Вашингтон — Имя Лоу Цзивэй, возможно, не является общеизвестным на Западе, но бывший министр финансов Китая хорошо известен и пользуется большим уважением у финансистов и экономических руководителей. Тем не менее, в начале апреля правительство Китая объявило об отставке Лоу с поста председателя государственного фонда социального страхования. Это решение стало следствием изменений в подходах китайского руководства к управлению страной — изменений, которые, скорее всего, будут иметь очень серьезные последствия для ее будущего.
Увольнение Лоу нарушает сложившуюся практику: три предшественника на его посту отработали в среднем по 4,5 года, и все трое ушли на пенсию, достигнув возраста 69 лет. Лоу сейчас 68, и он проработал лишь чуть больше двух лет. Руководство Китая никак не стало объяснять его отставку, но вероятное объяснение у всех на виду. Недавно Лоу начал открыто критиковать амбициозную китайскую программу промышленной политики «Сделано в Китае 2025», назвав ее пустой тратой государственных денег. Ранее программа «Сделано в Китае 2025» уже начала вызывать подозрения у торговых партнеров страны на Западе. Они видят в ней попытку Китая с помощью нечестных методов (а именно — за счет государственной поддержки стратегических отраслей) потеснить Запад с позиции мирового лидера в передовых технологиях. Эта программа стала одним из поводов, которые подтолкнули президента США Дональда Трампа к торговой войне с Китаем. С тех пор как началась торговая война, руководство Китая сознательно сбавило ажиотаж вокруг программы «Сделано в Китае 2025», из чего можно сделать вывод, что оно понимает высокие издержки дальнейшей реализации этой программы. В подобных условиях критика Лоу не выглядит какой-то особенно скандальной, если, конечно, руководство Китая не притворяется, что отказалось от этой программы, до тех пор, пока напряженность не пойдет на спад. Впрочем, выводы из увольнения Лоу не ограничиваются программой «Сделано в Китае 2025». Лоу — это решительный реформатор с выдающимся списком достижений. Его отставка подчеркивает ту степень, до какой правительство Китая под руководством председателя Си Цзиньпина стало нетерпимым к малейшим внутриполитическим разногласиям, причем даже по вопросам экономики, которые ранее обсуждались достаточно открыто между лидерами страны. Подобный подход вполне может оказаться катастрофическим. С тех пор как Си пришел к власти в 2012 году, процедуры принятия решений на высшем уровне в Коммунистической партии Китая (КПК) изменились до полной неузнаваемости. Ранее принцип коллективного руководства позволял выражать мнение несогласных, а решения принимались, как правило, на основании консенсуса. Процесс был медленным, из-за чего иногда появлялись упущенные возможности. Тем не менее, это был важный механизм управления рисками: открытость к различным точкам зрения помогала гарантировать, что непрактичные и опасные идеи отвергаются. КПК не совершила никаких катастрофических политических ошибок при двух предшественниках Си — Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао.
Си Цзиньпин заменил процедуру коллективного принятия решений своим централизованным руководством. Пространство для оправданного расхождения во мнениях было заполнено ожиданиями политической лояльности и конформизма. Более того, КПК, по сути, криминализировала выражение мнений, не совпадающих с позицией высшего руководства. Это преступление, которое получило название «ван-и чжун-ян», то есть «безответственные разговоры о партийном центре», наверное, имело намного более важное значение, чем реальные нарушения, в проводившейся Си в последние годы кампании по борьбе с коррупцией чиновников. В результате конструктивная оппозиция исчезла, а это значит, что в Китае Си Цзиньпина излишне рискованные или плохо продуманные идеи могут превратиться в государственные политические решения. И превращаются: за последние пять лет Китай совершил несколько крупных политических ошибок из-за неадекватности внутренних дискуссий. Одной из таких ошибок стало принятое летом 2015 года, поспешное решение направить государственные средства на поддержку котировок акций, когда рухнул фондовый рынок. Это мера не помогла стабилизировать котировки, привела к пустой трате триллионов юаней, ослабила авторитет нового руководства Китая. Другой крупной политической ошибкой стало строительство Китаем искусственных островов в Южно-Китайском море и последующее размещение там военных объектов. Кому-то из членов кабинета Си это могло показаться умным стратегическим ходом. Но при этом Китай создал впечатление, что он собирается господствовать в Восточной Азии с помощью принуждения, а это стало важнейшим фактором быстрого ухудшения отношений страны с США. Масштабная инициатива Си Цзиньпина «Пояс и путь», предусматривающая инвестиции на сумму более одного триллиона долларов в инфраструктуру Евразии и других регионов, является не только экономически сомнительной, но и вызвала на Западе подозрения относительно геополитических планов Китая. Эта ошибка привела к ухудшению отношений не только с США, но и с ключевыми союзниками, которые смотрят на китайские проекты в развивающихся странах (и, соответственно, на свои собственные отношения с Китаем) с нарастающим беспокойством. Если КПК будет и дальше придерживаться централизованного принципа принятия решений, тогда нельзя исключать совершения им новых ошибок, причем еще более ужасных. Например, руководство Китая может решить напасть на Тайвань, рискуя катастрофической войной с США. В подобной ситуации остается лишь надеяться, что где-то в правительстве страны еще есть смелый человек, подобный Лоу, который готов открыто выражать свое несогласие.