсселя по мерам содействия в вопросах границы с Северной Ирландией и Ирландской республикой. И вот вам «алле-гоп!» — свинец превращается в золото.
Умеренные члены парламента, как тори, так и лейбористы, задают вопрос, сможет ли парламент сейчас, когда время уже на исходе, каким-то образом так сконструировать сделку, чтобы придать Соединенному Королевству статус, схожий с Норвегией, что могло бы привести к межпартийному согласию и поддержке. Как этого добиться? Поможет ли это остановить часы по Статье 50 Договора о Европейском союзе, (которая регламентирует процесс выхода из ЕС, — прим. перев)? Отсрочка уже начинает казаться неизбежной. Помогут ли всеобщие выборы разрубить Гордиев узел?
На мой взгляд, объем возможностей сужается до двух вариантов. Один из них — это обвальный хаос, к которому стремятся камикадзе из числа сторонников выхода. Британия просто совершает побег из своей европейской тюрьмы. Отметим, что это может вызвать экономическую катастрофу, а люди, подобные Борису Джонсону (Boris Johnson), просто заткнут уши и будут бормотать национальный гимн. Как любит повторять бывший министр иностранных дел, «Пошел в задницу, этот бизнес». И второе — это возможность провести повторный референдум: если г-жа Мэй по своей инициативе предоставит шанс сделать выбор между ее предложением и сохранением статус-кво.
Немного утешают лишь последние события. Стыд, который испытала Британия, наблюдая за тем, как г-н Джонсон перешагнул порог Даунинг-стрит, 10, породил распри в рядах тори. Но его безграничные амбиции не померкли. К тому же, с точки зрения активистов тори, прошли те времена, когда очевидная репутация посредственности и бесчестия означает исключение из списка кандидатов на высший пост.
Прежние сторонники сохранения британского членства в ЕС — а г-жа Мэй наиболее видный их представитель — пообещали «добиться успеха» на ниве предприятия, которое, насколько им известно, окончится провалом. А английские националисты — «экстремисты», как теперь называет г-на Джонсона и его парней канцлер казначейства Филип Хэммонд (Philip Hammond) — упорствуют в своих беспардонных фантазиях на тему того, что Британия по-прежнему способна править миром.
Партия тори приватизировала Брексит. Шотландию, которая в подавляющем большинстве проголосовала за то, чтобы остаться в ЕС, игнорируют. Голос Северной Ирландии в пользу Европы маргинализирован соглашением Палаты общин (под влиянием г-жи Мэй) с дремучими Демократическими Юнионистами.
Сделка г-жи Мэй с ЕС на выходе окажется мертворожденной — она с неизбежностью взорвет все то, на что претендуют сторонники выхода. Там все ясно как белый день. Возвращение суверенитета будет стоить Британии потери значительной экономической выгоды. Чтобы смягчить ущерб, ей придется поступиться частью своего суверенитета.
Вменяемая оппозиция уже давно должна была призвать консерваторов к ответу. По опросам, они выиграли бы с преимуществом в 20-30 пунктов. Но на беду лейбористов их возглавляет Джереми Корбин (Jeremy Corbyn) — такой же топорный политических популист, как и г-н Джонсон. Левак Корбин всегда враждебно относился к ЕС. Члены парламента от его партии в подавляющем большинстве настроены проевропейски. Но старорежимная фанатичная приверженность своей группировке, недостаток мужества, а также узкие интересы своего избирательного округа — все это вынудило их подчиниться лидеру фракции.
Лучшее объяснение г-жи Мэй из тех, что я слышал от нее в оправдание ее стремления вынести все негодование и унижение, которое ей пришлось претерпеть, заключается в ее надежде на последний шанс в ее не самом славном наследии. Она хочет остаться в памяти как премьер-министр, который обеспечил цивилизованный развод с ЕС. Ей еще предстоит осознать, что ее партия по собственной воле никогда не примет этого приза.
Когда Эдвард Хит (Edward Heath) привел Британию в Европейское Экономическое сообщество, он как премьер-министр столкнулся с жесткой оппозицией английских националистов в рядах своей партии тори. Он победил, разблокировав голоса десятков парламентариев-лейбористов, готовых порвать со своим лидером.
Г-же Мэй стоит повторить этот трюк, чтобы обеспечить относительно вразумительную сделку по выходу. С нынешним пакетом соглашений трюк не пройдет. Добавьте сюда членство в Таможенном союзе — и могло бы сработать. Но лучший способ выхода из тупика для г-жи Мэй — выступить от лица страны, а не партии. Ей бы стоило передать будущее своего наследия в руки народа.