В понедельник Надав Аргаман (Nadav Argaman), директор Шин Бет (Службы безопасности Израиля), выступая на пресс-конференции в Тель-Авивском университете, сделал заявление, которые сразу попало в заголовки средств массовой информации. По его словам, некое иностранное государство пытается с помощью своих кибервозможностей повлиять на предстоящие выборы в Израиле.
Военный цензор запретил указывать название этой страны, однако Аргаман в своем выступлении открыто ее назвал. Тем не менее, многие исходят из того, что речь идет о России, хотя Кремль в среду выступил с соответствующим опровержением.
Но почему именно Россия? В чем состоит интерес Москвы, если она, на самом деле, пытается вмешиваться в эти выборы? И в чьих интересах она действует?
Почему, к примеру, основным подозреваемым не может быть Иран или даже какая-нибудь европейская страна, — скажем, Франция или Германия, — которая хотела бы, чтобы у власти находилось левоцентристское правительство, а движение к миру проходило по тому пути, который ей представляется правильным?
Прежде всего, по данным Эрана Лермана (Eran Lerman), вице-президента Иерусалимского института стратегических исследований и бывшего заместителя главы Совета национальной безопасности, никто не должен падать со стула при мысли о том, что какое-то иностранное государство пытается повлиять на выборы в другой стране. Такие вещи происходили и происходят все время. Так, например, в 1996 году, когда борьбу между собой на выборах вели Шимон Перес и Биньямин Нетаньяху, и Иран, и Соединенные Штаты пытались повлиять на их результат.
После того, как целая серия взрывов в автобусах потрясла страну накануне выборов, Моше Яалон (Moshe Ya'alon), возглавлявший в тот момент Военную разведку, заявил: «Иран пытается оказать влияние на выборы, и это он стоит за серией террористических актов».
По словам Лермана, эти теракты «явно были направлены на то, чтобы исход выборов оказался не в пользу представителей лагеря мира, поскольку иранцы считали, что позиция этих людей противоречит интересам Ирана».
Но была и другая сторона уравнения, — президент США Билл Клинтон принимал самое активное участие в этом деле, — он признал это в своем интервью в этом году, — и пытался добиться победы на выборах Переса, потому что это отвечало интересам Америки. Он самым непосредственным образом управлял «Саммитом миротворцев» (Summit of Peacemakers) в Шарм-эш-Шейхе, проходившим примерно за две недели до выборов, а также пригласил Переса в Белый дом для проведения фотосессии за месяц до голосования. Его усилия оказались тщетными, однако они были очевидными.
«Вмешательство в политику других стран не является какой-то новостью», — сказал Лерман. Однако, по его мнению, изменилась применяемая техника, которая теперь включает в себя «подтасовку повестки с помощью ложных новостей фейковых веб-сайтов и фейковых аккаунтов в Фейсбуке».
«Это достаточно интересный вопрос, и я думаю, что у русских хорошие отношения с нынешним премьер-министром. Поэтому я не вижу причин для того, чтобы они мешали процессу его переизбрания», — отметил Лерман.
Возможно, ответ можно получить, если двигаться вниз по избирательному списку.
«Некоторые люди считают, что они (Москва) сделали ставку на некоторых лошадей, однако мне неприятно об этом говорить, — сказал он. — Возможно, в израильской политической системе есть люди, которые им чем-то обязаны».
Что касается вмешательства в выборы, то речь не обязательно может идти о Нетаньяху. «Возможно, их интересы находятся ниже уровня тех людей, которые претендуют на пост премьер-министра», — отметил Лерман. По его мнению, интерес могут представлять те политики, которые входят в коалицию претендента на пост премьер-министра.
По мнению Цви Магена (Zvi Magen), научного сотрудника Тель-авивского института стратегических исследований и бывшего посла Израиля в России, Москва, на самом деле, всегда занималась поисками таких «агентов влияния» в иностранных государствах, которые со временем способны занять ключевые позиции и оказывать влияние на политику своих правительств. Однако он подчеркнул, что в данном случае он рассуждает гипотетически, и его слова не означают, что Аргаман указал пальцем именно на Россию.
«Россия действует в мире через свои диаспоры в Германии, в Соединенных Штатах и в других местах, и эти диаспоры представляют собой удобную площадку для такого рода активности», — сказал он.
Отвечая на вопрос о том, какого рода активность он имеет в виду, Маген сказал, что речь идет о поддержке людей, обладающих властными полномочиями, людей, чья политика отвечает российским интересам, предполагает сотрудничество с Россией и не направлена против ее интересов.
Израиль важен для российской внешней политики, и у Москвы есть интересы, которые она хотела бы продвигать в Израиле, отметил бывший посол. «Мы находимся в регионе, где они активно участвуют в военном плане. Израиль оказывает влияние на этот регион, и он может причинить ущерб России, если почувствует себя в опасности», — добавил он.
Но если отложить в сторону локальные интересы и попытки воздействовать на ту или иную часть политического спектра, то, по мнению Магена, вмешательство России в выборы по всему миру является частью мировоззрения, цель которого — дестабилизация западных демократий.
«В Соединенных Штатах и в Европе они занимались этим для того, чтобы подорвать стабильность, — отметил он. — Таким образом они создают те точки, на которые можно будет затем надавить».
Если система нестабильна, то, по мнению Магена, Москве становится легче способствовать проведению определенной политики. «Когда существует дефицит стабильности, другие силы могут выйти на передний план и изменить основные направления политики», — подчеркнул он.
Техилла Шварц Альтшулер (Tehilla Shwartz Altshuler), руководитель проекта «Демократия в информационном веке» в Израильском институте демократии, считает, что российское вмешательство в выборы Израиля вряд ли будет означать попытку поддержать одну политическую сторону в ущерб другой.
«Если честно, то я не думаю, что Нетаньяху нуждается в поддержке (российского президента Владимира) Путина для того, чтобы победить на выборах, — отметила она. — Если говорить о том, что русские пытаются сделать, — а мы видели уже это в Америке и в Европе, — то, на мой взгляд, их усилия направлены на дестабилизацию политической системы, на сокращение доверия общества к либеральной демократии как к системе».
По ее словам, это делается «прежде всего, с помощью главной атаки на политические институты, с помощью угрозы публикации личной информации политических фигур и углубления политических разногласий».