Сможет ли когда-нибудь Китай 21-го века стать гегемоном в Азии? Сможет ли он повторить то, что США смогли сделать на американском континенте, руководствуясь доктриной Монро? Держу пари, что нет.
С точки зрения идеологии, Китай представляет собой недавно усовершенствованную Си Цзиньпином модель, базирующуюся на двух столпах: доминирующей роли Коммунистической партии Китая (КПК) в организации общественной и экономической жизни страны; возвращении культа личности лидера партии, главы государства и вооруженных сил, — культа, унаследованного от маоизма. Сможет ли такая модель понравиться другим азиатским странам? В конце концов, КПК, многочисленная организация с четкой иерархией, насчитывает около 90 миллионов членов. Она может гордиться тем, что стала серьезной партией, обеспечивающей непрерывный 40-летний экономический рост после того, как она смогла в 1976 году избавиться от своего "левацкого" крыла.
На самом деле китайская модель, предоставляющая не политическую свободу, а широкие предпринимательские возможности внутри фактически однопартийной системы, имеет гораздо больше последователей в Африке, чем в Азии. Азиаты действительно имели возможность внимательно понаблюдать за ошибками маоизма. Это тоталитарный режим, при котором ни одна организация не может отстранить от власти «Великого кормчего», даже если он совершает серьезные стратегические ошибки. С самого начала Мао Цзэдун смог опереться на крестьянство с его культом отца и авторитета. Таким образом он смог сохранить ядро КПК благодаря "Великому походу "в 1935 году; позволить своим соперникам исчерпать свои силы в войне против японцев; завладеть оружием, брошенным японской армией; получать с 1949 года помощь СССР и при этом не попасть в зависимость от Сталина.
Но затем он совершил катастрофическую ошибку насильственной аграрной коллективизации во время «Большого скачка» (1958-1960), в результате которой погибли десятки миллионов китайцев. Поскольку его слава поутихла, он начал в 1966 году культурную революцию с бесчинствующими «красными бригадами», чтобы убрать из партии своих потенциальных противников. Чтобы такие ошибки личной власти не повторились, преемники Мао, умершего в 1976 году, решили ограничить президентскую власть двумя пятилетними сроками. Но Си Цзиньпин убрал этот пункт. Азиатские элиты не знакомы с политико-правовым учением Монтескье, но, тем не менее, и они понимали, что правительству страны нужна как минимум одна группа, уравновешивающая существующую власть. И вот теперь в Китае такой группы больше не существует.
22 мая завершатся совместные военно-морские маневры Индии и Сингапура. Последний контролирует стратегический Малаккский пролив, через который проходит треть мирового грузооборота и 90% грузооборота Китая. Несмотря на то, что население Сингапура составляют китайцы, эта страна сделала свой выбор в пользу союза четырех великих демократий Азиатско-Тихоокеанского региона (Индии, Японии, Австралии, США).
Ракетный эсминец США «Пребл» (Preble) только что прошел вдоль берегов рифа Скарборо, чтобы показать китайцам, что Америка не признает их экспансионизм в Южно-Китайском море. Утверждая свою власть слишком жестко и слишком рано, Си Цзиньпин спровоцировал сплочение стратегических связей между США и всеми азиатскими державами, напуганными Китаем.
В экономическом плане мы движемся к технологическому разделению мира в ущерб Китаю. Весьма показательно решение корпорации «Гугл» прекратить дела с китайским телекоммуникационным гигантом «Хуавей» по указке администрации Трампа. В гонке за 5G южнокорейский «Самсунг» готов бросить вызов китайцам в Азии, действуя как представитель Запада.
Си Цзиньпин не понял существования принципа современности: в мире нет долговременного влияния без минимума мягкой силы.