Разумеется, я предоставляю политическим экспертам возможность детально проанализировать результаты европейских выборов, которые, как мне кажется, оставили страну в состоянии, близком к назревающей гражданской и интеллектуальной войне.
Как бы то ни было, мне бы хотелось выделить основные моменты, которые стали подтверждением двух главных политических фактов: господства «Национального объединения» на правом фланге (оно одновременно означает удар по «Республиканцам») и упадка левых.
Метаполитические причины произошедшего носят глубокий и устойчивый характер. Одну из них сейчас не принято озвучивать в медийных студиях, которые напоминают существовавшие в прошлом светские салоны. Я же хочу поговорить о ней открыто, бросая тем самым публичный вызов, который контрастирует с молчанием многих отгородившихся от действительности французов. Все уже поняли, что я имею в виду иммиграцию.
Этот фактор теперь проявляет себя на каждом шагу. Но его пытаются скрыть. Упомяните его во время дискуссии и на вас будут косо смотреть, как будто речь идет о некой скабрезной порнографии. Даже во время воскресных дебатов это слово не произнес никто за значимым исключением в лице Бернара Тапи (Bernard Tapie).
Эпизод с «желтыми жилетами» показал, какое значение придают миграционному вопросу люди, которые испытывают наибольшую неудовлетворенность по поводу сложившейся ситуации. Сначала движение выдвинуло социальные и культурные требования, но закончило путь с агрессивными и отдающими марксизмом заявлениями. Никто уже не узнает, какую роль сыграли СМИ в идеологическом отборе протеста.
Елисейский дворец, который в охватившем его безумном порыве посчитал необходимым предоставить людям жалобную книгу, на первых порах все же начал рассматривать иммиграцию как полноценный вопрос. Тем не менее он вновь задвинул ее в тень после протестов макроновских левых. А потом вообще убрал куда подальше.
Обычно когда вы осмеливаетесь сказать во время дебатов, что речь идет об одном из самых важных для народа вопросов, вас сначала называют фанатиком, а затем заявляют, что вы неверно оцениваете ситуацию, и что ваш вопрос не будет обсуждаться, поскольку не представляет ни малейшего интереса.
В таких условиях следует отдать должное «Фигаро», в котором на неделе вышла статья Карла Меюса (Carl Meeus) под названием «Иммиграция — невидимая тема европейских выборов»: «В начале апреля лидеры списка «Возрождения» Натали Луазо (Nathalie Loiseau) и Паскаль Канфен (Pascal Canfin) опубликовали в «Либерасьон» статью с призывом к тому, чтобы Европа «сделала своим главным приоритетом климат». И это несмотря на открыто выраженное желание большинства европейского населения поставить иммиграцию на первое место среди актуальных проблем.
Во всяком случае, именно такой вывод можно сделать из проведенного прошлой осенью опроса по заказу Европейской комиссии. Отвечая на вопрос о том, «какие две самые важные проблемы должен решать Европейский союз», граждане поставили на первое место иммиграцию (40%) и только потом терроризм (20%).
Что касается Франции, по данным организованного в середине апреля исследования Harris Interactive, люди утверждали, что наибольшее значение для перед выборами для них имеют покупательная способность (42%) и иммиграция (39%). Экология заняла лишь четвертое место (35%). Нельзя не отметить, что отрицание проблемы, которая волнует 39% населения, вызывает лишь усталость и раздражение.
Именно в такой перспективе следует рассматривать первое место «Национального объединения», партии, которая долгая время страдала от нелепого и неуместного сравнения с нацистами (сегодня оно вызывает уже больше не страх, а шок и раздражение).
Кроме того, помимо усталости людей и брошенного ими вызова элите, которая запятнала себя презрением и неуважительным отношением к нации, стоит отметить неразрывно связанную с этим вопросом тревогу. Ее высокомерно называют иррациональной, глупой, позорной и вульгарной, но она на редкость разумна и благородна.
В подтверждение этим словам я прошу читателя ознакомиться с шедевром под названием «История исламизации Франции», имя автора которого мне неизвестно, поскольку он скрывается за словом «коллектив». Это, без сомнения, самая умная книга из всех знакомых мне прекрасных и великих работ на тему иммиграции, демографии, безопасности, исламизма, терроризма, расизма и антисемитизма.
Написавшие ее увидели, отметили и поняли все.
Возвращаясь к миграционному и в целом демографическому вопросу, мне бы хотелось привести отрывки из заключительной части этой книги, чтобы подтвердить рациональность опасений французского народа по поводу иммиграции: «Быстрое изменение французского народа было подтверждено вышедшими в 2016 прогнозами Национального института статистики и экономических исследований на период 2013-2070. В них говорится о том, что иммиграция будет играть важную роль в приросте населения. Если число иммигрантов будет составлять от 20 000 до 120 000 с 2020 года, на них будет приходиться от 40% до 73% демографического роста за этот период. В таком случае вся Франция через несколько десятилетий уподобится Сен-Сен-Дени, который стал авангардом «отделения», упомянутого и признанного Франсуа Олландом в «Президент не должен этого говорить…» В 2016 году у двух третей новорожденных был хотя бы один родитель иностранного происхождения, а у более 60% молодых людей моложе 18 лет были иностранные корни (то есть, по крайней мере, один родитель-иммигрант).
Представленный в мае 2018 года Доклад Национального собрания указал на фактический уход государства с этой во многом исламизированной территории. Дошло до того, что власти даже не знают точное население этого департамента, который расположен всего в нескольких километрах от аэропорта Руасси-Шарль де Голль и представляет собой «шлюз» для нелегалов. Эти цифры подчеркнули набирающую обороты исламизацию Францию, но их почти не комментировали. Все это подтверждает озвученный в мечети Орли в августе 2011 года оптимизм Марвана Мухаммада из «Коллектива против исламофобии во Франции», которого «Монд» назвал в октябре 2016 года «боевым представителем мусульман»: «Кто вправе говорить, что через 30-40 лет Франция не будет мусульманской страной?… Никто в этой стране не вправе… отрицать наше право надеяться на глобальное верное исламу общество».
Теперь же давайте разберем глубинные и устойчивые причины упадка левых. Они переплетаются с первым фактором и тесно связаны друг с другом: это разобщенность и сомнения.
Раньше у левых было достоинство, которым не обладали и до сих пор не обладают правые: чувство коллективизма. Они опирались на ощущение того, что воплощают в себе интеллект и прогресс. Эта искренняя надежда позволяла растопить эго политических соперников и сплавить их в общую мораль. В час сомнений ни о чем подобном больше не идет и речи, все вновь на ножах друг с другом. Неудавшаяся попытка «Публичного пространства» стать символом обновления партийного социализма наоборот стала примером непомерного эго и пустоты заявлений.
Остаются только граничащие со смятением сомнения. Левые уже не просто не воплощают в себе интеллект и прогресс, а становятся своеобразным нравственным пугалом из-за вызванного ими разочарования. Время прощения осталось в прошлом.
ГУЛАГ и экономический крах коммунизма разрушили фундамент, а преступления исламизма, на который долгое время смотрели с ксенофильской доброжелательностью, довершат обвал всего здания.
Обмана было предостаточно. Если вам требуются подтверждения, предлагаю ознакомиться с книгой Роже Скрютона (Roger Scruton) «Ошибка и гордыня», которую я уже не раз упоминал. Автор талантливо пишет о настоящем интеллектуальном мошенничестве, которое совершили в 1960-1970-х годах вознесенные на вершину благодаря моде шарлатаны. Гуру тех времен во Франции звали Лакан, Делез, Деррида и Бадью. Им достаточно было пробурчать что-то на отдающем марксизмом жаргоне, чтобы их сразу же принялись превозносить до небес.
Кадило было в руках левых, и они обмахивали им всех этих людей. Сейчас же левые не просто вышли из моды, а вызывают раздражение. В первую очередь тем, что насмехаются над беспокойством народа. У них остается лишь часть меньшинств, которые пока что все еще представляют собой меньшинство.