Нью-Йорк — Когда в марте циклон «Идай» обрушился на Мозамбик, Малави, Зимбабве и Мадагаскар, погибла почти тысяча человек, а сотни тысяч стали бездомными, они голодают, им угрожают болезни. Согласно оценкам, стоимость разрушенной инфраструктуры может превышать $1 миллиард.
Подобные катастрофы становятся угнетающе привычными. «Идай» продолжил серию экстремальных погодных явлений, которые показывают нам, что катастрофические последствия изменения климата — это не какое-то отдалённое будущее. Они происходят уже сейчас. Хуже того, они бьют по беднейшим и наиболее уязвимым группам населения мира сильнее всего. Мозамбику (стране, которая больше других пострадала от «Идая») придётся восстанавливаться со связанными руками, потому что переговоры о реструктуризации неподъёмного долга страны зашли в тупик.
Для решения подобных проблем в 2015 году международное сообщество утвердило «Повестку устойчивого развития» до 2030 года, в которой определён путь к всеобщему процветанию и устойчивости. Но «Цели устойчивого развития» (ЦУР) не будут достигнуты, если мы не перестроим наши финансовые системы в соответствии с «Аддис-Абебской программой действий» ООН. Нам необходима такая глобальная финансовая архитектура, которая позволит выделять средства на необходимые инвестиции (в том числе в устойчивую инфраструктуру), быстро реагировать на различные шоки, а также приводить страны, переживающие трудности, в финансово устойчивое положение.Некоторый прогресс уже достигнут. По данным нового отчёта о финансировании глобального устойчивого развития, подготовленного ООН в сотрудничестве с Международным валютным фондом, Всемирным банком и ОЭСР, интерес частного сектора к устойчивому финансированию возрастает. Кроме того, цели устойчивого развития всё чаще учитываются в государственных бюджетах и в программах сотрудничества в сфере развития.
Но подобные перемены не происходят достаточно быстрыми темпами, и они крайне далеки от тех масштабов, которые необходимы. Например, общий объём инвестиций частного сектора в инфраструктуру развивающихся стран в первой половине 2018 года составил $43 миллиарда; это меньше, чем за тот же период 2012 года. Для достижения одной из поставленных целей — обеспечить к 2030 году всеобщее начальное образование — ежегодные расходы на образование в беднейших странах мира надо увеличить в три с лишним раза. Одновременно надо устранять базовые системные риски, чтобы предотвращать будущие кризисы. И здесь перспективы выглядят не очень многообещающими. Максимальные темпы роста мировой экономики составляют сейчас 3% в год, а это значительно ниже тех темпов, которые требуются для искоренения нищеты во многих странах. В 2017 году реальные (с учётом инфляции) зарплаты выросли всего лишь на 1,8% — это самый низкий показатель за десятилетие. Большинство населения мира живёт сейчас в странах, в которых уровень неравенства доходов возрастает. Хотя глобализация существенно увеличила общие размеры богатства и позволила достичь значительного прогресса в борьбе с бедностью, данные выгоды делятся не равномерно. Слишком многим домохозяйствам, локальным сообществам и странам не достаются плоды возросшего благосостояния.
На этом фоне неудивительно, что во многих странах мира ослабло доверие к самой системе многосторонних отношений (мультилатерализму). Но хотя сложившийся порядок многосторонних отношений переживает кризис легитимности, перед ним одновременно открываются и новые возможности. Быстрые изменения — в геополитике, технологиях, а также в климате Земли — привлекли наше коллективное внимание к проблемам, которые имеются в существующих глобальных договорённостях в сфере финансов, торговли, долгов, налогового сотрудничества и так далее. И сейчас, когда мы пересматриваем эти договорённости, мы можем перенастроить их на достижение устойчивого развития. Например, неотложная потребность в долгосрочных инвестициях в борьбу с изменением климата сделала очевидной краткосрочность ориентиров рынков капитала, а также подчеркнула, насколько важно перенастроить стимулы, которые движут поведением участников финансовой системы. И точно так же тот факт, что к октябрю 2018 года товары стоимостью более $588 миллиардов стали объектом торговых ограничений (семикратный рост по сравнению с предыдущим годом), свидетельствует не только о кризисе многосторонней торговой системы, но и том, что появилась возможность выбрать более справедливые подходы к глобализации.
Подобно Мозамбику, сейчас есть ещё как минимум 30 развивающихся стран с низким уровнем доходов, которым грозит долговая агония. Однако увеличение рисков суверенных долгов, совпавшее с изменениями в ландшафте кредиторов, привлекло повышенное внимание международного сообщества к пробелам в существующей архитектуре с точки зрения устойчивости суверенных долгов. Наконец, процесс дигитализации стимулировал дискуссии о конструкции международной налоговой системы и её влиянии на уровень неравенства. А возросшая концентрация рынка, особенно в цифровой экономике, высветила необходимость отреагировать на последствия новых технологий для распределения доходов, причём как внутри стран, так и между ними. Чтобы дать старт преобразованиям, в которых мы нуждаемся, необходимы национальные меры по повышению налогов, привлечению инвестиций и согласованию внутренних финансовых систем с «Целями устойчивого развития». Но наиболее насущные проблемы мира не могут быть решены странами, которые действуют в одиночку. Вместо того чтобы отступать от мультилатерализма, международное сообщество должно усиливать свои коллективные действия. Лишь работая вместе, мы сможем достичь великих целей ради блага всех людей. Если мы этого не сделаем, мы не сможем обеспечить устойчивое развитие для всех. На кону стоит будущее нашей планеты и наше общее процветание, поэтому для бездействия нет оправданий.
Лю Чжэньмин — заместитель Генерального секретаря ООН по экономическим и социальным вопросам. До своего назначения господин Лю был заместителем министра иностранных дел Китая с 2013 года. За свою дипломатическую карьеру он также служил послом и постоянным представителем в Постоянном представительстве Китайской Народной Республики при Отделении Организации Объединенных Наций в Женеве и других международных организациях в Швейцарии (2011-2013).