Виноват Барак Обама. В 2014 году тогдашний президент США пренебрежительно заявил, что «Россия — региональная держава, представляющая угрозу лишь для некоторых из своих ближайших соседей, и это проявление не силы, а слабости». Обама был прав, и, возможно, именно поэтому Путин никогда ему этого не простил. Российский лидер вышел из недр КГБ в те времена, когда СССР был наряду с США одной из двух сверхдержав, которые могли применить свою военную силу в любой части планеты. Однако СССР распался, и, как следствие, влияние России в мире уменьшилось. Это произвело на Путина такое впечатление, что в 2005 году он заявил, что «распад Советского Союза стал крупнейшей геополитической катастрофой XX века». Чтобы оценить это заявление в исторической перспективе, достаточно вспомнить, что в ходе Второй мировой войны СССР потерял 27 миллионов человеческих жизней.
Неудивительно, таким образом, что приоритетной задачей для Путина является возрождение России как сверхдержавы. Например, в начале гражданской войны в Сирии США и ЕС имели там преобладающее влияние. Путин сумел не только вмешаться в конфликт и спасти режим Башара Асада, но и стал важнейшим военно-политическим игроком. Без присутствия и благословения Кремля ни о каком урегулировании в Сирии и речи не может быть.
Но самым смелым и новаторским проявлением новых возможностей России по формированию мировой политики стало вмешательство в американские выборы 2016 года. По мнению американских спецслужб, «Россия провела беспрецедентную акцию по воздействию на предвыборный и политический процесс в США». И не только в США.
Расследование, проведенное Германским фондом Маршалла, выявило, что Россия вмешивалась в политические процессы как минимум в 27 странах, используя кибератаки и дезинформационные вбросы. Британская «Гардиан» писала о том, что Россия вмешивалась в референдум по Брекситу. «Паис» сообщала о том же в связи с каталонским кризисом.
Ввиду всего вышесказанного, было бы удивительным, если бы Путин не был в высшей степени заинтересован в том, чтобы повлиять на развитие ситуации в Венесуэле. Эта страна является бывшим союзником США и могла бы вернуться на их орбиту. Она находится менее чем в трех часах полета от берегов Флориды, обладает крупнейшими на земном шаре запасами нефти и переживает беспрецедентный по масштабам хаос. И если США вмешивались отнюдь не на стороне России в ее вооруженные конфликты на Украине, Грузии, Абхазии и Южной Осетии, почему бы и Москве не вмешаться в дела, происходящие на задворках Вашингтона?
Может создаться впечатление, что Венесуэла — наиболее вероятный объект для российской интервенции. Владимиру Путину должно быть приятно осознавать, что он может влиять на политику и экономику страны, расположенной за 10 тысяч километров.
Но точно таким же образом, как русская зима остановила наступление войск Наполеона в 1812 году и гитлеровских полчищ в 1941, так и венесуэльский хаос может сорвать российское вмешательство в Венесуэле в 2019 году.
По мнению обозревателя Владимира Рувинского, «отношения России с Венесуэлой — это история упущенных возможностей, рискованных многомиллионных капиталовложений, подозрительного обогащения некоторых людей и обширной коррупции. Москва не может допустить, чтобы Венесуэла стала символом одного из крупнейших провалов Путина на международной арене».
В России смотрят на это по-разному. В высших эшелонах власти российского государства существуют три группы, которые борются за поддержку Путиным их позиции по Венесуэле: экономисты, олигархи и геополитики. По мнению экономистов, чтобы как-то исправить опустошительные последствия правления Чавеса и Мадуро, потребуются огромные затраты, которые недопустимы и не оправдывают возможных выгод от опеки над далекой карибской страной.
С другой стороны, подконтрольные Путину олигархи мечтают об огромной личной выгоде, которую может дать контроль над венесуэльскими месторождениями нефти и полезных ископаемых. Геополитики мечтают о тех возможностях, которые откроются перед Россией в случае, если она обзаведется страной-сателлитом вблизи США.
Посмотрим, кто возьмет верх. Однако очевидно, за Венесуэлу, свободную от влияния авторитарной России и кубинской диктатуры, должны бороться все демократы планеты. И не только для того, чтобы освободить Венесуэлу от диктатуры Мадуро, но и для того, чтобы предотвратить международные авантюры авторитарных режимов, которые все еще существуют на Земле.