В моей статье «Колумбия — это угроза?» от 28 ноября 2018 года я написал, что «недавно в Венесуэле не только увеличилось количество людей, выступающих против военной интервенции (с этической точки зрения это не подлежит какому-либо сомнению), но также звучит все больше голосов, считающих ее невозможной. Я с ходу отверг эти предположения как слишком оптимистичные и наивные. Существует лишь одно условие, которое необходимо принимать во внимание: решение о военной интервенции принимают руководители и народы стран, считающих, что поведение венесуэльского правительства серьезно угрожает их национальным интересам. Утверждение о том, что демократический руководитель может повлиять на принятие такого решение является заблуждением некоторых оппозиционных сил и ложью официальных властей. В действительности эта ложь пытается оправдать чудовищный провал боливарианской революции».
Недавние заявления госсекретаря США Майка Помпео (Mike Pompeo) в отношении Венесуэлы и Китая следует воспринимать со всей серьезностью: «Мы все обеспокоены действиями Китая, его экспансией в Латинской Америке… Режим Мадуро должен восстановить демократию, нынешняя ситуация невыносима: народ Венесуэлы страдает. Мы обеспокоены. Мы знаем, что идет миграция в Аргентину и другие страны. Люди бегут от этого деспота, диктатора Венесуэлы. Сегодня я не могу сообщить вам чего-либо особенного, но мы надеемся, что все страны континента присоединятся к США с тем, чтобы восстановить демократию в Венесуэле». Нет сомнений в том, что столь категоричное заявление, сделанное на саммите G20, указывает на недовольство администрации США усилением присутствия Китая в Латинской Америке, в частности, в Венесуэле.
Это заявление полностью созвучно позиции министра обороны США, генерала Джеймса Мэттиса, который в ходе своего августовского визита в Бразилию, Аргентину, Чили и Колумбию заявил, что «в США вызывает серьезную обеспокоенность присутствие КНР в Латинской Америке, и они воспринимают его как часть глобального противоборства с азиатским гигантом».
В самом деле, начиная с 1971 года, наш континент превратился в арену геополитической борьбы между двумя Китаями. Это было время, когда Китай поддерживал тесные отношения с некоторыми маоистскими партиями, а Тайвань укреплял торговые, финансовые отношения с большим количеством латиноамериканских стран. Но его международное влияние стало уменьшаться, когда ООН решил принять КНР в свои ряды, в то время как Тайваню в приеме было отказано.
Присутствие значительных китайских интересов в Венесуэле должно быть скрупулезно проанализировано администрацией президента Трампа. Наша страна обладает особыми условиями, чтобы стать главной точкой опоры торгового и финансового взаимодействия Китая с Латинской Америкой.
Политика правительства Николая Мадуро, которое втайне от населения передает основные отрасли нашей экономики этой стране, усиливает беспокойство США и самих венесуэльцев. Конечно, Мадуро и его соратники могут утверждать, что Венесуэла — суверенное и независимое государство и, проводя свою внешнюю политику, может укреплять отношения с Китаем, Россией, Турцией и КНДР, полагая, что она отвечает национальным интересам. Дело именно в этом.
Развитие отношений с тоталитарными режимами направлено исключительно на удовлетворение личных амбиций Мадуро, никак не способствуя решению острых проблем, стоящих перед страной.
Самое печальное, если говорить, в частности, об отношениях с Китаем, так это то, что Мадуро не учитывает того, что своими действиями постоянно усугубляет наше и без того бедственное положение. Недопустимо, что ради удовлетворения национальных интересов Кубы он превращает Венесуэлу в марионетку политики Китая в Латинской Америке и подвергает венесуэльцев серьезным лишениям. И все это из-за какого-то бессмысленного противостояния, в котором мы никак не заинтересованы. История не повторяется, поскольку социальная, политическая и экономическая реальность меняется во времени.
Несмотря на все, у меня создается впечатление, что неожиданный визит Мадуро в Россию с целью добиться большей военной, политической и экономической поддержки мог произойти ввиду нежелания Китая обострять свое противостояние с США, поскольку внешняя политика Поднебесной сориентирована на долгосрочную перспективу и не в ее национальных интересах вступать в Латинской Америке в геополитическое противостояние с самой мощной военной державой мира.
Возможно, что положение России в мире, которая ведет постоянную борьбу с Европой и НАТО из-за Крымского полуострова, позволяет ей совершать какие-то действия, но венесуэльцы, и в первую очередь высшее военное руководство, должны понимать, что Россия, которая значительно слабее Советского Союза, не сможет поддержать ни в экономическом, ни в военном плане правительство Мадуро, которое потеряет всякую легитимность после 10 января 2019 года. Особенно, если его безрассудная внешняя политика затронет жизненно важные интересы США и президент Трамп будет вынужден ответить.
Итак, вернемся к вопросу о том, представляют ли США военную угрозу для Венесуэлы? Уверенно скажу, что да, поскольку существуют определенные обстоятельства, которые ставят под угрозу их национальные интересы в Латинской Америке, о чем уже говорили высокопоставленные представители администрации США. Причем речь здесь идет не только об их геополитическом влиянии на континенте, но и об угрозе безопасности для всего западного полушария. Если говорить конкретно, то это безнаказанное расползание организованной преступности, попустительство наших властей террористическим организациям на территории страны, а также угроза, исходящая от нашей неспокойной диаспоры, которая затрагивает, прежде всего, латиноамериканские страны. Нам следует помнить о том, что в случае силовой реакции на события в Венесуэле, историческая ответственность ляжет в первую очередь на Николаса Мадуро, одержимого жаждой власти и тоталитарным мышлением.