По словам российского посла в Нью-Дели Николая Ришатовича Кудашева, индийско-российское сотрудничество, которое основано на взаимном доверии и взаимодополняемости, — жизнеспособный формат для остального мира. В интервью «Хинду» (The Hindu) Кудашев осветил множество таких вопросов, как двустороннее сотрудничество в сфере обороны и экономики, растущая напряженность между Россией и США, как отголосок холодной войны, пакистанский фактор в индийско-российских отношениях и необходимость запуска новых проектов между двумя странами. Ниже приведены отредактированные выдержки.
The Hindu: Что привело вас в Ченнаи?
Николай Кудашев: Меня очень воодушевила встреча с главным министром [Эдаппади Паланисвами]. Мы обсудили такие ключевые элементы нашего партнерства, как связь, энергетика, транспорт, туризм и образование. Наконец, он рассказал нам об идее оборонно-промышленного коридора и возможностях, которые он может дать российским бизнесменам и промышленникам. Так что встреча с главным министром прошла в очень позитивном ключе.
Затем я встретился с губернатором [Банварилалом Пурохитом]. Он также очень позитивно оценил наши двусторонние связи. Богатство Тамилнада в его человеческих ресурсах — динамичных, хорошо образованных и дружелюбных людях. Мое участие в международной встрече инвесторов также прошло очень хорошо. Тамилнад предлагает возможности для бизнеса не только в оборонной и туристической сферах, но также в сфере информационных технологий, производства, сельского хозяйства и так далее.
— Были ли достигнуты какие-то конкретные договоренности между российских бизнесом и Тамилнадом во время вашего визита?
— Никакого особого меморандума не было. Это очень масштабные идеи. Они обсуждаются в рамках двустороннего саммита. Индийско-российские двусторонние связи обширны. Но есть конкретные идеи, обсуждавшиеся на двусторонних саммитах, которые можно реализовать в будущем. Во-первых, это идея создания транспортного коридора между Ченнаи и российским Владивостоком на Дальнем Востоке. Этот коридор позволил бы Тамилнаду использовать огромные природные ресурсы российского Дальнего Востока — газ, нефть, уголь, золото, алмазы, редкие почвы, другие металлы и так далее — и наоборот. Нам нужна индийская техника. Нам нужны индийские сельскохозяйственные продукты, индийская рабочая сила. Идея в этом. Глубже проработать все это можно будет в ближайшее время.
Во-вторых, существует идея создания транспортного коридора Север-Юг. Это может приблизить Тамилнад к европейской части России. Главный министр также очень заинтересован в этом. АЭС «Куданкулам» — еще один проект, который, как ожидается, продолжит развиваться. Он уже успешно развивается. Первый и второй блоки уже работают, третий и четвертый — строятся, по пятому и шестому — решены юридические вопросы. Деньги есть, соглашения есть, контракты есть. Мы ищем вторую площадку для еще шести блоков. Эту площадку должно предложить нам индийское правительство.
— Давайте поговорим о двусторонних связях. Индия недавно заявила, что утвердит соглашение по зенитной ракетной системе С-400, несмотря на американское давление. В каком состоянии сейчас находится сделка? Когда Россия должна поставить системы?
— Сделку заключили, и первая поставка, насколько мы понимаем, начнется к 2020 году — возможно, раньше, но точно не позже, — и продолжится в течение трех-четырех лет. Это очень крупная сделка, около шести миллиардов долларов. Она внесет ценный вклад в безопасность индийского воздушного пространства и послужит доказательством особого характера отношений между Индией и Россией. Россию не очень беспокоит влияние американских санкций. Позиция России состоит в том, что наши отношения с Индией не зависят от того, что скажет третья сторона — американцы или кто-либо еще.
— Но столкнутся ли Индия и Россия с проблемами при оплате из-за американских санкций?
— Честно говоря, некоторые проблемы рабочего характера возникли из-за огромного размера сделки. Нелегко произвести оплату на такую сумму, как 6-7 миллиардов долларов. Но недавно обе стороны, Россия и Индия, скооперировались, чтобы разработать практическое решение с участием банков двух сторон и национальных валют. Вот что я могу сказать по этому поводу. Таким образом, есть практическое решение, и оно уже работает. Проблемы больше нет. Скорее, речь идет о накоплении опыта, привычке платежей в национальных валютах.
— У Индии и России долгая история дружбы. Но в последние годы Индия сблизилась с США. Как вы думаете, это повлияло на отношения России и Индии?
— Это может прозвучать странно, но нас не очень волнуют индийско-американские отношения. Почему? Во-первых, существует доверие между нашими лидерами и политическими институтами. Мы доверяем друг другу. Мы считаем более или менее естественным, что страна, обладающая таким влиянием и силой, как Индия, налаживает отношения с другими государствами. Будь то США, Япония, Китай или любая другая страна.
Наши отношения ничем не скованы. Это эффективный формат, который обогащает оба государства. Мы укрепляем многополярный мир. Поэтому мы считаем, что влияние Индии, ее роль и вклад на международной арене — естественно, положительный фактор. Мы рады присутствию Индии везде — будь то Центральная Азия, более близкие российские соседи, Латинская Америка, Северная Америка. Индия — друг. Индия — разумная и ответственная держава. Индия — фактор мира и развития. И мы знаем, что ваши отношения с США не будут носить антироссийский характер. В противном случае невозможно было бы поддерживать такой уровень взаимного доверия и отношений.
— Россия развивает отношения с Пакистаном, особенно в сфере обороны. Как вы смотрите на пакистанский фактор в контексте партнерства между Россией и Индией?
— У нас с Индией особое стратегическое партнерство и уникальный уровень взаимного доверия. Наши лидеры встречаются не менее пяти-шести раз в год. Могу я спросить, когда в последний раз президент Путин встречался с премьер-министром Пакистана? Я не припомню. У нас общие взгляды на многие международные вопросы. Растет объем торговли и инвестиций. Мы делимся с Индией уникальными военными и другими технологиями, которые даже в России широко не доступны.
Если вы сравните наши связи с Индией и с Пакистаном, то увидите, что уровень наших отношений с Исламабадом мизерный. Цели наших связей с Пакистаном очень похожи на ваши: нам нужно стабильное, предсказуемое правительство, которое выполняет обязательства по борьбе с терроризмом, наркотиками и преступностью. Если это происходит, мы готовы работать с их правительством и поддержать его в выполнении обязательств. Мы считаем, что у нас есть возможности для сотрудничества с Пакистаном в этой общей повестке дня — общей для России и Пакистана и для России и Индии. Так что это нормальный формат отношений. Нам нужна стабильность. Это не какая-то геополитическая игра для получения преимущества над Индией. Это не так. Потому что доверие и глубина наших отношений не сопоставимы со связями с Пакистаном. Пакистан — наш сосед. Нам нужна там стабильность, как и вам.
— В разных регионах существует напряженность в российско-американских отношениях, будь то Сирия или Украина. Вы видите сходство между этой напряженностью и тем, что было во времена холодной войны?
— В наших отношениях всегда были некоторые сложности. Проблемы существовали как в российско-американских, так и в советско-американских отношениях. Так что сегодняшние проблемы не совсем неожиданны. Что стало сюрпризом, так это уровень недопонимания с американской стороны.
Напоминает ли это холодную войну? И да, и нет. Во времена холодной войны были идеологические разногласия, были две страны, две системы, два полюса. Сейчас этого нет. У нас многополярный мир. Так что есть ли сходство или нет, решать вам. Но важно то, что проблемы есть. И нам нужно прийти к их решению. Возможно, нам стоит учитывать положительный и отрицательный опыт времен холодной войны.
Существуют вопросы стратегической стабильности. Американская сторона несколько сомневается в необходимости сохранения Договора об ограничении стратегических вооружений и отрицательно относится к идее продолжения действия Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Американская сторона позитивно относится к системе противоракетной обороны, которую продолжает развивать. Если мы разрушим всю систему глобальной стратегической стабильности, которая сложилась после Второй мировой войны, ее место займут агрессивный шовинизм и бандитизм.
— Вы можете дать конкретные примеры того, как вывести индийско-российское стратегическое партнерство на новый уровень, несмотря на потрясения?
— Мы часть евразийского региона. Мы чувствуем, что нуждаемся в более тесных связях, которые будут отвечать нашим национальным интересам. Это обычный реализм. Что мы делаем для укрепления связей? Ведется диалог. Его подпитывают такие новые форматы, как неформальные саммиты. Речь идет не только о Моди с Си Цзиньпинем, но и о Путине с Моди. Они начали встречаться на неформальной основе. Очень закрыто, для обмена мнениями, ожиданиями от двусторонних, региональных и глобальных событий. Это новое явление. С экономической точки зрения, мы чувствуем, что Россия и Индия — два гиганта. Два мирных гиганта, которые также уязвимы для такого иностранного вмешательства, как санкции. Нам нужно защищать наше растущее экономическое сотрудничество от негативного влияния. Мы начали разрабатывать экономическую стратегию, долгосрочное планирование для защиты наших экономических отношений от разрушительных рыночных сил и негативного влияния. И, наконец, энергия. Наше сотрудничество в настоящее время касается не только ядерной энергетики. Речь идет также об СПГ, угле, нефти и о крупных индийских инвестициях в российский Дальний Восток. Мы не будем ограничивать наше сотрудничество только земными вопросами, но будем также исследовать космос.