Объявленный США 2 февраля 2019 года выход из подписанного в 1987 году Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (Россия ответила на это аналогичным шагом) вовсе не является малозначительным событием или же простым техническим вопросом. Это «двойное решение» говорит о стратегических и геополитических задачах, с которыми сталкиваются западные державы.
По всей видимости, данная проблема будет обсуждаться на будущей Конференции в Мюнхене, которая пройдет с 15 по 17 февраля. Помимо домыслов и сомнений, европейские союзники США должны признать, что «международный либеральный порядок» переживает упадок, как с Дональдом Трампом, так и без него, и что современная эпоха требует ясности и смелости.
Российская угроза
«Двойное решение» США и России о выходе из ДРСМД перекликается с тем, что было принято в НАТО в 1979 году. Речь шла о предложении открыть переговоры по выводу баллистических ракет РСД-10, которые были нацелены на объекты в Европе. В случае провала этой инициативы предполагалось развернуть «Першинг-2» и американские крылатые ракеты для восстановления равновесия сил на европейском театре. Именно так начался знаменитый кризис «евроракет»: здесь подразумевались ракеты среднего радиуса действия, причем как тактические, так и предназначенные для одного или нескольких залпов в противостоянии сверхдержав.
8 декабря 1987 года Рональд Рейган и Михаил Горбачев подписали ДРСМД, который стал символом новой разрядки, а также предвестником скорого распада СССР. Он постановил вывод и запрет всех ракет дальностью от 500 до 5 500 км. В общей сложности было уничтожено 1 846 советских и 846 американских ракет. Кроме того, соглашение положило начало целой серии договоров о разоружении, как в ядерной сфере, так и в области химического оружия. Все это было дополнено Договором об обычных вооруженных силах в Европе и мерами доверия, в частности Венским документом.
В нынешней ситуации Москва стремится переложить всю вину на американцев, хотя те и пользуются поддержкой союзников. Эксперты в свою очередь уверены, что Россия нарушала договор, причем еще с 2000-х годов. Указанная американцами и их союзниками ракета носит название «Новатор 9М729» (код НАТО SCC-8), а ее дальность намного превышает 500 км (Россия в свою очередь указывает на натовскую систему ПРО).
На самом деле, проблема существует с начала первого срока Барака Обамы. Развертывание в Калининградской области ракетных комплексов «Искандер», чья дальность превышает 500 км, вызывало вопросы еще в 2010 году. В 2013 году этот вопрос был официально поднят, однако Россия оставила его без ответа. Ситуация обострилась с развертыванием в 2016 году «Новаторов» (представляют собой улучшенный вариант «Искандеров») у Каспийского моря и к востоку от Урала. Хотя мы можем лишь посетовать на отсутствие подготовки почвы с помощью американской публичной дипломатии, Вашингтон не мог не выйти из двустороннего соглашения, раз оно нарушается другим подписантом.
Нарушение со стороны России было намеренным решением, реваншем за договор 1987 года, который был плохо принят советской военной номенклатурой и органами безопасности, давшими большую часть современного российского руководящего класса (до самых верхов власти). С точки зрения последовавших за ним событий, ДРСМД тесно связан с распадом СССР, отступлением России на границы XVII века и почти полным развалом ВПК в 1990-х годах.
Как бы то ни было, эти вопросы не касаются одного лишь психологически-символического или техническо-промышленного уровня. Развертывание подобных оружейных систем создает угрозу для значимых политических целей и военной инфраструктуры европейских стран-членов НАТО. Если выход России будет сопровождаться развертыванием «Новаторов» или крылатых ракет «Калибр-М» (их наземного варианта), это станет серьезной стратегической угрозой.
Европа столкнулась бы с угрозой одного или нескольких целевых ударов (причем еще более серьезной, чем в 1970-х годах): речь идет о стратегии обезглавливания на службе ревизионистского геополитического проекта (силовое изменение границ и превращение соседних стран в сателлиты). Россия говорит, что хочет не допустить новой гонки вооружений? На самом деле она заполучила преимущество в этой категории оружия и стремится восстановить военно-промышленный потенциал времен холодной войны.
За Россией — Китай
Значительное отличие современной эпохи заключается в расширении порядков величины и кардинальном изменении соотношения сил в связи с глобализацией. Так, двойное решение о выходе из ДРСМД нельзя понять без учета стратегического уравнения в Большой Азии, на пространстве Восточной Азии до Ближнего Востока.
На ум сразу же приходит запрещенная резолюцией ООН ракетная программа Ирана. С учетом планов Тегерана на Ближнем Востоке («Шиитский полумесяц»), с течением лет он разработал ракеты дальностью в 2 000 км (например, способные нести ядерный заряд «Хорремшехр»). Иначе говоря, это категория ракет, от которой русские и американцы отказались по соглашению 1987 года. Кроме того, шиитский иранский режим продолжает программу крылатых ракет, о которой стало известно совсем недавно (пуск «Ховейзе» состоялся 2 февраля).
К тому же, США опасаются Китая, который еще давно отказался от слов Дэн Сяопина о «гармоничном развитии». КНР не связана договором 1987 года, который не мог быть расширен на третьи страны. Четыре пятых китайского арсенала (около 2 000 ракет), входят в категорию дальности от 500 до 5 500 км. Помимо ядерного сдерживания, эти ракеты служат для формирования зон закрытого доступа в Южно-Китайском и Восточно-Китайском море, то есть для вытеснения США в частности и Запада в целом. Цель этих действий — свести на нет западные альянсы в регионе и (наплевав на международное право) подмять под себя более широкое водное пространство, чем Средиземное море (3,5 миллиона км2 против 2,5 миллиона), через которое к тому же проходит значительная часть мировой торговли.
На эту стратегию закрытия доступа, которая является частью политики запугивания США и их региональных союзников, накладывается также альянс с Россией. Москва воспроизводит здесь то, что адмирал Кастекс назвал «большим маневром Чингисхана»: укрепление позиций в Азии для усиления своего влияния в Европе, куда и нацелены настоящие геополитические притязания России. Хотя сейчас нет никакой уверенности насчет намерений Вашингтона разместить ракеты средней дальности в Европе, можно практически точно утверждать, что именно такова цель его маневров в Азии. Это в свою очередь поднимает вопрос по поводу мест развертывания и реакции общественного мнения союзных стран. Как бы то ни было, подчеркнем, что речь идет, скорее, не о ядерном оружии, а о сверхбыстрых и точных обычных ракетах, которым по силам сдержать КНР.
Наконец, важно понимать исторический смысл и глобальный масштаб двойного решения США и России. Оно представляет собой новый этап в разрушении сформировавшейся после холодной войны архитектуры безопасности на евроатлантическом и глобальном уровне. В 2007 году Россия приостановила участие в Договоре об обычных вооруженных силах в Европе (он устанавливал максимальный уровень развертывания обычного вооружения на пространстве от Атлантики до Урала), а затем вышли из него. Меры по укреплению доверия и Венский документ по взаимному информированию и наблюдению за военными учениями больше не соблюдаются (примером тому служат учения «Запад 2017»).
Теперь под вопросом оказался подписанный в 2010 году договор СНВ-3 о стратегическом ядерном оружии. Он истекает в 2021 году, однако необходимые для его продления условия не выполнены. Кремль без конца говорит об американских ПРО и выходе Вашингтона из соответствующего договора в 2001 году, тогда как советник президента США по нацбезопасности Джон Болтон (John Bolton) в принципе выступает против СНВ.
Конец старого мира
В целом, речь идет о постепенном развале международного порядка. Сформировавшийся после 1945 года «либеральный международный порядок» стал результатом двух исторических процессов:
— американского лидерства, соглашений, свободной торговли и распространения политического либерализма в «свободном мире».
По окончанию холодной войны, в условиях отсутствия жизнеспособной политической и экономической альтернативы (мы не считаем привычные призывы и филиппики «другого мира»), американская гегемония приобрела по-настоящему глобальный масштаб. В результате оба параллельных исторических процесса сошлись в проекте «нового мирового порядка», который опирался на расширение «рыночной демократии» на восток и юг.
Хотя «международный либеральный порядок» активно осуждался как худший из миров, он создал условия для восстановления Центральной Европы и Японии, что положило начало долгому периоду мира, свободы и процветания. Далее, гарантии безопасности со стороны американского гегемона и открытость рынка способствовали развитию ряда азиатских (НИС 1970-х годов) и латиноамериканских стран (волна политической и экономической либерализации 1980-х годов).
После холодной войны страны Центральной и Восточной Европы влились в этот «либеральный международный порядок». Новый порядок сыграл на руку и России в том, что касается экспорта ее углеводородов или доступа на мировой рынок капитала. Наконец, в последнее десятилетие перед распадом коммунистической системы КНР запустила политику избирательной открытости к Западу, что положило начало ее экономическому развитию, масштабы которого превзошли все наши прогнозы («четыре модернизации» Дэн Сяопина 1978 года).
После окончания холодной войны и в последовавшее за ним десятилетие американский руководящий класс не испытывал особой тревоги по поводу политических, стратегических и военных последствий этого развития. Авторитарный или даже диктаторский и полутоталитарный характер ряда развивающихся стран не был проигнорирован им, однако здесь все заслоняла собой вера в то, что либерализация экономики, обогащение и утверждение среднего класса обязательно приведут к политическому либерализму. Считалось, что в определенный момент странам необходимо сделать выбор между авторитаризмом и развитием. И что они обязательно выберут богатство и благополучие.
Хотя описанный выше процесс сошел с привычной колеи еще в начале 2000-х годов, теракты 11 сентября (они положили конец надеждам, сформировавшимся после холодной войны), «война с терроризмом» и сосредоточение внимания на джихадизме, продолжением которого стало «Исламское государство» (запрещенная в РФ террористическая организация — прим.ред.), вытеснили на второй план формирование новых осей силы между странами и растущую вероятность возвращения к межгосударственным войнам.
Сегодня же совершенно ясно, что мы пошли по другому пути: как писал Сэмюэл Хантингтон (Samuel Huntington), утверждение национальных позиций в сфере экономики и идентичности влечет за собой точно такую же реакцию в политическом и военном плане. Пекин вел себя относительно спокойно в 2000-х годах, однако осмелел после финансового кризиса 2007-2008 годов: он увидел в нем подтверждение провозглашенного Освальдом Шпенглером (Oswald Spengler) «заката Запада». В тот же самый период Владимир Путин одним махом отбросил прежнюю неопределенность в отношении России к Западу. Его выступление в Мюнхене 10 февраля 2007 года стало одновременно гневной отповедью и планом действий. Год спустя, в августе 2008 года, российские войска вторглись в Грузию и силой изменили границы. После нескольких лет усиления напряженности, когда Россия укрепляла позиции, произошли нападение на Украину, аннексия Крыма (2014) и война в Донбассе. Первое событие подобного рода в Европе после 1945 года, плевок в сторону Заключительного акта СБСЕ.
Заключение
В заключении можно сказать, что та напыщенность, с которой некоторые используют выражение «международный либеральный порядок», вызывает насмешку. Можно также подчеркнуть геополитические основы этого порядка, который опирался на стабилизирующее господство США: эти наследники исторической силы Запада не забывали о своих интересах. По крайней мере, они хотя бы предлагали просвещенную и широкую концепцию с выгодой для союзников, «младших акционеров» этого порядка. Сейчас уже бесполезно оплакивать «кобылу Роланда» (она давно мертва), но необходимо сохранить ясность мышления, хотя бы для понимания общих моментов и ставок в игре. Мы вступили в «решающие годы», которые чрезвычайно опасны для западных стран, поскольку они могут потерять гораздо больше других.
Как бы то ни было, распад международного порядка вовсе не обязательно приведет к большой катастрофе, однако для ее предотвращения необходимо провести большую работу, особенно Европе, где многие забыли о законах силы. Нужно перевооружаться, укреплять европейскую оборону, сохранять альянсы и при необходимости проводить вмешательства в мире, где знаменитая «мягкая сила» Запада представляется иллюзией. Одновременно с этим требуется активная дипломатия для противодействия угрозам и предотвращения формирования широкого фронта ревизионистских держав. Как мы уже поняли, кончина ДРСМД — всего лишь верхушка айсберга.