.png){kind=link}
В 1987 году, когда подписывался Договор о ликвидации ракет малой и средней дальности, который на прошлой неделе ушёл на пенсию, ствол советского танка над автобаном упирался прямо в лоб Западного Берлина. Огромные группы армий, бывшие сталинские фронты, стояли под парами у стен Европы. Группа советских войск в Германии, Прибалтийский военный округ, Прикарпатский военный округ, советские войска в Польше, Чехословакии, Венгрии…
Казалось, достаточно одного чиха Кремля, чтобы Европа забилась в горячке. На континенте не было силы, кроме американской стратегической ядерной угрозы, способной остановить этого неуклюжего, престарелого, но все ещё казавшегося непобедимым краснозвёздного Дракона. Даже НАТО, по своим стратагемам, собиралось давать ему бой где-то у Антверпена и Венло. Германию он, по плану, съедал на завтрак вместе с Австрией, Францией обедал и лишь на ужин, у Ламанша, войска Альянса должны были добиться его отрыжки…
И вдруг в ФРГ, Британии, Бельгии, Голландии выросли, словно в сказке, те самые пресловутые «Першинги». В ту пору я сам служил на когте большого пальца левой лапы Дракона. Коготь этот был призван сквозь Польшу ворваться примерно туда, где я сейчас часто отдыхаю — на Балтийское побережье ФРГ.
Мне повезло, я участвовал в крупнейших учениях послевоенного времени в Европе — Запад-81. Моя доблестная дивизия должна была, по сигналу тревоги, покинуть свои городки за 13 минут. Но мы вырвались из казарм за рекордных два часа. Маршалы хмурились, генералы орали, как под пытками, на полковниках пылали погоны.
— Пипец стране, — сказал мне в тот день мудрый прапорщик, начальник продсклада. — Нас уже час пятьдесят не существует…
Прапор, словно на дележе имущества империи, щедро отвесил мне ящик консервов. Я отнёс его в нашу полевую типографию.
Таким образом я, пришедший с ящиком первоклассной закуски, представлял собою гораздо более серьёзный вызов, чем вся натовская военщина. Майор печально, но твёрдо взглянул на прапора, тот обречённо кивнул и… достал канистру. В ней хранился секретный резерв спирта, достаточный для выпуска примерно тысячи экземпляров газеты. Однако все понимали — тысяча экземпляров никого не спасёт: ни родину от поражения, ни нас от пилюлей начальства.
— Да всё равно нам пипец, — хмуро сказал мой начальник, глядя на волшебный процесс диффузии спирта с водой.
— Но почему пипец, товарищ майор?! — начал я незатейливую светскую беседу перед первым стаканом.
— Да потому что долбаные «Першинги» долетают к нам за 13 минут. А мы выезжаем по тревоге за два часа…
Все присутствующие в кунге горько расхохотались. Для того чтобы выехать за два часа, дивизия две недели перед этим не спала, стояла на ушах, дрюча людей и технику до потери пульса…
Я помню эту давнюю сцену, словно смотрел её в кино сто раз. И помню своё ощущение: войны не будет, Дракон при смерти.
Говорят, что гонка вооружений, запущенная теми самыми «Першингами», истощила и погубила СССР. Конечно, это глупость. СССР погубила гонка воображений. От генсека до моего прапорщика из продчасти, все воображали, как щеголеватые натовские генералы запускают «Першингом» прямо в наш городок — и мы умираем, не успев выпить спирт под дарёную тушёнку.
Что-то похожее происходит и сейчас. Кто-то показывает мультики с ракетами — другие воображают себя разбитыми в прах мультяшкой. И в итоге старый добрый договор о РМСД уходит на пенсию без бонусов и наград, чтоб через 10-15 лет новые ракеты поражали воображение новых генералов.
Но только не волнуйтесь: пока ничего не случится! Ни сейчас, ни завтра, ни через пять лет.
Хотя «моя» дивизия всё ещё проживает в том самом городке, который она так и не смогла покинуть за сказочные 13 минут, ей сегодня некуда прорываться. Она давно в окружении, похлеще, чем Паулюс ровно 76 лет тому назад: ей до своих идти через две страны и до врагов столько же. Да и давно уже не разобрать, кто свои, кто враги и как они друг с другом, вернее, враг с врагом перекручены.
Туда, куда дивизия должна была прорваться в 81-м, теперь прорывается «Северный поток — 2». И тоже с боями. Гонка воображений не знает покоя…