Несостоявшееся восстание в Венесуэле вызвало напряженность не только между конкурирующими группировками внутри страны, но и между соперничающими мировыми державами, отношения которых и так уже натянуты. И вполне возможно, что администрация президента Дональда Трампа ищет, на кого бы еще возложить вину.
На фоне длившегося три месяца противостояния с президентом Венесуэлы Николасом Мадуро лидер оппозиции Хуан Гуайдо, получивший поддержку США, в прошлый вторник объявил о «заключительной фазе» своей борьбы за самопровозглашенное президентство. Собрав небольшую вооруженную группировку из бывших военнослужащих и демонстрантов в районе авиабазы Ла-Карлота в Каракасе, он призвал представителей вооруженных сил перейти на его сторону. Правительство приняло решительные меры. В результате начались столкновения, и стали поступать противоречивые сообщения о том, кто кого поддерживал, и что произошло, поскольку неделю спустя Мадуро по-прежнему оставался у власти.
Как только восстание начало затихать, советник Белого дома по национальной безопасности Джон Болтон сказал, что США были «хорошо информированы» о плане, и заявил, что трое из самых высокопоставленных чиновников Мадуро — министр обороны Владимир Падрино (Vladimir Padrino), председатель Верховного суда Майкель Морено (Maikel Moreno) и командующий президентской гвардией Эрнандес Дала (Hernandez Dala) — согласились перейти на сторону оппозиции, но так и не сделали этого. Он обвинил «кубинцев».
Госсекретарь Майк Помпео тогда утверждал, что у Мадуро «был самолет на взлетной полосе, и он был готов улететь» на Кубу, пока «русские не сказали, что он должен остаться». И Гавана, и Москва отвергли эти утверждения, обвинив чиновников в Вашингтоне в искажении фактов. А теперь и эксперты выражают сомнения относительно реакции США на неудачные попытки Гуайдо захватить власть.
«У властей США есть стимул говорить то, что они сказали, независимо от того, правда это или нет, — сказал в интервью „Ньюсуик" (Newsweek) Наунихал Сингх (Naunihal Singh), доцент Военно-морского колледжа. — Я не уверен, что другие люди верят этим заявлениям, правдивы они или нет. Вполне возможно, что они были направлены на внутреннюю аудиторию, возможно, они были направлены на самую важную аудиторию — Трампа. Помпео и Болтону совсем не хочется выглядеть так, будто их застали врасплох».
Состояние нефтезависимой экономики Венесуэлы, и без того находившейся в рецессии из-за неэффективного управления, резко ухудшилось после того, как в августе 2017 года администрация Трампа ввела санкции. И Гуайдо вместе со своими сторонниками в стране и за рубежом надеялись, что ужесточение американских санкций в итоге заставит Мадуро капитулировать. Этого не произошло. Но это не помешало Гуайдо и дальше собирать антиправительственные митинги.
Пока Помпео и Болтон публично высказывались о возможности того, что военная операция позволит выйти из тупика, Трамп в основном хранил молчание. Впервые он выразил свою реакцию во вторник на прошлой неделе в виде твита: «Я очень внимательно слежу за ситуацией в Венесуэле. Соединенные Штаты поддерживают народ Венесуэлы и его свободу!»
На сайте Factba.se, который собирает публичные заявления Трампа и других официальных лиц, сочли, что из-за нехарактерно сдержанного тона этого твита, он, скорее всего, был написан кем-то из сотрудников аппарата президента. И лишь после того, как позже в тот же день Болтон и Помпео выступили с обвинениями в адрес иностранных политических сил, появился более характерный для Трампа твит с угрозой введения против Кубы «полного эмбарго вместе с санкциями самого высокого уровня» за ее предполагаемое участие в этом деле.
Затем, в пятницу, после продолжавшегося в течение часа разговора с президентом России Владимиром Путиным Трамп сменил тон на более сдержанный. По словам Трампа, Путин сказал, что «вовсе не намерен вмешиваться в ситуацию в Венесуэле… и лишь хочет, чтобы в Венесуэле произошло что-то позитивное». Примерно тогда же Болтон сразу же написал в «Твиттере» что «Мадуро держится у власти лишь благодаря поддержке России и Кубы». А Помпео повторил в воскресенье слова о вмешательстве Москвы и заявил, что «нет никакой разницы» между его заявлениями о вмешательстве России и заверениями Трампа в том, что Путин не хочет вмешиваться.
Через неделю после того, как план Гуайдо провалился, было по-прежнему неясно, какое отношение Россия или Куба имели (если вообще имели) к тому, чтобы убедить Мадуро и его чиновников, предположительно перешедших на сторону оппозиции, остаться. Обе эти страны, не принадлежащие к числу сторонников внешнеполитического курса Вашингтона, укрепляют отношения с Каракасом. И в прошлом был прецедент, когда они направляли военные силы и средства для борьбы с поддерживаемыми США движениями за рубежом, особенно во время холодной войны, которая идеологически объединила две страны и стала причиной одного из самых напряженных ядерных противостояний в истории. Но, по утверждению экспертов, это совсем другое дело.
То, что произошло во вторник, не было ни Карибским кризисом, ни конфликтом в Сирии, где Россия осуществила достаточно успешную военную интервенцию в 2015 году для поддержки правительства, против которого началось восстание, поддержанное Соединенными Штатами и их союзниками. Недавние волнения в Венесуэле не шли ни в какое сравнение с якобы осуществленной при поддержке США попыткой государственного переворота в 2002 году против предшественника Мадуро, Уго Чавеса, в результате которой другой самопровозглашенный президент вынудил лидера страны ненадолго покинуть материк.
«На мой взгляд, в 2002 году они на последнем этапе допустили грубую ошибку, затем Чавес взял инициативу в свои руки и пошел в противоположном направлении, — объяснил Сингх. — Эта ситуация выглядит совершенно иначе. Похоже, это была провальная затея».
Адриана Берснер (Adriana Boersner), докторант-политолог из Университета Миссури, которая ранее работала доцентом и приглашенным профессором в венесуэльском Университете Симона Боливара, Центральном университете Венесуэлы и Столичном университете, в интервью «Нюсуик» сказала, что «кубинское правительство участвует в решении внутренних вопросов в Венесуэле со времен Уго Чавеса, причем, более активно после 2002 года». И «хотя число кубинцев в социальных программах и в венесуэльских госструктурах в ряде случаев преувеличивалось, кубинцы заметно представлены в стране — как в вооруженных силах, так и в разведывательных и миграционных службах Венесуэлы».
Однако «вмешательство Кубы ни для кого не является новостью или простой игрой, поэтому Вашингтон не может выглядеть плохо», сказала она, и объяснения США в отношении действий России, вероятно, еще более далеки от истины.
«Нет никаких признаков того, что Мадуро решил покинуть страну и что Россия помешала ему сделать это, — сказала Берснер. — Возможное вмешательство России подобного рода становится менее правдоподобным, если высокопоставленные чиновники правительства США раскрыли секретную информацию такого масштаба в данный момент и обнародовали ее таким способом. К тому же, ничто не указывает на то, что российские войска и техники-специалисты приготовились действовать в условиях возможного кризиса в Венесуэле».
Министр иностранных дел Венесуэлы Хорхе Арреаса (Jorge Arreaza) намекнул в понедельник на возможность того, что Каракас стремится расширить свои «военно-технические» связи с Россией путем увеличения числа специалистов в его стране, но во время беспорядков на прошлой неделе посольство Москвы в Венесуэле подтвердило, что эти сотрудники не будут вмешиваться.
США и Россия уже не один десяток лет рискуют начать военную конфронтацию, создавая угрозу интересам друг друга за рубежом. Однако возможности Вашингтона в этом отношении остаются непревзойденными со времен окончания холодной войны, во время которой Советский Союз распался, а его военные возможности значительно отстали от возможностей его соперника. Поскольку Путин стремился восстановить глобальное влияние России, он и его высшие должностные лица часто подвергали критике лицемерие своих американских коллег, которые повсюду видят след Москвы.
По имеющимся данным, Россия имеет примерно 21 крупный военный объект за пределами своих границ, в основном в так называемом ближнем зарубежье, куда входят бывшие советские республики в Восточной Европе и Евразии, а также, в частности, в Сирии. Для сравнения, США имеют около 800 военных баз по всему миру, в том числе на всей территории Латинской Америки, своего собственного «ближнего зарубежья», а также вблизи собственных границ России на Западе и Востоке.
Более того, США с целью противодействия России уже активно участвовали в переброске военных сил и средств в такие зоны конфликтов, как Украина и Сирия, где ни администрация Трампа, ни администрация бывшего президента Барака Обамы не продемонстрировали серьезных успехов в изоляции Москвы с помощью военных действий.
«Привести к усилению фактического присутствия России в условиях сегодняшнего венесуэльского кризиса может любой вариант действий США на Украине. Например, такой, как недавняя отправка на Украину подразделения 101-й воздушно-десантной дивизии сухопутных войск США, — сказала Берснер в интервью „Ньюсуик". — Реальность здесь такова, что если США будут и дальше продвигаться на территориях соседних с Россией или в вопросах, имеющих жизненно важное геостратегическое значение для России (например, Сирия), Москва в противовес действиям США еще больше увеличит свое присутствие в Латинской Америке».