Если вы спросите министра энергетики Украины Степана Кубива, какими будут долгосрочные экономические потери в результате аннексии Крыма в 2014 году, он посоветует вам обратить внимание на море. На сайте украинского министерства энергетики говорится, что «Украина из-за аннексии Крыма потеряла 80% нефтегазовых залежей в Черном море, значительную часть портовой инфраструктуры». Это объявление прозвучало на фоне продолжающегося противостояния в Азовском море, где в ноябре 2018 года российская береговая охрана захватила 24 украинских моряков и три военных корабля.
Дерзкое поведение Москвы в украинских территориальных водах с 2014 года служит напоминанием о том, что Кремль считает эти территории и находящиеся на них залежи углеводородов своим эксклюзивным военным трофеем. Хотя Украина предприняла попытку воспротивиться ирредентистским (ирредентизм — политика государства, партии или политического движения по объединению народа, нации, этноса в рамках единого государства, — прим. ред.) устремлениям России — ценой более 10 тысяч жизней солдат и мирных граждан с 2014 года — ее стратегическая позиция продолжает слабеть. Запад продолжает оказывать весьма скромную военную поддержку, а экономические санкции, введенные против агрессора, очевидно, не могут служить эффективным средством сдерживания.
Между тем Украина стремительно теряет то небольшое преимущество, которое она имеет, будучи транзитной страной, через которую российский газ поставляется в Европу. Вызвавший массу споров газопровод «Северный поток — 2» — очередная попытка России укрепить свои позиции на европейском рынке энергоресурсов — получил одобрение от Парижа и Берлина и может заработать уже в декабре 2019 года. Этот газопровод минует территорию Украины и способен лишить ее 3 миллиардов ежегодных доходов от транзита газа — это почти 3% ВВП Украины.
Ситуация усугубляется еще и тем, что собственный нефтегазовый сектор Украины страдает от повсеместной коррупции, бюрократизма и господства государственных монополистов. Киев попытался привлечь внимание иностранных инвесторов к энергетическим ресурсам Украины, в результате чего страна оказалась в еще более сложной экономической ситуации. И потеря нефтегазовых залежей в Черном море является для Украины серьезной неудачей. Любое судебное разбирательство, целью которого станет получение компенсации за потерю нефти и газа после захвата Крыма, займет много лет — если это вообще случится — поскольку получение компенсации от агрессивно настроенной ядерной державы сопряжено с множеством трудностей.
Захват ресурсов
В Черном море находятся большие запасы углеводородов. На северо-западе, по некоторым оценкам, находятся 495,7 миллиарда кубических метров природного газа и 50,4 миллиона тонн нефти и конденсата. В прикерченской зоне содержится 321,2 миллиарда кубических метров газа и 126,8 миллиона тонн нефти и конденсата. На континентальном склоне объем газа составляет 766,6 миллиарда кубометров газ, а объем нефти и конденсата — 232,6 миллиона тонн.
Но главное здесь — это газ.
Энергетическим амбициям России в Черноморском регионе также способствуют обстоятельства и географическое везение. Около 70% потенциальных залежей природного газа в Черном море сосредоточено всего в двух блоках — в Нептуновой глубине и Трезубце, то есть в пределах недавно заявленной Исключительной экономической зоны (ИЭЗ) России вокруг Крыма.
Намерение Москвы использовать украинские месторождения природного газа — это не пустые разговоры. Этот процесс уже идет. Когда российские войска аннексировали Крым в 2014 году, они захватили дочерние предприятия украинского государственного энергетического конгломерата Нафтогаз, работавшего в Черном море. Кремль присвоил эти компании — вместе с оборудованием на миллиарды долларов — и передал их Газпрому, российскому государственному энергетическому гиганту. Таким образом, Россия одним махом лишила Украину возможности добывать нефть и газ на шельфе и увеличила собственную добычу в этом регионе.
В отличие от Донбасса, где Москва осуществляет свой контроль не напрямую, в Черном и Азовском морях Россия попыталась захватить фактический контроль над территориальными водами Украины. Это обернулось оккупацией стратегического порта Севастополь, захватом офшорных нефтегазовых залежей Украины, претензией на исключительную юрисдикцию Керченского пролива и захватом украинских моряков в ноябре.
Внутренний беспорядок в энергетике Украины
Крупные международные энергетические конгломераты и прежде замечали энергетический потенциал Украины. Министр энергетики США Рик Перри (Rick Perry) назвал эту страну «Техасом Европы». По данным украинской газеты «Киев пост» (Kyiv Post), в недавнем прошлом некоторые из крупнейших в мире нефтегазовых компаний — «Шелл» Shell, Шеврон«» Chevron, «Эни» (Eni) и Экксон мобил» (ExxonMobil) — выходили на рынок Украины и обещали инвестировать в него миллионы долларов. Но эти сделки всякий раз проваливались: к примеру, в 2015 году Shell и Chevron отказались подписать соглашение на 10 миллиардов долларов.
Несмотря на ощутимый прогресс в проведении внутренних реформ, Украина по-прежнему не может существенно расширить свою внутреннюю добычу углеводородов из-за чрезмерного регулирования, коррупции и господства государственных монополий. К примеру, компания Укргаздобыча, 100-процентно дочерняя компания Нафтогаза, контролирует 75% всей внутренней добычи природного газа. Господство Укргаздобычи и Нафтогаза привело к тому, что прибыльные частные лизинговые контракты неоднократно доставались тем, кто был связан с высшими эшелонами власти. Самый наглядный пример — Николай Злочевский, который при Януковиче занимал пост министра природных ресурсов Украины. Во время своего пребывания в этой должности он выдавал лицензии на добычу своей собственной компании, и, несмотря на многочисленные уголовные расследования, смог избежать наказания по всем предъявленным ему обвинениям.
В январе этого года ключевые игроки на нефтегазовом рынке встретились в Лондоне на форуме по добыче и разведке на Украине, чтобы обсудить продажу с аукциона лицензий на права на 30 сухопутных месторождений углеводородов. Лицензии будут выданы 6 марта, и они позволят инвесторам участвовать в соглашениях о разделе продукции с долей частной собственности до 70%. Тем не менее, большинство участников было настроено скептически из-за проблем, связанных с монополией «Нафтогаза», фискальным режимом и регулированием. Участие в торгах на этой неделе станет важным индикатором настроений рынка.
Сегодня только небольшие операторы с высокой толерантностью к риску, такие как компания Ильи Пономарева «Трайден эквизишионс» (Trident Acquisitions) и международные финансовые институты, такие как Европейский банк реконструкции и развития, готовы инвестировать в разведку и добычу в стране, в которой продолжается конфликт. Крупные западные игроки относятся к Украине с недоверием. И в ближайшее время ситуация вряд ли изменится.
Добывать или не добывать — вопрос не в этом
В конечном счете, энергетические ресурсы Черного моря будут добываться, вопрос только в том, кем именно. Нефтегазовые залежи в Черном море по праву должны принадлежать украинскому народу. Но у Кремля другие планы. Без Черного моря Украина не может надеяться на развитие национального энергетического сектора, если не будет наведен порядок в нормативно-правовой базе. В то же время Украине необходимо разработать эффективную стратегию, которая позволит ей противостоять наступлению России. Разрушенная войной страна, в которой господствуют коррумпированные государственные монополии, не может стать привлекательным местом для частных инвестиций.
Ариэль Коэн — старший научный сотрудник Атлантического совета и основатель компании International Market Analysis.