Кембридж (США) — Заключение американо-китайское торгового соглашения уже, по-видимому, неизбежно, но не обострит ли оно глобальные бизнес-циклы и не посеет ли семена нового финансового кризиса в Азии? Если предстоящее соглашение (предположим, что оно будет подписано) заставит Китай сохранять неопределённо долго устаревший и излишне строгий валютный режим, тогда на этот вопрос можно будет ответить «да».
Ради поддержания стабильного курса юаня к доллару США китайским властям придётся либо менять процентные ставки вслед за США, либо подвергаться мукам контроля за капиталом ради компенсации возникающего давления на валютный курс каким-то иным способом. Но Китай просто слишком большой и слишком глобальный, чтобы проводить валютно-курсовую политику, которая больше подходит для маленькой, открытой экономики.
Более того, ни тот, ни другой метод поддержания стабильности юаня (паритет процентных ставок или применение мер контроля за движением капитала) не имеют смысла для экономики, в которой бизнес-циклы редко в точности совпадают с бизнес-циклами США. Учитывая снижение тренда экономических показателей, избыточное строительство жилья и перекредитованность региональных властей, Китай неизбежно столкнётся с политически острыми проблемами роста экономики. Когда это случится, у Народного банка Китая должна быть возможность смягчать монетарные условия без необходимости заботиться о поддержании валютного курса.
Когда страна попадает под серьёзное финансовое и макроэкономическое давление, сохранение негибкого валютного курса становится хорошо известным рецептом катастрофы. Это уже очень давно доказывает Международный валютный фонд, а также большинство учёных-экономистов.
Соглашение о валютном курсе между Америкой и Китаем будет резко отличаться от других элементов потенциального двустороннего торгового соглашения, многие из которых выгодны обеим сторонам. Например, Китай обязался намного активней укреплять права интеллектуальной собственности, хотя насколько именно активней — ещё предстоит увидеть. Возросшая строгость Китая в этой сфере может быть выгодна американским и европейским компаниям в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной перспективе она поможет стимулировать конкуренцию и инновации в собственных промышленных и технологических отраслях внутри Китая.
В XIX веке Америка, как сегодня Китай, не демонстрировала особой заинтересованности в защите прав интеллектуальной собственности иностранных (тогда, как правило, британских) компаний. Американцы массово копировали их идеи и чертежи. Однако американские инноваторы становились более успешными, и им потребовалась защита их собственных прав, так что со временем Америка подняла качество своих законов о патентах и интеллектуальной собственности до высших мировых стандартов.
Ещё один результат, выгодный обеим странам, может принести требование Америки к китайскому правительству воздержаться от щедрых субсидий экспортёрам. Большинство этих субсидий достаются неэффективным китайским госпредприятиям, которые выкачивают кредитные и иные ресурсы, лишая их более динамичного частного сектора.
Если говорить шире, торговое соглашение вполне может придать свежий импульс экономическим реформам в Китае, которые явно приостановились или даже повернули вспять в последние годы. Во время недавнего визита в Пекин на Китайский форум развития я задал вопрос об этом замедлении очень высокопоставленному китайскому чиновнику. Я ожидал, что он начнёт перечислять длинный список несущественных реформ, поддерживаясь привычной линии: Китай всегда всё делает очень постепенно. Именно поэтому я очень удивился, когда он искренне признался, что «мы проводим большие экономические реформы лишь в моменты кризиса, а в последнее время достаточно больших кризисов не было».
В этом смысле президент США Дональд Трамп стал ровно тем, что доктор прописал: он заставил китайские власти признать, что они не могут больше рассчитывать на потребительский спрос в США как двигатель китайского локомотива экономического роста. Более того, некоторые обозреватели шутят, что Трамп — спаситель китайской экономики, потому что паника, вызванная возможной торговой войной, превращается сейчас в катализатор уже давно заглохших структурных реформ.
Между тем, предъявляемые американцами требования к Китаю — обязаться поддерживать более стабильный курс юаня к доллару и избегать конкурентной девальвации валюты — способно подорвать дальнейшие экономические реформы. В частности, такой валютный режим не позволит Китаю постепенно перейти к более гибкому валютному курсу, а он необходим для проведения более независимой монетарной политики.
Команда Трампа, похоже, находится под ложным впечатлением, будто Китай проводит интервенции для сохранения слабой валюты ради содействия экспорту. Давно раздуваемые некоторыми комментаторами представления о том, что Китай занимается валютными манипуляциями, игнорируют тот факт, что причиной невероятной конкурентоспособности Китая всегда были его сравнительно низкие зарплаты.
Если говорить в более фундаментальном смысле, предъявляемые Китаю обвинения в манипуляции валютным курсом полностью оторваны от реальной истории последних лет. В последние годы юань в основном подвергается понижающему давлению, а правительство реагирует на это ужесточением ограничений на отток капитала, который происходит как явно, так и тайно. Китайские власти не устанавливали потолок для курса юаня. Напротив, они ввели нижний порог. Отчасти это вызвано опасениями, что слишком быстрая девальвация может привести к массовому оттоку капитала.
Негибкий валютный курс может оказаться не единственной потенциальной слабостью в вероятном американо-китайском торговом соглашении. Американские переговорщики, похоже, забыли о правилах экономических расчётов, согласно которым счёт текущих операций страны (это более широкий показатель её торгового баланса) всегда равен национальным сбережениям минус национальные инвестиции. Если потребление в США сильно растёт, а у правительства США имеется большой дефицит бюджета, тогда стране приходится откуда-нибудь заимствовать средства. А если Китай принудят сократить профицит в двусторонней торговле с Америкой, тогда он просто выведет за рубеж финальные стадии производства продукции, с тем чтобы Америка регистрировала этот импорт как поступающий из другой азиатской страны, например, из Вьетнама.
Да, действительно, подталкивать Китай к соблюдению принятых в мире торговых правил важно для всего мира. В этом отношении последние выступления председателя Китая Си Цзиньпина вселяют надежду (хотя можно было бы пожелать, чтобы на торговых переговорах затрагивались ещё и вопросы защиты окружающей среды). Однако если окончательное соглашение лишит Китая достаточно сильной автономии в монетарной политике, это может привести к большим проблемам, когда ударит очередная крупная рецессия в Азии. В этом случае американские переговорщики продемонстрируют свою ловкость и силу на переговорах, а не свою мудрость.